|
Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Было дело:: - Ночь, улица...
Ночь, улица...Автор: добрый кот
[ принято к публикации 20:17 17-10-2023 | Гудвин | Просмотров: 400]Пейзаж унылый и немой, Иван Ильич, библиотекарь, С работы двигался домой. Сутул, невзрачен, с шеей длинной (Пять дюймов или шесть в длину), В кармане - ножик перочинный, Чтоб резать хлеб и ветчину. А в непроглядной тёмной дали, Сплотившись около вождя, Четыре гопника стояли, О несущественном пиздя. И всё следило мирозданье - И холм, и облако с ручьём - Как сокращалось расстоянье Меж четырьмя и Ильичом. И вот уж - хлад в районе таза И дрожь протянутой руки, И древняя, как город, фраза - Ну, там про жизнь и кошельки. И стало тихо на районе, Лишь светлячок порхал, жужжа, Ещё был слышен (криков кроме) Свист перочинного ножа. Ильич шёл к дому в пыльной робе Сквозь темень, вязкую, как клей... Есть право у людей на хобби, Чтоб им трудилось веселей. Теги:  8 
Комментарии
#0 20:23 17-10-2023Макс Кишкель
"о несущественном")) 💪 плюз + Мерси критикам и прочитавшим. Люблю такое. +++ Хорошо. Светляки тока не жужжат. Пессимистическая комедия ггг + Еше свежачок
не смею и думать, о, верные други,
что снилось сегодня любимой супруге. она в этот час, отдыхая от бдений, обычно погружена в мир сновидений, а мне под будильник проснуться и в душ бы, пожрать и собраться на чёртову службу. и вот я под душем стараюсь согреться, мечтая о сладком релизе секреций, вдруг, свет погасает, и как по заказу, супружница рядом, и вниз лезет сразу, о, сладкие стоны!...
Когда молод в карманах не густо.
Укрывались в полночных трамваях, Целовались в подъездах без домофонов Выродки нищенской стаи. Обвивали друг друга телами, Дожидались цветенья сирени. Отоварка просрочкой в тушке продмага.... Однажды бухгалтер городской фирмы Курнык поссорился с Черным Магом Марменом. Мармен был очень сильным и опытным.
И вот Черный Маг Мармен проклял Курныка. Он лелеял проклятье в глубине своего сердца целый месяц, взращивал его как Черное Дитя – одновременно заботливо и беспощадно....
Поэт, за сонет принимаясь во вторник,
Был голоден словно чилийский поморник. Хотелось поэту миньетов и threesome, Но, был наш поэт неимущим и лысым. Он тихо вздохнул, посчитав серебро, И в жопу задумчиво сунул перо, Решив, что пока никому не присунет, Не станет он время расходовать всуе, И, задний проход наполняя до боли, Пердел, как вулкан сицилийский Стромболи....
Как же хуй мой радовал девах!
Был он юрким, стойким, не брезгливым, Пену он взбивал на влажных швах, Пока девки ёрзали визгливо, Он любил им в ротики залезть, И в очко забраться, где позволят, На призывы отвечая, - есть! А порой и вычурным «яволем»!... |
