Семь дней, которые меня потрясли – Часть VII (заключительная)

Автор: Честный Казах Семь дней, которые меня потрясли – Часть VII (заключительная)

Ночью я проснулся по малой нужде, надел бушлат и вышел из вагончика. После дождя было холодно, но небо очистилось. Для человека, выросшего в городе было удивительно наблюдать такие чистые звезды, не затуманенные смогом, казалось, они были так близко, на расстоянии вытянутой руки. Периодически небо очерчивали яркие полосы – наверное, группа метеоров или какого-нибудь космического мусора вошли в плотные слои атмосферы. Присмотревшись, я разглядел даже крохотную точку спутника, медленно плывущую по темному небу.
Вдруг на темной траве послышалось какое-то шипение, приглядевшись, я с ужасом обнаружил, что стою прямо у гадюшника – потревоженный клубок змей извивался почти у моих ног. Я отскочил и побежал обратно к вагончику. На мои вопли вышел сонный Тима:
- Э, че случилось? – потягиваясь, спросил он.
- Там... Бля, там под деревом змей до хуя, вон в той дырке! Пиздец, вышел поссать, стою, ссу, а они прямо у ног, сука!
- Штаны заправь, птичку потеряешь! – сказал Тима, и зашел обратно в вагончик.
Вернулся он с лопатой, в задубелых Бериковских кирзачах, и направился к гадюшнику. Несколько минут слышались звуки вонзаемой в землю лопаты.
- Бля, змеи заебали, Берик говорит, один раз даже в вагончик одна заползла, по лестнице, хуй его знает как, – начал рассказывать, вытирая об траву лопату Тима, - Просыпается, а рядом веревка какая-то лежит, свернутая. Думал, говорит, камчу кто-то забыл, хотел взять, присмотрелся, а это гадюка. Хотел потом все бензином ту дырку нахуй залить и сжечь вместе с деревом, все никак руки не доходят у него. Да и бензина жалко на такую хуйню тратить.

День 7
Утро было ясным, солнечным, и день обещал быть жарким. Мы отогнали баранов к подножью гор, поели, искупались и играли в карты. К полудню снова пришлось замотать головы в тряпье. Спасаясь от жары, мы решили спуститься в ущелье, как вдруг из густого кустарника, отливая длинными зеленовато-фиолетовыми хвостами, начали вылетать огромные фазаны. Ружья у нас были с собой, а Вася пообещал приготовить нам такую дичь – пальчики оближешь. Тима подозвал собак и умные животные начали бегать по кустам, пугая птицу, и приносить подстреленные тушки. Глупые неповоротливые курицы сначала подлетали над кустом, висели так в течение пары секунд и лишь потом улетали, к тому же летели они не очень быстро и строго по прямой линии. Мы шли гуськом, я стрелял первым, скорее для развлечения, затем Тима с двустволкой, который был более опытным охотником, а Вася шел с рюкзаком и собирал принесенную собаками добычу. Через пару часов рюкзак был полон, мы поскакали к кибитке, Вася изжарил нам несколько тушек дичи, которая была моментально съедена под холодную водку на свежем горном воздухе уставшими охотниками.

Я сидел на сопке с 12-тикратным артиллерийским биноклем и обозревал окрестности, в особенности меня интересовала дорога из поселка. Вон там, ниже, пастух коров купается со своим несовершеннолетним подпаском и, не подозревая о слежке, как-то странно с ним обжимается.
- Слушай, Тима, а вон тот мелкий сын его что ли? Чо-то он на него совсем не похож, светлый слишком. – как-то засомневался я.
- Да не, нашел себе, пидараз, сироту, гоняет его пиздец, да еще и ебет небось.
- Ну наверняка, смотри, че творит. – мы по очереди посмотрели в бинокль.
- Да, пидор еще тот, сука, хотел ему пизды дать, руки марать неохота.
- Не ну это же пиздец беспредел, а че, в милицию там на него никто не заявит что ли?
- Да какая тут нахуй милиция в поселке, да и не ебет это никого.
- А че с родителями случилось, погибли?
- Да не, живые они, просто их родительских прав лишили – ваще не просыхают никогда. Пидзец, пять или шесть детей у них, живут в какой-то трущобе, девочек лет с двенадцати наверное турки ебут во все щели, чуть ли не за еду, а мелкого в детдом забрали. Он оттуда съебался, неделю, говорят, до дома шел, а родители его сразу пастуху отдали, типа работать, ну продали короче. Зато фамилия у них, пиздец угоришь – Великие!

Уже темнело, как вдруг на дороге из поселка появился странный всадник – голова его болталась по широкому кругу, руки как плети дергались в такт галопа, я опасался, что он вот-вот вылетит из седла. Казалось, лошадь зачем-то тащила на себе безжизненную куклу – тому парню свободно можно было бы играть в исторических фильмах мертвых всадников, лишь только налепить на него торчащие из тела стрелы. Всадник приближался и вдруг я увидел – это был БЕРИК!! О чудо, Вс-вышний услышал наши молитвы, уже неделю терзающие его божественные уши трехэтажным матом и, наконец, внял им!

