Контакт

Автор: joy_division Лето. Полдень. Жаркие солнечные лучи пробиваются сквозь занавешенные окна. Два работающих вентилятора не спасают от зноя и духоты.

- Надо будет где-нибудь кондёр спиздошить - лениво думает Ганс, тупо наблюдая за вращающимися лопастями. - Блядь, а как же было душно, тогда, на левом берегу, в Бендерах, когда он должен был кончить этих трех гвардейцев. Запах реки, бесконечных июньских садов и свежей земли из недавно вырытых окопов. И эти трое растерянные и жалкие. Защитнички хуевы. Сидели бы в своей 14 армии и не лезли бы не в своё дело. И всё бы у них было бы заебись. А так хули. Трупы в Днестр, чтобы на жаре не воняли. Блядь, но теперь их по оленьи перепуганные глаза уже никогда не забыть. Надо было завязать. Или в спину. Спина, спина ... Ведь тогда под Гардезом Колька в спину пулю словил, когда меня контуженного под броню тащил. И жилет не помог. Эх Колька, Колька ... всё фашистом дразнил, за имя Ганс, спасибо папаше, имячко придумал, так всю жизнь по русски нормально говорить не научился, а здоровый был как бык, я в него получился - Ганс сжимает руку, c удовлетворением разглядывая внушительный бицепс - и каким только ветром занесло немца в солнечную Молдавию? А мамашка у меня красавица. Женихи аж с самого Кишенёва приезжали. И надо же немца выбрала. Хотя в Советском Союзе чего только не случалось. Вот же страна была! Всё, блядь, справедливо. Не то что щас - одни только бабки у всех на уме. А девки какие были! Разве сравнишь с нынешними проститутками - Ганс равнодушно бросает взгляд на зрелую бабу, стоящую на коленях и усердно сосущую его хуй. Раздаётся стук в дверь. - Да нет, она ничего, хорошая, вон как старается. А дочка у неё какая... - Ганс с удовольствием делает глубокую затяжку и медленно выпускает дым из могучих легких. Стук в дверь становится всё настойчивей - Даа.., молодое мясо есть молодое мясо. Вот бы их сразу вдвоём трахнуть. Нее … не получится, мать не согласится. Дочке то, той всё похую. Вот же блядь, молодёжь растёт - рот Ганса искривиляет похотливая улыбка. В дверь начинают барабанить. Ганс отстраняет от себя женщину и велит ей узнать, что случилось. Та покорно поднимается и идёт открывать дверь. Через некоторое время возвращается и говорит, что там пришли к нему за ключом, чтобы открыть ворота. Я сказала, что тебя нет. С этими словами она с удвоенным усердием берётся сосать хуй. - А папаша у меня в натуре правильный мужик был, в спорт меня определил, из-за спорта меня и в десант то взяли. ВДВ - это вам не хуй собачий. Кем бы я без этого был? Молдавский рабочий, блядь. А так меня и в Кишенёве и даже в Одессе знают. Уважаемая личность. Хули, спорт любит сильных. И с той войны я вернулся живой и не вредимый. Почти целый. Ну хромой, так это так - мелочи. А вот Кольке не повезло - Ганс хмурится и чиркает спичками чтобы закурить новую сигарету. В дверь начинают снова стучать - Блядь, ведь нам тогда по двадцать лет было. Эх жисть, жисть... Каждый норовит за счёт другого. Вот взять хотя бы этих двух. Ну кем бы они без меня были? Стояли бы сейчас раком на уборке урожая. Или того хуже в какой-нибудь Москве или Стамбуле пизду подставляли бы ... А так за мной как за каменной стеной. Блядь, а ведь Колька тогда мою пулю словил...

Снова раздаётся барабанный стук в дверь. Ганс отталкивает бабу, резко встаёт и по армейски быстро натягивает штаны. Потом подскакивает к двери и рывком её открывает. Перед ним стоит молодая женщина.

