Неслучайные встречи

Автор: ivantgoroww Чемодан в коридоре, плотно набитый шмотьём, стал для меня последним аргументом. Только тогда я понял, что всё закончилось. Я отрицал саму мысль, что Ольга на это способна, однако это случилось. Наши отношения, которые протянулись без малого десять лет, полетели к чёрту.
Все сравнения не в мою пользу: ей слегка за двадцать, я погряз в тридцати. Она стройная и подтянутая, фанатка ЗОЖ. Я отёкший, любящий выпить и пожрать. У неё из колонок новомодные биты и речитативы, у меня же нестройное рычание ранних “Роллингов”. В конце концов она перспективный член сборной России по плаванию, а я не оправдавший выданных авансов автор. Закон противоположностей в нашем случае сработал со знаком минус. Хотя был ещё один немаловажный фактор – Вячеслав. Славе двадцать пять лет, у него белоснежная улыбка и лицо чуть более брутального Роберта Паттинсона. И конечно же я крепко запил, а что ещё оставалось делать? Мешая в одном стакане водку и позорную жалость к самому себе, я всё больше опускался в пучину самобичевания.
Мне необходима была вылазка в Мир. Просто удостоверится в том, что он всё ещё существует, разогнать чёрную копоть заполнившую голову. Пройдя по Гоголевскому бульвару, я свернул на Арбат. Вышел к Смоленской площади, попав в водоворот пышущей жаром биомассы. По Проточному переулку спустился к Смоленской набережной. Чёрная вода неприятно поблескивала на солнце. Мысли хаотично роились в голове, жужжали словно неправильные пчёлы, охотившиеся на Винни-Пуха. Нужно было выпить, причём срочно, иначе голова грозила разорваться на части. Дома я пить однозначно не хотел, понимая, что могу, вновь, войти в раж и не остановиться, поэтому я завернул в знакомый кабак.
Я снова и снова прокручивал в голове болезненную картину всего происходящего, хотя единственным возможным выходом было забыть всё и начать заново. Мне это было нужно, просто органически необходимо. Ещё раз прийти к осознанию того, что я шёл не тем путём. Меня бросила женщина, с которой я связывал будущее и вместе с тем совершенно не заботился об ответственности. Так, например, за десять лет отношений я не соизволил сводить её в ЗАГС. У женщин на рубеже тридцатилетия срабатывают оповестительные системы, возвещающие им об опасности: не замужем до тридцати - тревога, не родила до тридцати - тревога, первый уровень опасности и так далее. В общем, так или иначе, я оказался виновником всех её жизненных невзгод. Не оправдал надежд, возложенных на меня. Впрочем, не оправдывать надежды – это моё обычное занятие. Почему-то люди постоянно видят во мне больше, чем я могу из себя выдавить. Интересно, это моя проблема или людей? Так было в школе, в университете – все ждали от меня чего-то большего, видели во мне какой-то потенциал, так было после опубликованного романа. Все во весь голос кричали о невероятном таланте, фантастическом потенциале. Всё-таки, наверное, дело было во мне. Глупо винить кого-то в том, что ты не смог, ты не преодолел, не достиг…
Липкая горечь коньяка обожгла горло, я выдохнул и закусил неким подобием жареной курицы. Неожиданно, впрочем, как всегда, подобно чертёнку из табакерки возникла Вероника Сафронова. Весьма предприимчивая особа, которая раз в полгода запускает какой-нибудь новый Старт Ап. Каждый раз, когда её очередной “прожект” терпел финансовое фиаско, она неизменно умудрялась найти деньги на очередную безумную идею. Впрочем, таким образом, мы когда-то и познакомились. Я только что опубликовал свой первый роман (и на данный момент единственный) и зарекомендовал себя, как многообещающий автор. Она искала финансирование на раскрутку проекта сети закусочных с питанием для космонавтов.
Надо сказать, что наш союз оказался не таким взаимовыгодным, как ей бы хотелось, во всяком случае, она отдала мне несоизмеримо больше, чем я ей. Она отдала мне то сокровенное тепло, которое девушки берегут для особых случаев, а я даже не перезвонил на следующий день. Однако Ника с той поры стала гораздо более внимательной к выбору партнёров по бизнесу, но, несмотря на сложившееся недоразумение, мы остались в хороших, приятельских отношениях. Сейчас она раскручивала приложение для смартфонов, которое поможет ориентироваться человеку в условиях вторжения на Землю инопланетных захватчиков.
- Слышала, Ольга бросила тебя, - Ника неизменно пила двойной виски с безумной порцией льда
- Есть такое.
- Говорят, она ушла к фитнес-тренеру.
- Давай не будем об этом. Поимей хоть немного такта!
Вероника согласно подняла руки вверх, давая понять, что тема Ольги исчерпана. Какое-то время мы пили молча, и я уже собирался уходить, когда Ника сказала следующее.
- У меня есть одна знакомая. Она, так же, как и ты в активном поиске. Дать адресок?
- Прям сразу адресок?