Мы загнали баранов в загон и стояли у кибитки, когда Берик на коне приблизился к нам. Умное животное подскакало прямо к вагончику и остановилось, но вдруг седло резко съехало набок, наверное, спьяну не затянул подпругу, и Берик, не открывая глаз, со всего маху с высокого коня всем своим тяжеленным весом воткнулся головой прямо в массивное чугунное основание вагончика. Раздался глухой звук, мы на мгновенье оцепенели, потом подбежали к нему – лежащий Берик открыл глаза и удивленно спросил:
- Че, я приехал уже?
Этот обормот даже не рассек голову и, похоже, у него не было даже сотрясника, хотя от такого удара нормальный человек наверняка склеит ласты. Берик встал, отряхнулся, дыхнул жутким перегаром и выдал:
- Признавайтесь, сколько баранов потеряли?

Мы выгнали всех баранов из загона, и я с Васей стал загонять их обратно, мелкими группами, по две-три головы, а Берик и Тима вели подсчет.
- Триста сорок семь? – удивленно спросил Берик, когда последний баран зашел в загон и мы закрыли ворота. – а почему только триста сорок семь?
- Бля... А сколько должно быть? – заволновался Тима. Я тоже забеспокоился, неужели мы кого-то потеряли?
- Сколько? – переспросил Берик, почесал затылок и ответил, - а хуй его знает, пойду посмотрю.
С этими словами он пошел в вагончик, притащил какую-то общую тетрадь, где-то что-то посмотрел, что-то долго подсчитывал, беззвучно шевеля губами, и удивленно сказал:
- А, да, в натуре триста сорок семь! - камень упал с моей души.

Был выходной день и в большом гостеприимном доме у бабушки было много народу - из города приехали почти все ее сыновья со своими семьями и даже друзьями. Добрая пара десятков детей от мала до велика бегали в огромном дворе в тени яблонь, вишень и абрикосов. Васю отмыли в бане, одели в чистое белье и одежду и как гостя посадили за столом на почетное место. Все дружно сидели в летней кухне, ели бешпармак, казы и карта, пили сорпу и шумно общались между собой. Я вышел на улицу, чтобы втайне от бабушки выкурить сигарету, как вдруг к воротам, поднимая клубы пыли, подъехали два старых ржавых корыта, из которых вылезло с десяток шумящих, машущих руками, гонорных турков. Один из них подбежал ко мне и спросил:
- Э, братан, ты здесь живешь, да?
- Ну и чо? - осторожно спросил я.
Вдруг из ворот вышла бабушка, я еле успел спрятать сигарету, и спросила незванных гостей:
- Чо надо?
- Отдайте нам нашего раба, - крутя пальцы веером важно произнес один из турков, наверное, главарь, довольно пожилой, с расстегнутой рубахой и толстой золотой цепью на шее, - а то плохо будет, дом сожжем и убьем всех!
- А ну езжайте отсюда! - накинулась на него бабушка, - а то щас своих сыновей позову, они вас всех изобьют!
Турок скептически оглядел меня, наверное, приняв за одного из сыновей - мне было семнадцать лет, я при росте сто восемьдесят сантиметров весил около шестидесяти килограммов и носил длинные волосы:
- Ну зови! Мы их щас всех резать будем!
- Айдар-Алмас-Серик-Аслан-Беслан-Руслан-Болат-Тимур! - привычно, на одном дыхании, позвала всех своих отпрысков бабушка.
Через мгновенье из ворот, почесывая пузо, начали выходить жующие морды, кто в майке, а кто с голым торсом. Еще кроме вышеназванных присутствовали друзья - Антон и Миша, который, кстати, тоже совсем не Миша. Турки оцепенели и их главарь неуверенно произнес:
- Отдайте нам нашего раба.
Серик завел бабушку за ворота, Айдар многозначительно посмотрел на Тиму и тот, как самый младший из вышеперечисленных, самый мелкий и нестрашный, подскочил к главарю. Отточенное молниеносное движение и турок, как-то по-бабьи охнув, присел закрывая лицо ладонями. Фонтанчик крови брызнул на пыльную землю - наверное, Тима сломал ему нос. Больше ничего не изменилось - братья по-прежнему стояли, почесывая пузо и прожевывая бешпармак, а турки, оцепенев, так же напряженно смотрели на них. Тут Айдар, как самый старший, решил разрядить обстановку и поинтересовался:
- У кого-нибудь еще может есть какие-нибудь вопросы?
Турки приняли это за сигнал к действию, забрали главаря, дружно сели в машину и засобирались домой.
- Э, носороги, еще кого-нибудь из вас здесь увижу - ноги поотрываю, - напутствовал их Айдар.
Вечером Васю проводили в часть, а меня отвезли в город и через пару дней я уехал домой, в Караганду. Вот как я провел лето.