Шева

- Н-у-у-у, здравствуй! Дай-ка я тебя цемну!
- Привет, Олежка! Сто лет не виделись! Какой ты сегодня красивый!
- Ну, сто не сто, а месяца два так точно! Красивый, - потому что хотел, чтобы ты таким меня запомнила. Это - тебе!
- Ух ты! Как-а-а-а-я роза! А п-а-а-а-х-н-е-т! Умеешь ты сделать приятно.
- Рад, что тебе понравилось! В ногах правды нет, - давай присядем. Рассказывай, так чего ты вдруг решила уезжать? ...

Написал заголовок и сам себе думаю, - прям как в том старом украинском анекдоте, - Дайтэ мэни сто грамм сыра энд двисти ковбаски! Цэ ничого, що я английською розмовляю? Но это так, к слову.
Вот лучше скажите, - до московских гастролей этим летом кто-то слышал о P.J. Harvey? То-то и оно. Я сам узнал о ней всего лишь год назад. Случайно попал мне ее диск две тыщи седьмого года «White Chalk». От которого я выпал в осадок, снесло крышу и тэдэ и тэпэ....

- Три слова, три коротких слова, - я л-ю-ю-ю-блю тэбэ, - выйдя из квартиры и подходя к лифтовой площадке своего этажа, напевал Олег хит понравившейся ему украинской участницы Евровидения-2008 сексапильной Ани Лорак. Лифта долго не было, и Олег уже начал прислушиваться к звукам из лифтовой шахты, - лифт то хоть жив? За последнюю неделю ему уже два раза приходилось спускаться вниз по зассаной лестнице из-за поломок лифта. Но нет, подъехал, родимый. Олег вошел....

Он вылез наверх. И охерел. От света. Раньше он его никогда не видел. Сначала эта пронзительная яркость ослепила и он автоматически закрыл глаза. Но свет, казалось, проникал в голову даже через веки. Затем он боязливо слегка приоткрыл один глаз, потом второй. Свет, заливающий равнину, шел откуда-то сверху. Источник света был неподвижен, и он подумал, что, наверное, его не стоит бояться. Свет не создавал жары, поэтому был даже приятен, хотя и очень необычен.
Он осторожно сделал шаг. Затем - другой....

- Дебил! - коротко и однозначно называли его между собой преподаватели.
- Будущий Эйнштейн! - робко возражал им учитель математики Евгений Эпштейн, авторитет которого в коллективе за долгие годы превратился в бесконечно малую величину из-за неприспособленности к жизни и невозможности рассуждать о чем-либо здравом, кроме любимого предмета.
- Отморозок! - так его обозвали одноклассники после знаменитой драки с Тимуром Фазиуллиным, после которой тот на неделю попал в больницу с черепно-мозговой травмой....

Благодаря тому, что итальянский ресторан стоял на сваях, вынесенных в океан метров на сто, вид из него открывался потрясающий.
На расстоянии где-то с полкилометра, - два небольших острова, густо заросших пальмами и прочей тропической растительностью, но с традиционно широкими пологими песчаными пляжами.
Изумительный бирюзовый цвет океанской воды, окружающей мини-островок ресторана....

Войдя в здание жэдэ вокзала, Антон понял, что перебороть тягу к неизбежному он не сможет.
Вернее, - он, может, и сможет. Но организм - нет.
Кругломордые часы главного вестибюля вокзала, будто подмигивая ему, показывали, что до отправления поезда остается еще двадцать минут.
- Сто граммов коньяку, - и все! – попытался взять ситуацию под контроль мозг.
- Сто пятьдесят закарпатского и стакан минералки! – Антоновым голосом, - но будто и не он, а кто-то другой обратился к сисястой буфетчице....

- Как прилетим, тут же заброшу чемодан в номер, надену плавки, - и на море! – мечтал сталелитейщик пятого разряда Федор Кучеров, рассматривая в окошко иллюминатора медленно проплывающие мимо ватные громады облаков, - Заебался я чего-то последнее время малехо!
- На слоников похожи, - подумала Машенька, - глядя на те же облака....

- Ты что, плачешь?
- Да нет, это я так, - взгрустнулось чего-то!
- Признавайся, что заставило тебя шмыгать носом?
- Да вы знаете, вспомнила, как мы с мамой в Турцию ездили.
- Ну и? ...

...У-я-с-с-с-е, у-я-с-с-с-е, у-я-с-с-с-е! И-и-и-и-и-и-и-и!, - тоненьким пронзительным голосом пел утреннюю песню Кула Шейкер, стоя перед своим домом. Он всегда делал это именно перед норкой, на случай, если какой-то другой зверь, или, не дай бог, охотничьи собаки окажутся рядом.
- Собаки и капканы, - наши самые страшные враги! - учила в детстве их, еще маленьких кутят, мама. А потом, тяжело вздохнув, добавляла, - После человека.
Хвала судьбе, пока бог миловал....