Когда Кристине предложили новую работу в крупнейшей международной фирме, она не мешкая согласилась, это было как раз то, о чём она уже давно мечтала. Уход со старой был не обременителен и не потребовал положенных двух недель. Существенным недостатком этого решения было то, что пришлось лишиться отпуска, провести который планировалось всей семьёй. У мужа был очередной "пожар" на работе и о том что бы его отпустили на это время не могло быть речи. Пришлось ломать голову как и где провести это так неожиданно появившееся свободное время. С запланированном заранее отдыхом на Лазурном берегу пришлось с сожалением распрощаться - так быстро решить проблемы с визами и билетами было не реально. Можно было бы поехать на дачу, в этом году московское лето не было дождливым, но лишать шестилетнего сына поездки на море очень не хотелось.Кристина уже начала рассматривать варианты с горящими путёвками в Турцию, но тут неожиданно позвонила мать и сказала, что её лучшая институтская подруга приглашает их в гости, в Одессу. Сначала Кристина встретила это предложение в штыки. Какое ещё Чёрное море? Какая Одесса? Ведь это так отличалось от ставших уже привычными Сен-Тропе и Коста Бланки. Но уговоры матери, разбередившие детские воспоминания, когда, ещё в советские времена, любая поездка c родителями на Чёрное море превращалась в праздник, заставили Кристину изменить мнение и подумать, а почему бы и нет. Всё решил звонок в Одессу. Подруга матери так красочно и убедительно описала достоинства поездки, что Кристина отбросила все сомнения - едем. Причём решено было поехать на своей машине, несмотря на скептическое отношение друзей указывавших на проблемы с таможней, дорожной полицией, разбавленным бензином и общим тезисом, что желание украинцев стать европейцами абсолютно абсурдно. И она ещё не разу за всё время поездки не пожалела о своём решении.

Всё было восхитительно. Остановка на ночлег в Киеве, в комфортабельном "готеле", вечерняя прогулка по городу, помпезный Крещатик, уютный Владимирский спуск, Днепровский простор и очень вкусный и недорогой по московским меркам ужин в шикарном ресторане, утром, прямая как взлётная полоса, сделанная по западным стандартам трасса Киев-Одесса позволявшая ощутить всю мощь и скорость дорогой машины и существенно превысить запланированное время приезда в город.

Зелёная и яркая Одесса мгновенно очаровала своим красочным колоритом, своей неповторимой атмосферой степного и морского воздуха, теплотой старинных каменных зданий, запахом цветов и южных деревьев, дребезжанием многочисленных трамваев, весёлыми и шумными "вулицами", разговорной речью, которую хочется запоминать и цитировать. "Южная Пальмира" - Кристина в полной мере оценила точность этих слов, город очень напоминал родной Питер и в то же время был его антиподом. Та же тщательная выверенность гранитных мостовых, та же застывшая в камне история, тот же аристократизм и стиль, то же ощущение большой квартиры, только наполненной не холодной интеллигентностью, а пропитанной легкомыслием, беззаботностью, суетой и суматохой. Гуляя по городу, Кристина с удивлением обнаружила, что местные модницы одеты не хуже, чем в любимом Лондоне, а восхищённые взгляды всегда готовых к "подвигу" мужчин, позволяли почувствовать себя королевой. К тридцати годам, несмотря на рождение ребёнка, Кристина сохранила великолепную фигуру, благодаря десяти годам проведённым в мариинской балетной школе и регулярным, вошедшими в привычку, занятиям в тренажёрном зале.

Подруга матери, врач с мировым именем, жила в конце Маразлиевской, у моря, в большом старинном доме, сохранившимся, наверное, ещё с пушкинских времён. Кристину с сыном поселили в просторной комнате, c огромными окнами, c изумительным видом на море и лежащий под окнами парк. Ночью окна, распахивались настежь, и комната наполнялась прохладным морским воздухом, ароматом цветов и деревьев, остывавших после дневного зноя. Кристина была в восторге буквально от всего: утренние пробежки, вдоль набережной, когда ещё не жарко и всё дышит спокойствием и безмятежностью, завтрак жаренной рыбой, свежими фруктами и овощами "прям с Привоза", потрясающая воображение, занимающая отдельную комнату библиотека, со старинными фолиантами, роскошными изданиями русской и английской классики, неспешные прогулки по старому городу, многочисленные и очень интересные музеи, единственным минусом было то, что море в черте города было грязным и купание в таком море совсем не радовало. Но и эта проблема была решена, оказалось, что у подруги матери есть родственница, являющаяся хозяйкой дома отдыха, расположенного в семидесяти километрах южнее Одессы, за Днестровским лиманам и она с удовольствием их примет, так что неделя чистого моря им с сыном обеспечена.

