Суку звали Джульеттой

Автор: мувер
— Джульетта, иди ко мне! Кушай, кушай.

Крупная бездомная дворняга подобострастно поджала уши и завиляла хвостом.

— Ну, иди, иди ко мне. — Черноглазая молдаванка по фамилии Джуха вывалила на землю остатки еды из трапезной.

Джульетта подбежала и принялась поедать отбросы: рыбу с кашей. Жрала она не спеша. Сразу видно, что кормят её регулярно.

Паломническая трапезная находится за монастырём метрах в пятидесяти. Она входит в комплекс женской гостиницы.

Подошла группа паломниц.

— Джульетта, на-на. — Добрые женские руки протянули к морде собаки пряники, конфеты, которые были припасены заранее, чтобы угостить всеобщую любимицу.

☆☆☆

Мужская гостиница в отличии от женской — на территории Скита, который укрылся в лесу в полукилометре от самого монастыря. В Скиту за деревянной оградой — одноэтажные хибарки скитской монашествующей братии с деревянным храмом Иоанна Претдечи посередине. Чуть в стороне стоит недействующий двухэтажный каменный храм святителя Льва Катанского. Вот в нём-то и устроили паломническую гостиницу.

☆☆☆

Гостиничная вахта. Помощник коменданта Виктор пьёт чай. Звонит телефон.

— Виктор! — Голос коменданта злой. — Быстро ко мне!

Виктор не торопится.

— А что, — спрашивает он, — собственно случилось?
— Что-что… Виктор, ты много вопросов задаёшь, да? — Комендант, послушник Вадим Багдасаров, бакинский армянин, раздражён. — И посмотри, кто свободный от послушаний находится в гостинице.

Первый этаж гостиницы — бомжатник.
Приличных людей расселяют на втором.

Виктор заглядывает в бомжатник. Запах портянок. Сапоги в навозе. Некоторые трудники работают на коровнике. Отдыхающих немного. Человек пять.

— Братия, — сказал Виктор, — отец Вадим зовёт.

Хотя послушника не принято называть отцом, но в этом монастыре такая традиция. Послушник — уже член монастырской братии. Ходит в подряснике и скуфье.

Паломники пошли с Виктором на второй этаж в келлию коменданта Вадима.

— Будем собаку ловить, — сказал комендант.
— Какую собаку? — спросил Виктор.
— Какую-какую, брат ты мой. — В этом монастыре фишка — добавлять «брат ты мой» чуть ли не в каждую фразу. — Джульетту!
— А чё её ловить? Она же никому не мешает!
— Сколько раз я предупреждал, брат ты мой, не кормить животных у трапезной! А эти тётушки, брат ты мой, самые умные… любвеобильные, вот их собаки и покусали!
— А при чём тут Джульетта? — спросил Виктор.
— А при том, — горячится Вадим, — у неё эти… месячные начались, прости Господи! — послушник Вадим перекрестился.
— Течка, отец, — сказал Виктор, — у собак это течкой называется.
— Ну, течка! Какая разница! Ты меня, Виктор, разозлить хочешь? Завтра на подсобное хозяйство пойдёшь работать! — Потом Вадим подумал и сказал, — Прости, Виктор, просто благочинный звонил. Благословил поймать во что-бы то ни стало. К этой Джульетте сбежались кобели со всей округи. Она к тётушкам бежит за жратвой, а псы нападают на людей, на всех кто к ней приближается. Молдаванку Джуху покусали.

Паломники внимательно слушали. Хмурились. Вместо того чтобы отдыхать после трудового дня, им придётся ловить псину.

— Как ловить будем? — спросил Виктор.
— Пойдёшь в лазарет, — сказал Вадим, — возьмёшь у отца Лаврентия снотворного побольше. Добавим его в кашу, и когда она свалится — возьмём её.
— А потом?
— А потом в машину и вывезем за область.
— Может скажем леснику — пусть отстреляет.

Монастырь находится на территории национального парка Угра.

— Не благословили, — сказал послушник. — Только снотворное. Никакого насилия. Это же монастырь.

Начальник лазарета отец Лаврентий (в миру челябинский терапевт) протянул стандарт с таблетками.

— А этого хватит?
— Да ты что, Виктор? Этой дозой можно слона усыпить! Ладно иди. Помоги тебе Господи. А то собаки ещё кого-нибудь покусают.

