Все тексты

Хочется есть. Я посмотрела на своё плечо, белое и пухлое, как поднимающееся тесто.
К вечеру началась метель, сквозь её белую пелену маяками горели уличные фонари, и за россыпью светящихся окон угадывались громады многоэтажек.
Утром город притих, снег поглотил звуки, еще вчера отскакивавшие от мерзлой земли....

Рассказывал мне как-то старый зэк,
Что жизнь – есть фарт. Ему не раз везло.
Что в каждом есть и черт, и человек,
Что смерть по своей сути – ремесло.

Качается, скрипит фонарь в ночи,
И мелет что-то белое зима.
Мы все кому-то были палачи,
И были адресатами письма....

Условия хронического мира,
Где каждому свое, но надо больше,
Запишут, как и прежде, канониры.
Не уходи. Беги. Присядь. Постой же.
Поставь себя на место вместо пня.
Тебя срубили, выпилили, стёрли.
Всё хорошо. Вокруг твоя родня,
Друзья, работа, будущее, корни....

моя любовь - прекрасна и чиста -
новорождённый лист наивный, голый,
на ней ещё ни сбруи, ни подковы,
ни нитки нет для медного креста,

счастливым мотыльком под потолком
безоблачного мира полусферы
парит над грудой скучных полимеров
подброшенным судьбой золотником,

стремится вверх, хохочет и поёт
без слов, без нот, в тональности свободы....

Если ты мне не снишься не день и не два
Я теряю потом всякий сон.
У меня из-под ног испарилась страна
Здесь гуляет холодный циклон.

Я пытался гулять, чтобы мысль в голове
Заглушалась от звуков шоссе
Только видит мой Бог, я и сам не в себе
Словно белка кручусь в колесе....

От заката до восхода
Под метелью и дождем
Наступая в снег и воду
Мы за радостью идём.

То торопимся неспешно
То спешим не торопясь
На пути святом и грешном
Каждый бог себе и князь.

Улыбаться все мы в праве
Пусть веселье посильней
В нашей держится державе
Всех прекрасней и родней....

Ну здравствуй Джонни.
Услышал человек привязанный к стулу и подключённый к разным приборам. Рот был чем-то парализован, челюсть вообще не двигалась. Все части тела были крепко привязаны к металлическому стулу. В глаза бил яркий свет, который слепил человека, из-за него почти ничего не было видно....

Я больше не буду стрелять в тебя правдой и драться словами

В бою рукопашном на поле смартфоновых войн

До крови

И больше тебе не позволю смеяться так дерзко над нами

Мол, «зомби вы»,

«русские ваши промыли мозги»....

Каждый век чем-нибудь да отмечен:
то Христа распяли, то возвели тирана
до уровня святости безупречной,
то венок терновый, то свежесть лавра.

Наша жизнь переменчива и конечна.
Смерть надежней банка - грифоны злятся.
Ампутировать память, как ту конечность,
не удастся, а жаль: годы всё ж гноятся....

...

Распогодилось нынче в селенье моём,
Солнцем лысую греет макушку.
Я скептически в поле помну чернозём,
С оптимизмом поссу на опушке.

В самокрутку ядрёный ложу самосад,
Закурю и вдохну полной грудью,
Здесь коты не орут и грачи не галдят....

...

Перепуганным птицам влёт.
Прямо в жопу. А то. За дело.
Впереди то ли счастье ждёт.
То ли просто надежда в белом.
Или блёстки чужих миров,
где отравой судьба-зараза.
Неизбежны еда и кров,
остальное, увы, ни разу.
Отвлекает тупой разгул....

грязные руки, мерзкие когти,
они обвивают шею и локти.
и душат и режут, кожа скрипит
и сердце так ноет, как псина скулит.

сжимают все крепче, спускаются вниз.
кромсать до конца -вот их девиз.
и ноги гудят и пальцы скрипят,
а когти все душат и страшно вопят....

Супостат,
Суп оставь!
Судьбы стран
Сопоставь.
Бро - патологоанатом,
Золотой мне зуб оставь!
Свой пацан
С ебанцой !
Сын отца,
Сыт мацой.
Написал бы группу крови,
Если бы не Виктор Цой!
Китаец
Полицай
Оцки ннада?...

Разрушена красной сволочью,
Поедена кариесом времени,
В голодном поле стоит брошенная,
Одна, как зуб старика,
Шамкающего челюстью.

Купол сбросили, опростоволосили,
Слёзы известью стены высолили,
В алтаре груда мусора с осени,
А над ней берёзка высится....

Помнишь, как часто писала, что рвутся снаряды
Вместо птиц трелей, будивших тебя по утру
Все восемь лет... А ведь жили мы в общем то рядом:
Дом мой разбили - ты вжался в свою конуру.

Помнишь, рыдала, что дети по разному спали:
Наши в подвалах крепчали, а ваши росли....

Посвящается Ваську

Все хорошо на свете и война
Пиздата своей поступью тяжелой,
Весна, пора почти закончить школу,
И вообще пиздато, что весна!

Но, что-то сука, в воздухе не то,
Ты должен это чувствовать, товарищ!
На месте всё: калоши и пальто…,
Но вот куда-то делся Николаич?...

нет, опираться на руку чужую -
мне - не с руки -
я как-нибудь сама
и травы луговые нарисую,
и росами упавшие слова,

над ними небыль - облака и птицы,
луну и звёзды, дождь и снег, и всё,
что в танце без танцоров закружится,
меня подхватит да и унесёт
за все моря, за все луга и горы,
где берегов в помине не видать,
где в звуках птичьих тонут разговоры,
и пусто так, что некому предать!...

I

В квартале красных фонарей,
где каждый вечер цвета боли,
в проемах окон и дверей
стоят усталые Ассоли.

Белье под цвет кровавых ран
и губ запекшиеся вишни.
Как флаги самых разных стран
на кораблях, что в море вышли.

Стоят, танцуя и шутя,
и зазывая в ночь прохожих…
Одной из них могла быть я,
но на Ассоль я не похожа....