Когда Кристина гнала машину сквозь бессарабские просторы, любуясь серебристым мельканием жемчужного моря, то в голове сами собой всплыли строки: "Сия пустынная страна, священна для души поэта...". После радушного пусть и не совсем бескорыстного приёма - за поселение пришлось выложить сумму сравнимую с истраченной за всё время пребывания в Одессе, Кристина вместе с хозяйкой пошла осматривать дом отдыха, где ей предстояло прожить целую неделю.

Дом отдыха, здесь он назывался "базой", представлял из себя участок у моря с довольно приличным песчаным пляжем, c деревянными домиками, построенными в соответствии с типовыми стандартами советской архитектуры - сын задал вопрос, почему в нашем бунгало нет душа и мини-бара, c волейбольной площадкой и отсутствием теннисного корта, c ржавыми детскими качелями, c хлопающим на ветру, вывешенным сушиться бельём. Самым неприятным было то, что база разделялась проходящей сквозь неё дорогой на две части: пляж и домики у моря, принадлежали хозяйке с которой Кристина успела как-бы подружиться, а всё что находилось за дорогой, домики, столовая, душевые, хозблоки и автостоянка, принадлежали какому-то молдавскому "письнэсмэну", как выразилась хозяйка. Получалось так, что купаться и загорать молдаване ходили к русским, а кушать и мыться в душе русские ходили к молдаванам. Когда Кристина спросила, а не опасно ли оставлять машину на молдавской территории, то хозяйка её успокоила, ну что вы? у нас же с ними договор, но на всякий случай дайте им немного денег и всё будет хорошо.

Вообщем всё и было хорошо. Море было превосходным, спокойное, тёплое, чистое, мягкое, сын с восторгом узнал, что можно нырять с открытыми глазами, не режет, часами сидел в воде, очень быстро нашёл себе друзей и пропадал с ними с утра до вечера. Кристина думала, что ей будет скучно в отсутствии своего круга общения, но в соседнем домике отдыхала семья одесситов, евреев, почему-то не покинувшая город во времена массовой пост-перестроечной эммиграции. Марк, высокий спортивный мужчина, бывший математик, сейчас работающий в банке и Изольда, бывшая преподавательница музыки и сейчас негде не работающая и две маленькие очаровательные дочки-близняшки. Очень быстро нашлись общие интересы, Изольда не полохо разбиралась в балете и прекрасно в классической музыке, а Марк, когда-то проффесионально игравший в волейбол, оказался превосходным партнёром, Кристина любила эту игру, была капитаном институтской сборной, так что вдвоём они быстро стали местными пляжными чемпионами. Пару раз, Марк, воспользовавшись отсутствием жены предлагал вступить в более близкие отношения, на что неизменно получал шутливый, но непреклонный отказ.

Кристина загорела и отдохнула, и вот когда до отъезда оставалось два дня, неожиданно заболел сын, толи перекупался, толи перегрелся на солнце, заболела голова, поднялась температура, пару раз вырвало, позвонив в Одессу и посоветовавшись с подругой матери, Кристина решила, что если за ночь не будет улучшения, то нужно срочно возвращаться в Одессу. Ночью сыну стало ещё хуже, он всё время плакал и жаловался на боль в голове. Проведя бессонную ночь, Кристина только к утру, забылась тяжёлым, тревожным сном. Проснулась поздно, проспав завтрак, встала совершенно разбитая, быстро собралась, попросила Марка помочь донести вещи до машины, сказала до свиданья Изольде и её дочками, разбудила сына и осторожно за руку повела его к машине, на автостоянку, к молдаванам.

У машины, уложив сына на заднее сиденье, поблагодарив и попрощавшись с Марком, Кристина позвонила хозяйке, чтобы сообщить о своём вынужденном отъезде. Дозвониться не получилось, телефон хозяйки был выключен. Тогда сделав звонок в Одессу и сообщив, что они уезжают, Кристина договорилась привезти ребёнка сразу в больницу. Потом выехала со стоянки и подрулила к воротам. Они были закрыты. Кристина удивилась, она уже привыкла к тому, что у молдаван душевые и ворота были всегда закрыты и чтобы ими воспользоваться нужно было дать денег, поэтому Кристина ещё утром, как только проснулась, отнесла положенную сумму и попросила открыть ворота, что и было ей твёрдо обещенно.

У ворот сидел человек.

