Все тексты

Ну, что, Мухтар, мой друг лохматый?
Пойдём в ту сторону, где дом.
В кладовке глянем, чем богаты.
Огонь в печурке разведём.

Пожарим стейки из свинины,
Вина достанем целый бак.
Зимой в избе он, сумрак, длинный.
Без пищи нам с тобой никак....

Мы не почуяли засады,
Внезапность была высока,
Кода защёлкали снаряды,
По гуще нашего полка.

Мы тут же приняли все меры,
Какие были нам как раз,
И командир добавил веры,
Отдав по рации приказ.

Тем часом западня не ждала,
Потери стала нам чинить,
Кровь пролилась дорогой алой,
У жизни обрывая нить....

ЛОШАДИНАЯ ФАМИЛИЯ
Его звали Глеб Гнедой. Да, да у Глеба была лошадиная фамилия не так приятно, но всё же. В детстве Глеба обзывали лошадь. Он не обижался ,он любил этих животных. И во всем хотел походить на них. Когда его сверстники начинали курить....

Что сказать…я радуюсь весне…
честно-честно, но вдвойне честней,
что уход зимы веселья горше -
именно такой не будет больше.
Надо срочно бросить якорь в зиму,
чтобы мой корабль не унесло,
чтобы всемогущее весло
перестало быть непобедимым…
Доказать, что все было не зря
разные помогут якоря:
мокрый снеговик в отпавшим носом,
я, из бани выскочивший босым
прямо на застывший коркой наст…
только это ничего не даст,
в ледоход течение быстрей -
тут не напасешься якорей....

Мне к чаю бублика, баранок, калача;
Буфет ночной на множестве вокзалов.
Есть в жизни, то, что отличает москвича
От расторопного провинциала.

Я жил в Сокольниках, на Войковской, и там
Знал все дворы, как драный кот Василий.
Меня мотало по таким глухим местам…
Куда меня там черти ни носили....

Я помню, каким ты был.
Нескладным, неловким. Не робким.
Неровно дышал, ходил,
Как будто бы ненароком

Задеть опасался грань
Какую-то страшно острую.
И улыбался. Да.
И радость с собой нёс ты.

Прозрачная кожа, губы
Ярко-красные, оттого,
Что обветрены вечно....

-Слезай оттуда, плакать, сидя на ветке, вряд ли удобно! - голос был надтреснутый, словно старая пластинка. Раздвинув мешающие листья, она посмотрела вниз. Дядька стоял, задрав голову.
Немного подумав, спустилась и, поправляя платье с бантом, спросила,
-Откуда вам знать, удобно ли плакать, сидя на ветке, и, вообще, кто вы такой?...

Хмурым, воскресным, осенним утром он проснулся в своей кровати и сразу, отчетливо понял всем телом – жопа. Именно так, на букву «жо». «Не простуда, не ангина, посерьезнее беда». Некрас был сделан не пальцем, не вчера и уже давно пришел к твердому убеждению об окружающем, что все иллюзия, сон....

Когда схоронил Карло, Буратин взялся за ум, выучил грамоту, посуровел твердой корочкой , завязал с друзьями - шалопаями и увлёкся сочинением музыки и изготовлением инструментов.
Иногда к нему заглядывала Мальвина вспомнить мужскую твердь. Пили крепкий чай, тепло вспоминали Тортиллу, смешных кота с лисой, Барабаса и, смеясь от нахлынувшей ностальгии, валились шалить на шкуру перед камином....

Воде дай зеркалом ты стать,
Расправь ее, убрав волненье,
Остатки сказок сосчитать
И умолять об избавлении.

Тиль Линдерман «Старый человек»....

Уютный город с комплексом вины,
Не знавший страха, войн и эпидемий,
В нем жители здоровы и дружны,
А улицы не знают преступлений.

Там улицы сплетается в узор,
Кварталы муз с оттенками покоя,
Витрины и дома ласкают взор
Под музыку блаженного прибоя....

Не скучай, не печалься, не охай,
И слезу отряхни с нежных щёк.
В жизни нашей все кончится плохо,
Очень плохо, и хуже ещё.

Знаем это мы оба с тобою,
Оттого и гляди веселей!
Веселей, чтобы не было боли,
И винца если хочешь, налей!...

Себя хотелось искренне жалеть
И слышать в голове другие песни.
Рвалось внутри на сотню мелких «если»
Сердечной мышцы тёплое желе.

Подъезда вертикальная спираль
Несла наверх по затхлому туннелю.
Дверей заплаты на стенах темнели,
Под пластиком внутри скрывая сталь....

О, длинношеяя рука,
И пальцев лебединый клюв!
Кровь с клюва падает слегка,
Как будто спелых ягод клюкв,

Ты в простынь падаешь, как в снег,
Смерть это явь, а жизнь есть сон.
Тебя я вижу, как во сне,
И слышу лебединый стон.

Я по руке ползу к плечу,
И по ключице - к ямке шей,
И в судороге трепещу,
Не понимая суть вещей....

Однажды выкинув пустяк,
в распаханном спинорном поле,
теперь искал его чудак.
Из точки А, по божьей воле,
шёл, спотыкался, слал к чертям,
трёхмерность кочек, впуклость ям.
Ругаясь, падая, калечась,
наткнулся, зреет бесконечность.
— Когда б достать на всех хватило,
— и потянул, что было силы....

Ты знаешь, мы ведь тоже были здесь,
Не как сейчас, не горсткой пыли с пеплом,
А так, как ты, как мир вот этот весь,
Как мысль и чувство, как душа и тело.

Ложилось солнце на горизонталь,
И мы вот так же шли домой с работы,
И так же мы смотрели в эту даль,
И точно так же было жаль чего-то....

Прошуршали крыльями медузы,
И на дне пропел петух -
Да, как сильно я набрался
Скорби, что еще я тут…

Ах, скорей бы и быстрее,
Чтобы жизнь моя прошла,
Чтобы, больше не потея,
Я ушел, куда-нибудь туда…

Чтобы я вдруг затерялся
В мире, где еще не жил,
Чтобы, чтобы удивлялся,
А не плакал у могил…

Чтобы радость била горе,
Обдували мозг ветра…
Чтоб на этом Черном море
Не ловилась больше мелюзга....

По вечерам в сквере собирались фонари.Храня врождённое чувство такта почтительно выстраивались вдоль аллей,ни в коей мере не стремясь задеть друг друга.Глядя на заиндевелый асфальт дорожек,фонари зябко кутались в плед из пожухшей,отгоревей листвы.С наступлением сумерек,будто возвращаясь к прерванному накануне разговору,разом вспыхивали тёплым жёлтым светом....

ГИМНАСТИКА ДЛЯ ПИСАТЕЛЯ
Писатель Саша Белый встал рано утром. Он поднял подушку и вынул книгу из-под подушки. Он положил на одну руку два тома «Войны и мир», и на вторую руку ещё два тома, и стал поднимать книги, пока не устал. Пот, покатился с его тела....

Помнишь, мы ехали с тобой в купе из Питера в Москву? Я тогда еще спал на верхней полке. А внизу напротив тебя спала дама пенсионного возраста.

Поезд размеренно настукивал свою барабанную симфонию длиною в девять часов с небольшими антрактами.

Мы с тобой мало разговаривали....