Hren Readkin

6.

С тех пор, как я стал ездить на работу на машине, утро стало особенно противным. Если раньше выйти из состояния ночного одиночества помогала шоковая терапия общественного транспорта, то теперь всю дорогу меня сопровождали остатки кошмаров. Сегодня во сне я увидел новую серия реалити-шоу.

Я стоял в студии, почему-то в судейской мантии и с бейсбольной битой в руках. Передо мной на длинной скамье сидели четверо участников. Шел прямой эфир. Двоих нужно было приговорить к смерти....

3.

Слова – опасная субстанция. У них хорошая память. Боль, радость, ненависть, любовь миллионов людей свернуты в словах кодом ДНК. Стоит потревожить ее, и вот ты становишься героем анекдота, над которым хохотал накануне, или неосторожная мечта сбывается стремительно и грозно. Мы, журналисты – факиры слов. Мы заколдовываем фразы, прячемся в магический круг штампов и жонглируем горящими предложениями.

- Так, все заходим в студию! - В коридоре СТВ образовалась пробка....

А начиналось все так. Кафе на местном Арбате, обрубки гуляющих за окном. Верх и низ картинки срезали белые края оконного проема. В зале играл саундтрек к культовому, но забытому фильму Кустурицы. А именно песня, где живая до истерики американская мечта Игги Попа тугой косой заплетена с балканской удалью Горана Бреговича.

- Ой да-да, ой да, ой да, ой-да-да!
- Get the money!
...

Я живу в центре смерча, который многие принимают за отражение жизни. Они не хотят знать, что смерч - всего лишь несколько килограммов пыли и мелкого мусора. Им нужна картинка, на которую можно смотреть не отрываясь. Впрочем, это неважно. Главное - иллюзия.

******************

Внимание… Студия! ...

Август расплавил город. Над мягким, как глина асфальтом скользили очумевшие от жары люди. Продавщицы в супермаркетах лаялись с очередями, и жирные капли пота стекали на раскаленные калькуляторы. Директора в кондиционированных кабинетах измывались над подчиненными, принтеры блевали горячей бумагой, а с улицы сквозь пластиковые окна доносился плач машин неотложки.

И только Семен Модестович с Георгием Петровичем, казалось, не замечали всей этой суеты....

По-мо-ги-тееее!

Тишина. Хотя нет – где-то далеко бормотал трактор, да ветер зашумел в ветвях, сдувая с берез ностальгический глянец. Осень. И память. Они заманили меня в этот лес. Он был таким же, как и тридцать лет назад. Бабушкин платок, мелькающий за елкой, кривая палка, которой отец ворошит опавшие листья, потом нагибается, и поднимает над головой подберезовик на тонкой ноге.

По-мо-ги-тееее! ...

В московских пробках журналистов прессовали часа три, и на предвыборный съезд партии "Звериная Россия" пишущая братия прибыла не в самом приятном расположении духа. Степан, сотрудник газеты "Колымская заря", не матерился вместе со всеми. После перелета из Магадана он вздремнул в автобусе и теперь с удивлением взирал на статую Петра, помещенную на многоэтажный корабль. "Что ж, это Москва, тут и корабли должны быть... небоскребами", - размышлял склонный к поэзии журналист....

Пленка загара сползает с лиц. В паутине запуталась осень.
Чаем в летнем кафе стынет любовь.
Надо купить гондон....

Последние капли ночного дождя сползали по лобовому стеклу, подрагивая от встречного воздушного потока. Солнце выглянуло из-за мелькавших справа домов и отразилось в болтающемся медном крестике под потолком. Мокрый асфальт на Ярославке радостно блестел. Мытищинские бляди разбредались по домам.

«Слава Богу, без пробок! Домой успею засветло» – думал Сергей, обгоняя раздолбанную четверку, за рулем которой восседал пожилой усатый кавказец....