- Вы знаете, я спешу, откройте, пожалуйста, ворота.
Человек никак не реагирует.
- Вы что меня не слышите, я вам русским языком говорю, откройте ворота, мне нужно быстро уехать.
Человек упорно делает вид, что он ничего не слышит. Кристина выскакивает из машины, резко хлопает дверью. Подходит к человеку. Смотрит в пустые глаза. Медленно, тщательно скрывая раздражение говорит:
- Мне нужно срочно отвезти ребёнка в больницу. Откройте ворота. Вы что меня не помните, час назад я отдала вам деньги.
- А я што. Я это ... Мине Молодая сказала никому не отпирать. У миня и ключей-то даже нэма.
- Хорошо. Где она?
- А кто?
- Тот кто запретил вам открывать ворота.
- А ... Молодая ... А я почём знаю? Может у поварих, а может ещё где, шут её знает.

Кристина возвращается к машине. Бросает взгляд на сына. Говорит ему что бы он ждал её в машине и что она скоро вернётся.Быстрым шагом идёт в столовую, заходит на кухню. Там сидят несколько женщин, что-то лениво обсуждают.Здоровается. На неё никто не обращает внимание. Громко говорит о том, что у неё заболел ребёнок, что ей необходимо срочно уехать. Женщины продолжают разговор совершенно её не замечая. Хватает какой-то половник и начинает бить о что-то железное - ведро или кастрюлю. Кричит: "Где, Молодая? ". Женщины замолкают и с удивлением смотрят на неё. Откуда то появляется юная девица, на вид лет шестнадцати. Кристина машинально отмечает яркую, южную красоту. Девица протяжно говорит:
- А што ты орёшь, ты што у сибя дома штоли?
Кристина делает паузу, потом говорит, как можно спокойнее:
- Я извиняюсь, но мне необходимо срочно уехать в Одессу, пожалуйста, выпустите меня.
- А тибя никто и не держит, катись куды хочишь.
- Мне нужно, чтобы мне открыли ворота.
- Ааа... ишь чиво захотела. Начальник сказал никому вороты не отпирать.
- Где он?
- Да он сичас работает. Уж с тобой то говорить он точно не будет.
- Я спросила не что он делает, а где он находится.
- Гляди какая умная. Да вон в том доме. Иди отседова, не мешай людям работать.

Кристина резко разворачивается и через небольшую площадь идёт к указанному домику. Подходит к двери. Она заперта. Начинает стучать в дверь. Никто не открывает. Прислушивается. За дверью явно слышна какая-то возня. Стучит снова. Никто не открывает. От отчаянья начинает, что есть силы колошматить в дверь. Через некоторое время дверь неожиданно открывается. Из полуоткрытой двери выглядывает полуголая женщина.

- Ты што шумишь. Чё надо?
- У меня болен ребёнок, я должна немедленно отвезти его в Одессу, я не могу выехать потому что заперты ворота.
- Ну и что?
- Я вас очень прошу, помогите мне.
Из кухни, через всю площадь раздаётся голос Молодой:
- Мама, она хулиганка, она нас тут всех чуть не поубивала.
Кристина, пытаясь сохранять самообладание сухо говорит:
- Мне нужен начальник. Где он?
Женщина бросает на неё недобрый взгляд:
- Зачем он тебе? Я не знаю где он. Уходи.
Кристина, стараясь так что бы её услышали с той стороны площади, громко говорит:
- Я никуда отсюда никуда не уйду, пока вы не скажите, где начальник.
В ответ раздаётся:
- Мама, она же малахольная, пусть на солнышке погреется, может поумнеет.

Дверь закрывается. Кристина возвращается к машине. Успокаивает хнычущего сына. Пытается безуспешно дозвониться до хозяйки. Жара становится невыносимой. Достаёт бутылку с минеральной водой. Делает несколько жадных глотков. Потом подходит к безучастно сидящему человеку у ворот. Смотрит ему в глаза. Достаёт двадцатидолоравую купюру и делая паузы между словами спрашивает "Где твой хозяин". Человек берёт деньги и не слова не говоря, глазами показывает на покинутый домик. Кристина бегом возвращается и начинает яростно барабанить в дверь. Внезапно дверь резко распахивается. В дверном проёме стоит огромный мужик. Бросив на неё цепкий взгляд, он проходит мимо неё так, как будто бы её нет. Идёт прихрамывая в направлении стоящей посреди площади водопроводной колонки. Кристина идёт следом.

