Детские стихи:: - жараг

Цедолом, оч.

Вспомнил свое шифровальное прошлое...

Это всё объясняет

Батя у тебя дурак. Деда надо было ебалом в гараж сунуть, за то, что он его в детстве не кастрировал. Тогда бы точно такого долбоёба, как ты, в семье не появилось, ггг

Молодец, я час думал, как расшифровать

Батя у меня дурак был. Мать рассказывала - после войны еще случилось. Шли они - отец с дедом вечером вдоль трассы до поселка, снежок белый кругом, хотя осень, но на дороге гололедью уже все схватило, скрыпыт. И вот с той-то гололеди видать в них опелем трофейным, красавцем и швырнуло. Отцу ничего рядом пронесло, а деда ебалом прям метров трицать растащило по снежку по свежему.

Дорога там сельская, непроездная - отца нашли только суток через двое уже. Снег сидел жевал с голоду. Мелкий совсем глупый, а деда не бросил, рядом был и только пилотку в руках держал. Откуда оная - так ясно и не дознались, может просто под руки попалась, а может шоферюга выскакивал, осматривался в штанах своих обоссанных, так и бросил мальца, уехал. Ток пилотку позабыл со страху. Ясно дело перепужался водила, но и спрос по-человечески-то с него какой? Спрос с того кто его, пиздорожего животного снег первый раз видящего, вообще за баранку пустил. И вроде как не нашли никого, только мозги дедовы смерзшиеся из радиатора наковыряли, а кого там наказали-наградили сейчас уже черт знает.

В общем уехал отец тогда с села, жить не с кем, отправили к тётке к его, выходит как к бабке моей теперь штоли. Уехал в город, реветь по ночам перестал понемногу, позабыл, только пилотку ту хранил со звездочкой, никуда без нее не выезжал, но в общем учился, рос нормально всё было, а потом ему шестнадцать стукнуло, военкомат его позвал - от тут то его и накрыло. Мамка рассказывает, они тогда уже знакомы были, рассказывает пропал на месяц, затем к ней вернулся - никому, говорит, не рассказывай - ни моим, ни своим, а навещать буду, и галоши новые принес и пряник. Большой такой, свежий, сладкий. Пойдешь искать не найдешь, плохо тогда с пряниками было. Ну вот там-то у них любовь и произошла. Ходил он к ней с год или около, все обещался к морю, говорит поедем скоро, только человечка найду я, дело доделаю и поедем. Вроде даже работу нашел хорошую. Мать-то ясно дело сначала скрывала, а потом тетке отцовской выложила, не выдержала. Та бабка умная, шуметь не стала, одет здоров, любовь - да и прекрасно, пущай живет как знает. Все к лучшему.

А через год повязали батю прям под окнами её. На суде рассказывали - прятался батя вечером по канавам, по промзонам, возле частей военных ходил и как увидит армейского без убора головного - сзади так подбегает: - Эей, дядька-дядька, где шапку потерял? - и бритвою по шее нась.

А потом: Твоя - спрашивает батя, - полётка? - и из кармана вытягивает ее старенькую. Да только кто ж ему отвечать будет? А он догоняет, не отстает, полось, полось бритвой по куда придется - Твоя или не твоя говори? - а потом мертвяка в канаву рядом тут же. Ни вещей ни денег, ничего не собирал. Искал, значит, хозяина шапки то.

А один то ли смелый попался, али соображающий - Нет, - говорит, - не моя. Ну как говорит, ток кровью брыжжется - головой мотает, нет, мол, не моя, у меня вообще фуражка, какая ж мне пилотка. Так батя того дорезать не стал. Извини - отвечает, - обознался, значит. И ушел. Потом вспомнил спросить, - А чья? - не знает ли? А военного и нет уже, сбежал, надо думать, не стал дожидаться.

И, в общем, запомнил моего батю по лицу, фотографически приметы расписал. Так его милиционеры по приметам и вычислили. Да он и не прятался сам. На суде честно все рассказывал, как что кого резал. Хотел, - говорит, - долг отдать. Чистосердечно все раскладывал. За то ему и вышку и принудительную больничку и накинули.

А через полгода амнистия. То ли на Победу, то ли в рамках Содружества, а может еще на какой Культ Личности. Сказали здоровый, чего здоровому сидеть - пусть гуляет. А он и правда, как пилотку на следствии еще отобрали, так и поправился. К военным не присматривается, вопросов странных не задаёт никому. Думали еще на срочку позвать, но передумали, забыли может. А мать тогда уже мной была брюхата, говорит - Раз здоровый, - говорит, - То чего терять такое добро. Руки есть - мозги приложатся. Взяла его в объятия, увезла в село в татарское глухое, да и жить они там стали, батя чем-то ремесличал, а мать училкою. Долго еще жили, душа в душу. На танцы ходили, председателя пугали. Только фильмов про войну не смотрели. Мало ли чего, чего Бога искушать. А как пилотки поотменяли в армии, так они еще и в город пару раз выезжать отдыхать успели.

Помер он года два назад, все село горевало. Могилу справили на зависть. Камень красивый поставили и звездочку красную воткнули, которую отец хранил. Хороший - рассказывают, - мужик, а чо было, то было. Чай не по вине его, чего осуждать - сложно осуждать. Тут может лучше и солдатиков поотменять. От отца-то селу и миру больше пользы пришлось. И грузовики поотменять. И трассы. И гололед. и звездочки.

бггг. стешог поди из батиного блокнотека

Гуд

5. Прикольно, да.

#5 Про батю пояснил. Вот теперь понятно.

9. Преевет.А ты наш Норпа или какой то другой такой, особенный?

Не, не ваш. Я Вася.

Наверно афтар араб, они тож пишут справа и снизу. Ставлю лехко плюс поскольку содержымое смишное, а техника типа граматический палиндром - рифмы в обе стороны причом справа попарные а слева ищо и перекрёстная (хотя чак-чак это скорее такая татарская сладкая жратва чем рифма). Это вам не пентоны гонять. Хуярь исчо.

Это у зеркала четать или со штирлецем

ебитесь сами с вашими шифровками

Двух строчек не хватает для завершения мысли и второго четверостишия. Но гут. И так прикольно.