— И это всё, брат ты мой? — Удивился послушник Вадим.
— Отец Лаврентий, — ответил Виктор, — сказал что этой дозой можно слона усыпить.
— Ох, батюшка Лаврентий… — Покачал головой Вадим, — Он не знает какая эта сучка хитрая! Господи прости.
— Да слово «сучка» не матерное.
— Всё равно, — сказал комендант.

Растолкли таблетки. Перемешали с кашей и варёной рыбой. Выложили огромной кучей на поднос. Поставили на землю около угла трапезной. Засели в кустах. Комендант дал Виктору рацию. Сам остался в Скиту.

Собак не было. Прошёл час.

— Виктор, — раздалось из рации, — собаки прибежали?
— Нет.
— Я же говорил, хитрая сучка, как жопой чувствует. Прости Господи.
— Скоро ужин. Она же знает расписание.
— Ох, и хитрая…

Действительно, когда начался ужин появилась свора собак. Впереди бежала Джульетта. За ней волочилось около пятнадцати псов. Собачья свадьба. Кого там только не было! На правах самого сильного сразу за Джульеттой трусил метис кавказской овчарки и дворняги. Он периодически лизал у сучки под хвостом и пытался запрыгнуть на неё. Та незлобиво огрызалась. Другие завистливо наблюдали со стороны. Шествие замыкала какая-то одичавшая такса.

Завидев паломниц, Джульетта завиляла хвостом и направилась к ним. Тётки, которые в ожидании своей очереди на ужин стояли у дверей трапезной, с визгом забежали в здание. Все были предупреждены о нападении собак.
Сука в недоумении остановилась. Подошла к трапезной и легла у дверей.

— Виктор! — опять заговорила рация, — что вы там делаете? Звонил благочинный, спрашивал, почему собаки никому из трапезной выйти не дают.
— А я что сделаю? Это же монастырь, никакого насилия.
— На подсобное хозяйство захотел?
— Нет. Жду когда Джульетта обратит внимание на поднос с кашей.
— Пододвиньте поднос поближе. Может она его не видит.
— Отец Вадим…
— Виктор!

Паломники вышли из кустов. Взяли поднос и стали осторожно подходить к развалившейся Джульетте.
Сука почувствовала неладное и навострила уши. Косматый полукавказец глухо зарычал.

— Если он кинется на меня, — негромко сказал один трудник, — то я его уебу.

В руках у него был кусок ржавой арматурины.

— Не матерись, — сказал Виктор. — Спрячь железяку, собак спугнёшь.

И вспугнул. При виде арматурины Джульетта вскочила и потрусила в ближайший лесок.

— Виктор, ну что там? — раздалось из рации.
— Собаки побежали в лес.
— Кашу сожрала?
— Нет.
— Брат ты мой… Идите за собаками! И поднос с собой возьмите!

Трудники пошли следом за собаками в лес. Поднос с кашей и рыбой несут с собой. Рой комаров атакуют догхантеров. Такой же рой мух кружит над отбросами. Жарко.
К счастью, полукавказцу удалось найти путь к сердцу Джульетты и он усиленно работал задом, запрыгнув на неё. Другие собаки, высунув языки, вожделенно наблюдали.

— Тихо, — сказал Виктор, — не спугните ещё раз, а то придётся до темноты за ними бегать. Поставим поднос у тропинки. Всё равно они обратно к монастырю побегут.

После акта любви кобель спрыгнул с Джульетты, но свой собачий детородный орган он оставил в сучке. Слиплись. Они стояли жопами друг к другу и наблюдали за окружающим миром.

— Виктор. — Опять рация. — Доложи обстановку.
— Джульетта слиплась с кобелем.
— Что?! Зачем ты мне это говоришь? Она кашу съела?
— Отец Вадим, я же говорю — слиплась. А до этого она сношалась. Некогда ей было.
-…

Когда они наконец-то разъединились, стая двинулась по тропинке в сторону монастыря.
Джульетта увидела поднос первой. Встала. Принюхалась. Осторожно подошла. Чуть-чуть отъела и легла неподалёку. Псы жадно накинулись на жратву.

— Виктор! Кашу съели? — опять спрашивает комендант по рации.
— Съели, отец Вадим.
— Всю?
— Всю. Только Джульетта что-то мало ела. Продегустировала, так сказать.
— Ох и хитрая тварь! Ждите, что дальше будет.

Псы вылизали поднос. Джульетта по-матерински посмотрела на стаю, поднялась и потрусила к трапезной. Стая — за ней. Трудники — за стаей.