- А чего кота за яйца тянуть, она барышня прогрессивная. Я ей наберу, обо всём договорюсь. Только ехать нужно сегодня, у неё там какое-то мероприятие.
- Может, - говорю, - мы с тобой вспомним старое?
- Нет уж, дважды я на одни и те же грабли не наступаю, - улыбнулась Ника. – Да и обаяния у тебя с момента нашего знакомства поубавилось, ну и перспектив тоже.
- Короче, по-твоему, я отломанный ломоть?
- Я это не говорила.
- Но подумала.
- Прекрати, вот у тебя всегда так. Ты постоянно на негативе. Ещё ничего не случилось, а ты уже на измене. Я, честно говоря, прекрасно понимаю Ольгу.
- Спасибо за откровенность.
- Всегда пожалуйста! Так ты поедешь к Кристине?
- Не знаю, что-то я не в духе.
- Слушай, ты так ломаешься, будто я уговариваю тебя на анал!

Дверь мне открыла высокая брюнетка с точёными чертами лица, в плотно облегающем платьице. На вид барышне было едва ли больше двадцати.
- Я, наверное, ошибся квартирой, извините!
- Нет, нет, мне звонила Ника, говорила, что вы зайдёте. Она достаточно точно вас описала. Она сказала - вы похожи на Гребенщикова, только без бороды…
- Уверяю вас я не такой старый, каким могу показаться.
- Я знаю.
- Откуда?
- У вас глаза молодые.
- Иван, - представился я, вручая наспех купленный около метро букетик и небольшой торт, как потом выяснилось просроченный. Всё это выглядело пошло и невероятно странно.
- Меня Кристина зовут, проходите, знакомьтесь. Это мои друзья, все они невероятно прекрасные люди.
Я прошёл в небольшую комнатку, которая была заполнена праздно слоняющейся молодёжью. Всем им было около двадцати, а некоторые выглядели ещё моложе, и я действительно почувствовал себя на их фоне Гребенщиковым, причём не с альбома “Радио Африка”, а который сейчас поёт “Время наебениться”. Подростки выглядели вполне прилично и доброжелательно, вежливо здоровались и улыбались. Что ещё удивило меня в этой кампании так это то, что из колонок звучали тёплые джазовые нотки, а не какие-нибудь невыносимые биты, как это сейчас принято. Вообще меня умиляет, когда артистов читающих длинные, перегруженные самоповторами и прилагательными тексты - возводят в ранг современных поэтов. Так и хочется воскликнуть: - Аллё, если Гуф - это поэзия, то что тогда, мать твою, Бродский!? Невероятный кретинизм развивается и крепнет в мире, который рано или поздно нас поглотит, разжуёт и выплюнет. Когда я думаю, что лет через сорок у руля нашего и без того шаткого государства встанет жертва ЕГЭ меня бросает в дрожь.
Праздновали, как оказалось, свадьбу двух молодых людей, которых звали Александр и Александр… Как я понял, свадьба, естественно, была не официальной. Жених и жених даже не были представлены родителям друг друга, так как те даже не догадывались, что их ненаглядные сыновья почитатели нетрадиционной любви. Когда прозвучало, Горько! Я отвернулся - толерантность во мне пока ещё в зачаточном состоянии.

Ко мне подошёл невысокий юноша с длинными кудрявыми волосами и орлиным носом.
- Адриан, - представился он, и протянул мне руку.
Ещё один, подумал я и насторожился, как-то быстро и вяло пожав протянутую руку. Вот ведь парадоксально наше российское общество. Насколько вольно или не вольно сидят в нас дикие тюремные законы. Например, пожать руку “петуху” – это зашквар. Откуда это у меня сидит в голове? И самое главное, почему я стараюсь следовать этому правилу, как будто если я сейчас пожму руку гомосексуалисту, придёт смотрящий по хате и опустит меня.
- Иван, - лаконично представился я.
- Мне сказали, что вы писатель?
- Ну в некоторой степени могу таковым считаться, - уклончиво ответил я, всё ещё пытаясь разобраться, подкатывает ко мне это чучело или просто желает завести светскую беседу.
- Я режиссёр, моя фамилия Лавруненко, вернее я студент ВГИКа, учусь пока ещё.
- Уже сняли что-нибудь?
- В процессе. Именно об этом я и хотел бы с вами поговорить.
- В кинематографе я, на самом деле, слабоват, особенно в современном российском. Больше предпочитаю советскую классику.
- Это совершенно не важно. Так даже лучше, у вас будет незамутнённый взгляд, свежее прочтение. Может поработаем вместе? Вы напишите сценарий, а я сниму по нему короткометражку. Естественно всё это на альтруистической основе, поскольку средства собираем с мира по нитке.
Этого мне только не хватало – писать сценарий для студенческой короткометражки, тем более бесплатно. Несмотря на то, что, некоторый свой запас прочности я уже давно исчерпал и находился в свободном падении, работать бесплатно - это уже нижняя планка, так называемое пробитое дно…
- Вполне возможно, - уклончиво ответил я. – Может обрисуете, что вы хотели бы видеть, более конкретно?
