Идиотский вопрос

Автор: рапана Когда меня спрашивают,
- как ты, у тебя всё нормально? -
хочется, ничего не говоря, сразу дать по морде лица чем-нибудь тяжелым.
И не важно, кто спросил, свой - чужой. Дурацкий, глупый вопрос. Дебильный.
Поэтому отвечаю на него первой попавшей на язык фразой – хлеб свежий купила.
Или того проще, одним словом – выспалась. Обычно хватает одного слова.
Хочешь получить идиотский ответ - задай идиотский вопрос
и будет тебе нормально, и даже лучше. Загрузишься по самые ноздри моей нормальностью.
Сама же я никогда не спрашиваю про «нормально», ибо почему-то понимаю…
Для одного нормально, когда холодильник забит икрой красной, для другого нормально, если знает, просто знает на все 100%, что жена никогда не встретится с любовницей.
А для кое-кого нормально – отсутствие насморка при такой паршивой погоде.
Дождь, между прочим, а я без зонта и в неприлично коротких шортах.
Ну, это тоже нормально.
Ненормальное случилось позже, когда я уже сытый ужин переваривала.

*********

Шурика накрыло. Но сначала торкнуло, вштырило и зациклило на…
Кощей Бессмертный бросился под колёса КамАЗа, потом два раза утопился,
два раза повесился, один раз вогнал в себя осиновый кол…
В общем, весь день развлекался, как хотел, а ночью его накрыло.
Достал яйцо, которое его и одно, драгоЦенное, и давай его тетешкать.
Наш человек, но, не наш случай. Просто похож.
Просто отдельно взятому мужику нынче жить надоело.
Не был он Кощеем, просто что-то себе отбил.
Чего-то лишился.
Скорей всего, денег.
Или хуже того – супружеского расположения жены Любаши.
Ибо сидит не за своим, за моим кухонным столом, оценивающе сжимая руками голову.
«Эх, малыш, малыш, как же ты нас напугал».
А малыш, между прочим, мастер по надгробиям.
К тому же полтинник недавно разменял. Внуки не за горами.
Будь он молодым красавцем, насмешил бы.
Представила Аполлона, этакого члена общества благородных оленей – в лакированных туфлях и с желудком, набитым устрицами. Тело, естественно, идеальное - ни жиринки, ни пылинки, ни смешинки. Быр-рр. Холодно.
Да он сам, кого угодно испугает. Однако вызывает восхищения.
Женщины, мужчины, дедки, бабки и прочие искусствоведы, глядя на Аполлона потеют, мокреют «ах, ах…» и лишаются дара речи.
От чего, собственно?
От евойной обнаженной статности. Точнее, статуйности, мраморной.
Не, я ничего против стадного безумства не имею.
Но меня «не греет». Не созрела я для восхищенного созерцания столь пронзительного искусства. И никогда не созрею, ибо … сытый ужин перевариваю.
Иное у меня «очучение».
От олимпийца же за километр прёт чуждостью, бессмертностью, скукой.
Оно и понятно. Аполлон – бог. Ему евойный статус колбаситься не позволит.
Прыщик нигде не выскочит. Икота не нападёт. Понос не случиться.
Не влюбиться, не жениться. Не накроет его никогда, и никто его не пожалеет.
Воистину, «трудно быть богом».

А наш пострел везде поспел... Если Аполлон – произведение искусства, то
Шурик – это, можно сказать, «халтура». Безумной души человек.
Сама противоположность божественного мрамора.
Сама задушевность, сердечность, тепличность, горячность.
Хотя тоже член. Член общества гадов ползущих.
Кстати, у эрзя и мордвы, змей – тварь божественная и почитается как нечто
вечное, разумное, доброе.
Однако, как утверждает народна мудрость, убить гада – семь грехов простится.
Эх, не с моим счастьем.
Чтоб мне простилось, надо обезглавить их штук десять.
И то маловато будет.

- Ну, Шура, что случилось?
- Дык.. эта.., вот. Сижу значит в кресле, а она, мохнатая, как прыгнет.
- А дальше?

А дальше нас накрыла тишина –
«тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором
крым город»
Интересно, он ещё мужчина или уже того…идиот малахольный?
Каково это, быть малахольным прокуратором?
Его молчание выглядит отдельным симптомом.
«Чёрная меланхолия глубокой дождливой ночи»
Он был явно не любитель постучаться собственной черепушкой об дверной косяк.
Не, не наш человек.
Есть такое понятие – красноречивое молчание. Молчание, говорящее само за себя.
Чтобы до конца разобраться в этой исторической непобеде добра над злом надо
внимательно выслушать торкнутого.
Надо, ага, выслушать гада. Та его легче замочить и высушить, ибо молчит.
Третий час ночи, бля… В молчанку играем.
Странно. Удивительно, не то, что Шуру прыгучее нечто продолжает держать в темноте и накрывать прыжками тело и душу. Странно, почему «тараканьи бега» совсем не находят сочувствия в художественной литературе?! Одни насмешки.
«И уносят меня, и уносят меня, в цветную звенящую хрень: три белых коня, два красных слона, пингвин, бегемот и олень».
Замечательно.
Золотые россыпи глюков, можно сказать, обсосаны до костей, до самого основания черепа,
а про «мохнатую» ни слова. Странно.

У Шуры же в глазах читается: «Поговори со мною, мама! О чём-нибудь поговори».
Слезятся глазоньки, и уже светятся.
Как сказал бы поэт: «Светится та тропа, которая может привести водопою»
- Кто на тебя прыгнул, Шурик? Говори или уходи домой!
Ты, конечно, мне друг, товарищ и почти как брат, но сон мне сейчас дороже. Ну?

- Дык.. эта вот… воспоминание. Понимаешь, я вспомнил…Дед не дожил до..
этого будущего… светлого, отец не дожил и я, видишь, не дожил.

Мда. Вот уж точно говорят – «хороший мужик завсегда пернет!»
Давненько я не удивлялась желанию иных взлететь, но без отрыва от земли.

- Шур, а у меня ещё блинчики с грибами остались. Будешь? Разогреть?
- А выпить есть?
- Найду.

****************
А дальше?
Дальше будут сопли в сахаре. И я их терпеть ненавижу.