- Если я правильно понимаю, то вы хозяин этой базы?
- Ну ...
- Знаете, у меня большие проблемы, серьёзно заболел ребёнок, я уже два часа пытаюсь отсюда уехать, я отдала деньги.
- Какие деньги?
- Деньги, чтобы мне открыли эти чёртовы ворота.
Больше ни слова не говоря, мужчина подходит к колонке, полностью открывает водопроводный кран и начинает пить воду. Потом наклоняется и подставляет под струю воды могучие плечи и шею, несколько раз сморкается. Кристина не выдерживает и спрашивает:
- Вы мне откроете ворота?
Не оборачиваясь, мужчина бросает через плечо:
- Я занят.
Кристина не в состоянии справиться с раздражением тяжело вздыхает и произносит:
- О боже ... что же это за уродство такое.

Внезапно, cо стремительностью стальной пружины, мужчина распрямляется, резко разворачивается и надвигается всей мышечной громадой. Кристину буравят пронзительные, налитые кровью глаза.
- Что ты сказала? Это кто здесь урод, блядь.
Неожиданно и больно дёргает за волосы.
- Тебе что сука, язык вырвать?
Перехватывает занесённую для подщёчены женскую руку.
- Хулишь, ты руки распускаешь, а?
Через мгновенье Кристина чувствует, как её горло сжимает огромная пятерня. Встречает холодный и насмешливый взгляд.
- Ну чё ... Ещё немного и сын будет болеть без мамы?
Повинуясь, неконтролируемым, идущим откуда-то изнутри первобытным волнам гнева и ярости, женщина что-то кричит и начинает наносить беспорядочные удары руками и ногами. И вдруг огромная туша с тупым звуком падает и лежит без движения. Наступившую оглушительную тишину обрывает истошный бабий крик:
- Убили!!! Ганса, убили.

Очень быстро площадь заполняется непонятно откуда повылазившими молдаванами. Опешившая Кристина, оказывается окружённой поварихами, подсобными рабочими и ещё какими-то людьми. Из толпы к ней приближаются Молодая, её мать и две поварихи:
- Ты что сделала, тварь? Он за тебя в Афгане кровь проливал. У него инвалидность, нога больная. Если на крутой тачке ездишь, то думаешь, что всё можно?

Что может быть безобразнее и пошлее бабьей драки? Вот Кристина увернулась от пытавшейся вцепиться в неё ногтей Молодой, вот повариха схватила её за волосы, вот её уже сбили с ног. Молдавские рабочие забыли о своём хозяине и с интересом наблюдают за визжащащим, царапающимся, кусающимся клубком бабьих тел. Уже подошло время обеда. И с русской территории тянется цепочка отдыхающих: некоторые с любопытством останавливаются, некоторые безучастно проходят мимо, в столовую.

- Мама, мама посмотри, там тётя Кристина, говорит маленькая девочка. Изольда вопросительно смотрит на мужа.
- Не лезь не в своё дело - холодно отвечает Марк, быстро оценивая ситуацию, и идёт обедать. Всё семейство послушно семенит за ним.
У Кристины вырван клок волос, порвана одежда, она лежит на земле, пытается руками защитить голову от ударов ног Молодой и ищет силы, чтобы вырваться от вцепившихся в неё баб. Внезапно всё прекращается. Кристина опускает руки, поднимает голову, видит стоящего над ней Ганса.

- Вставай и иди за мной.
Ганс подходит к воротам, берёт у сидящего человека ключ и сам открывает ворота:
- Уезжай.
Выезжая из ворот Кристина зачем-то останавливается, опускает стекло и говорит Гансу:
- Cпасибо вы меня спасли. Знаете, я не хотела вас оскорблять. Я прошу прощения.
- Бог простит - и Ганс смачно, плюёт в лицо женщине, наслаждаясь чужим унижением и болью.

Обратная дорога в Одессу кажется бесконечно долгой. Кристина слышит голос проснувшегося сына:
- Мама, почему ты всё время плачешь? Не плачь, пожалуйста, у меня уже голова не болит.

Справа, мелькает синь моря, Кристина резко поворачивает машину, сбивает какие-то ограждения, выезжает на чей-то пляж, подгонят джип прямо к воде, выскакивает из машины, в чём есть в джинсах, в босоножках, бросается в море, быстро плывёт кролем пока не сбивается дыхание, потом глубоко ныряет, потом медленно возвращается на берег, не считая, отдаёт деньги пляжным работникам, выезжает обратно на дорогу, первый раз за весь день улыбается:
- Всё сын. Теперь всё будет хорошо.