Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Про любовь:: - 48 часов. Глава 2.![]() 48 часов. Глава 2.Автор: Юра Дзоз Директор. Валерий Михайлович Вяткин, тощий и перепуганный, с неспокойными глазами и потными ладонями. Озадаченный всегда, и всегда чем-то огорчённый.Приёмная. Тук-тук. Заместитель. Дмитрий Захарович Зорькин сложил пухлые руки на стол. Он внимательно слушает. Изложив суть, директор спрашивает: — Тебе техник-оценщик нужен, а ещё? — Лаборант ещё… Заместитель директора института, сорокалетний, с лишним весом, Дмитрий Захарович, любил лаборантку Наталью. Наталья, некрасивая и толстая девица тридцати пяти лет не знала. Её никто не любил. Только Зорькин находил совершенством, робел пред её варварским макияжем, таял. Уже пять лет таял. Почти перестал верить, что судьба столкнёт их, и теперь сказал безотчётно, что ли. По Фрейду оговорился. В машине замдиректора Зорькин, техник-оценщик Павел Ноздрев, и лаборант Наталья Немая. За рулём водитель, Стас. На месте — предсказуемо. Глушь. Степь. Металлические конструкции. Развалины. Забор с ключей проволокой. Вдруг Ноздрев поднимает руки. Сдаюсь. Не стреляйте. Немая начинает кричать. Истерично. — Вы кто такой? Что вы здесь делаете? — Театрально восклицает Зорькин. Заяц, караульный колонистов, передёргивает затвор автомата Калашникова. — Чё сказал бля? Наталье залепили рот. Скотчем в два оборота. Но кричать не прекратила, мычала и мычала. Протестовала, когда их уводили вниз. В бункер. Под землю. В колонию. Теги:
![]() 1 ![]() Комментарии
#0 13:17 10-11-2021Лев Рыжков
Про варварский макияж - хорошо и зримо. Но потом зачем-то героине весь макияж скотчем обмотали. Не очень понятно зачем. маловаты куски. Скок глав всего? много я их "свожу", но зря. вторая глава была про любовь, плен третья. Описание Колонии и дальнейших событий будет "полнометражное" Наталье залепили рот. Скотчем в два оборота. У меня не бьётся рот в два оборота. Хуйня. #5 + Первая глава мне больше пондравилась, да Надеялся, что на поверхности надругаются. До последнего. Но - под землю. Видимо, там спокойней за 70 км от ближайших людей. Еше свежачок Ты — отраженье в зыбкой амальгаме
Где свет осенний тает, Как шёпот в полусне, Как дым, что улетает. Твой смех — беззвучный звон, где эхо тонет в синем. Взгляд прошлым искажён как лист что тронул иней. Зима сковала сад, И ветер стынет в раме.... ![]() Гремят посудою пустопорожне
Слова в моей истоптанной прихожей Не зная, можно ли войти? Входите, можно! Я правда рад вам! Хоть и не похоже. Вот эти смахивают на баранки с маком Их дырки целят прямо в подсознанье. А те – царапины на королевском лаке Рояля в привокзальном ресторане.... Все коротко. Время как лето уходит,
и гений, как август свой срок завершает. Художник - старик, и листвы хороводы в забвенье, где время все краски стирает. Жара и мороз – кислород –выдох -газ и свет, что меняет свой угол и силу, всё то, что сподвигло на живопись нас, на роспись, что время в себя поглотило.... ![]() Поребрик пишет шум и тишину.
Тот мост для нас двоих очерчен мелом. Глаза Двины слезой несут волну, не просто так, а как бы между делом снося все здания навзрыд на том пути, где львица тёрлась о кустарники событий. По краю августа ещё хотят цвести петунии, гортензии, иридий.... Ранним утром, в 11:00 часов, он вышел на крыльцо под навес. С удовольствием потянулся, выгнув спину и уперевшись ладонями в пообвисшее бока. Начало августа в этом городе, окружённом лесами и реками, было прекрасным — тёплое солнце и приятный прохладный ветерок....
|