Na

На моей щеке французский след,
Сотканный воздушным поцелуем:
— Не твоя она, — сказал ему я…
Сталью щёку выжег мне кастет.

На моей щеке французский стайл
В три-четыре шва едва зашитый:
Ниже глаза.
Повезло.
Не битой.
Загляделся в ночь парижских тайн....

Ты сегодня работаешь в сером
В коридорах обитых парчой,
По которым пугливая вера
Чья-то бродит с задутой свечой.

И её, словно пришлую суку,
Скрипом выдаст прогнивший настил
Подле двери, нетронутой стуком,
Той, которую прежде любил....

Всего лишь, выполняя долг:
Немой приказ песков пустыни,
Где цветом был похож на иней
Алжирской медсестры подол.

Там, где парил воздушный змей
По небу,
Клянча зелень счастья,
Для позабытой богом части,
Пока не сгинул суховей....

Ну, зачем тебе пишу письмо я,
Что размножу копией на ноль?
Словно героиновой зимою
Выжигает память алкоголь…

Я тебя уже почти не помню.
Я тебя почти, что не люблю:
Королевой проклятая ровня
Шутовскою правдой королю.

Битая крестовыми мастями,
Скинутая сплетнями в отбой,
Правда эта ляжется костями
На раскопках наших чувств с тобой....

А за моим стеклом:
Тридцатая зима,
Двенадцатая жизнь
И первый снегопад.
Напомнил чем-то дождь,
Её, Марсель и март.
Напрасно,
Ну и всё ж,
То всё-таки не МКАД.

А за моим стеклом
«Шестнадцать: сорок три»,
Четвёртый поворот,
Сплошная полоса,
Но чувствую нутром
И вижу изнутри
Её, Марсель и март
В касанье колеса....

Была в цветении черешня
Бела, как снежная фата,
Твой взор укутавшая так,
Что не узнал,
Ведь человек же

Всего лишь я,
Пусть не умерший,
Но не живой.
И лишь надеждой
Я в этой жизни где-то между…
Моя любовь —
Застывший экшн....

Нынче я не тот, который прежде
Убеждал тебя в любви своей.
Я теперь, пожалуй, стал невеждой.
Да и в чувствах сделался скромней.

Нет заветных у меня желаний.
Я ношу одно из двух колец
И ещё, во внутреннем кармане
Пиджака, билет в один конец

К стороне, где бархат листопада
Золотит сентябрь наших встреч,
И твоих волос шёлк водопадом
Падает, касаясь хрупких плеч....

Порою, себя вспоминаю мальчишкой.
Пусть детство промчалось единственным днём.
Отца молодого и трезвого слишком,
И первый измятый журнал «За рулём».

Я в мыслях всегда финишировал первый,
Листая страницы: занос, разворот.
И взгляд через шлем, и железные нервы,
И новые трассы, и новый рекорд....

Не люби ты меня, не жалей.
Разве я вызываю жалость
Сединой волгоградских степей
На висках, что моих указалась?

Не жалей.
Не жалей ты меня.
Перед ним в том твоя заслуга.
Жалость ту я давно разменял
Кабаками марсельского юга,

Где простора родимых степей
Не хватает для полного вздоха
И где несколько мыслей о ней
Всякий раз украдёт суматоха....

В сумочке Кристины:
Шприц,
Презервативы,
Память с интерната —
Розовый медведь.
А по трассе мимо
Фуры да машины.
Ты не виновата:
Так бывает ведь.

- Как дела, Кристина?
На ночь.
До трактира?
У меня в запасе
Только эта ночь....