Псы выглядели уставшими. Минут через пятнадцать главный жених шёл уже покачиваясь. Он съел больше всех. Другие псы тоже были вялыми, шатались. Шустрым был только кобель-такса, которого не подпустили к подносу. Он воспользовался своей резвостью и всласть нализался в хозяйстве у Джульетты.

Трудники начали роптать:

— Сколько мы будем ходить за этими тварями? Завтра с утра на полунощницу и на послушание надо идти!

Виктор молчал.

У трапезной собаки разлеглись всей стаей и стали дремать. Джульетта тоже развалилась, но не спала, а наблюдала за входными дверями. Видать, ждала деликатесов. Приучили.

— Виктор! Вы где? — спросил отец Вадим по рации.
— У трапезной.
— Джульетта спит?
— Нет. Псы спят, но не крепко. Бегать могут. А Джульетта вообще трезвая.
— Я же говорил, что мало таблеток, брат ты мой!
— А отец Лаврентий сказал…
— Ладно. Сейчас сам приду, — сказал комендант.

Раздался шорох в кустах. Появился отец Вадим. Уставился на собак своими чёрными глазами. Сплюнул от досады.

— Виктор, сейчас придёт сын Кобрановой. Знаешь его? Он подзовёт Джульетту и наденет на неё ошейник с длинным поводком. Поводок уже будет привязан. А вы караульте, чтобы псы не напали на него.
— Так бы сразу и сделали, — сказал Виктор. — А то снотворное…
— Ты чё, не понимаешь? Благословили усыпить снотворным. Второй вариант с Кобрановым с трудом разрешили. Нельзя ребёнка учить обманывать на доверии. Понял?
— Угу.

Семья иконописцев Кобрановых живёт в посёлке около монастыря. Младший Кобранов — пацан смышлёной и шустрой. Пономарит в храме. С Джульеттой у него отличные отношения, тоже прикармливал, что гарантировало успех.

☆☆☆

Подросток подозвал суку. Погладил её и застегнул ошейник.
Осоловевшие женихи не успели опомниться, как их невеста оказалась на привязи.
Группа захвата выскочила из кустов. Полукавказец встал как пьяный и показал клыки. И тут же получил ржавой арматуриной по хребту. Взвыл и неуверенной рысцой скрылся в зарослях. Остальные псы последовали его примеру.

— А чё я? — оправдывался потом паломник, врезавший псу. — Он почти напал на меня! Нафига мне сорок уколов в живот, если бы он покусал!

Джульетта вела себя смирно. Её засунули в мешок и положили в фуру, которую собирались отправить на подворье в Петербург.

— Выпустишь её где-нибудь в Ленинградской области, — сказал отец Вадим шофёру.
— Будет сделано. — Улыбался водитель, вольнонаёмный из местных жителей.

☆☆☆

— Виктор! — кричал по телефону через пару дней отец Вадим по телефону. — Бросай всё и ко мне!

Помощник коменданта вошёл в келлию.

— Что опять?
— Джульетта прибежала! — ответил послушник, прикрывая ладонью трубку телефона.
— Не может быть!
— На, послушай! — Вадим протянул трубку своему помощнику.

Виктор поднёс её к уху.

— Вадим! У тебя там в гостинице половина уголовников! — раздавался из трубки голос благочинного игумена Пафнутия. — Ты что, брат ты мой, не можешь заставить их поймать эту несчастную собаку? Они же едят этих собак!
— Ээ, — сказал Виктор, возвращая трубку. — во-первых, никто здесь собак не жрёт, во-вторых, мы же её поймали.
— Водила, брат ты мой, выпустил наверно не доезжая до Калуги! — сказал Вадим. — Будем ловить!
— Опять с кашей по лесу бегать?
— Нет, я придумал. — Отец Вадим был явно доволен. — Сетями!
— Откуда у меня сети?!

Послушник сморщил свой орлиный нос.

— Ты, Виктор, — сказал он, — дурак что ли? Пойдёшь на подсобное хозяйство к Георгию Ишутко и возьмёшь у него сети. Он в курсе. Я позвонил ему.

На подсобном хозяйстве был пруд, который выкопали монахи ещё в царские времена для разведения рыбы. Вот и сейчас там выращивался белый амур и толстолобик. Заведовал рыбным хозяйством паломник Георгий Ишутко, который и жил в домике рядом с прудом.

Виктор развернулся и пошёл.

— Стой!

Виктор остановился.

— Прости меня, Виктор, что назвал тебя дураком. — Послушник сделал перед ним земной поклон, потом встал и пожал руку своему помощнику.
— Бог простит, — ответил Виктор, — и ты меня прости, отец Вадим.