- Я пока ещё и сам до конца не понимаю, что хотел бы снять. Я что-то чувствую, но пока не могу выудить это из своего подсознания... Вообще я хотел бы сделать что-нибудь в духе Антониони с добавлением безумства Тарантино.
Вот уж действительно парень находится в творческом поиске. Тарантино и Антониони. Кроме того, что у них итальянские корни, что может быть общего между этими двумя творцами. Один молчаливый - весь в себе, транслирующий на чёрно-белом полотне задумчивую физиономию Марчелло Мастрояни. Другой, которого вообще нельзя заткнуть, ворвался в историю кинематографа разговором о песне Мадонны “Как девственница “…
- Невероятно интересно, мне бы хотелось это увидеть, - зачем-то соврал я.
Мы обменялись эмейлами и договорились, что в ближайшее время он мне вышлет рабочую версию сценарного пула. Естественно я ничего не собирался писать для этого парня, но в данный момент мне почему-то не хотелось его обламывать, гасить то творческое пламя, которое разгоралось в его глазах.
Когда все начали неторопливо, один за другим, расползаться с этого странного действа, я тоже засобирался среди прочих, ведь откровенно говоря, надеяться было особо не на что. С Кристиной за весь вечер я перекинулся, максимум, парой бессодержательных предложений. В общей толчее я пытался найти свои ботинки. Мне протянули на прощание руки оба виновника торжества - новоиспечённые супруги. Я вновь как-то с сомнением подержался за их потные ладони. Неожиданно появилась Кристина, до этого мелькавшая где-то рядом, взяла меня за руку и отвела в сторону.
- Останься, - шепнула она мне и коснулась губами небритой щеки.
От такой неожиданной развязки этого странного вечера я даже немного опешил стоя перед очень юной и невероятно сексуальной девушкой в одном ботинке, посреди коридора. Иногда хаос вселенной всецело поглощает наше бытие и никогда нельзя быть к этому готовым. От этого нельзя спастись. На безумие нужно отвечать только безумием - минус на минус даёт плюс, так кажется, учили в средней школе на уроках арифметики.
Я поцеловал Кристину и бессовестно положил свою лапу ей на миниатюрную задницу. Абсолютно не желая разбираться в мотивах её поступков. В конце концов, возможно, среди всех собравшихся сегодня, я был единственным, кто походил этой юной особе по гендорному признаку для спаривания. Зачем думать о том чего невозможно постичь? Нужно просто отдаться волне, которая тебя подхватила и понесла. Рано или поздно она тебя вынесет к берегу, даже если это уже будет вспухший и обглоданный рыбами труп.

Я ушёл незадолго до рассвета, пока Кристина ещё спала. Конечно это не по-джентельменски, но тем не менее я считал, что так будет лучше. Она отдала мне часть того огня, которого в ней было с избытком, чтобы согреть мою душу. Мог ли я об этом мечтать, проснувшись вчера с похмелья в своей заброшенной конуре? Много ли с другой стороны нужно было этой девочке, существующей среди пидорестичных молодых людей? Я думаю немногого: грубая мужская сила, придавливающая её к белой простыне, сжимающая её грудь и задницу - вот и всё. Если бы я был поэтом, то возможно я бы написал бы ей стихи - банальные и красивые, но я прозаик и от стихов я далёк, к сожалению, или наоборот к счастью, ведь не каждый рождён Пушкиным или Лермонтовым, способным виртуозно совмещать поэзию с прозой.
Я шёл навстречу рассвету, набухшему над Москвой: мягкому, осеннему и отцветающему. Город звенел и потрескивал, побулькивал, позвякивал просыпающимся нутром, он обрушивал на меня тяжёлые гитарные рифы ранних Black Sabbath с кричащим вокалом безумного Ozzy. Вывернутый наизнанку я плёлся за солнечным диском, пересекающим проспекты и улицы.
До своего мрачного склепа я добрался уже тогда, когда день был в полном разгаре. Мыслей в голове кружилось миллион и мне совершенно не хотелось обрабатывать их и предаваться анализу. Достав из холодильника бутылку пива, я завалился на диван и включил телевизор, просто так - для шума, чтобы не ощущать себя одиноким.
Шум за окном намекал на то, что я был лишним на этом празднике жизни. И это было действительно так. Это очень сложно, когда ты ещё помнишь, что такое счастье и теперь его нет и ты не знаешь, как и зачем жить. Оставалось только допить пиво и завалиться спать, продолжив этот фарс. Надеясь на то, что когда проснёшься вечером, не будет похмелья и печень не будет ныть, а ещё, что все люди на Земле будут счастливы и в моём сердце будут порхать весенние пташки, а рядом со мной будет безмятежно спать любимая мной женщина. Но я знаю, что этого не будет и ничего не изменится, поэтому принимая боль, как данность, я закрыл глаза в надежде уснуть.