R. Pashkevitch

Менеджер по продажам оргтехники Петров вдруг просыпается ночью в своей комнате, в общежитии на Октябрьской улице, что в городе Люберцы. Сначала он лежит неподвижно, широко раскрыв глаза, уставившись в потолок. Потом резко отбрасывает в сторону одеяло, сгибает и разгибает руки и ноги, вертит головой, садится, осторожно опускает ноги на коврик, встает, пошатываясь и балансируя руками, делает пару неуклюжих шагов, медленно идет к окну, держась за мебель....

Свернув с широкого проспекта в подозрительный кривой переулок, уже и не помню, в какой именно, я заблудился в безлюдных, воняющих мочой сквозных дворах, помойках и арках.
Я шёл всё быстрее, мне хотелось вернуться обратно – в уютную и безопасную среду, озаряющую небо на западе красноватым свечением, туда, где всё легально, добровольно, где все улыбаются, пусть через силу и ненатурально....

…Самое малое, что людям следовало бы сделать для собак – это оставаться людьми. Хотя бы людьми! Но это немногим из нас удается.

Уже не менее четверти часа я молча изучаю жалобу и сопутствующие бумаги, а он говорит – неторопливо, раздумчиво, не ко мне даже, кажется, обращаясь, хотя в кабинете нас всего двое....

Утром следующего дня я прочитал найденную в портфеле тоненькую брошюру «Основы безопасности жизнедеятельности», но не нашёл в ней ничего, что могло бы в моей ситуации пригодиться. Я сидел, закрыв глаза и стараясь вообще ни о чём не думать, когда во второй раз появился э т о т....

«Я выполнял команды командира партизанского отряда.
Когда я видел одиноко стоящего человека, я представлял в нем „языка“, которого необходимо доставить в лес, связывал его и наносил удары по-партизански.»

А. Р. Чикатило







Быть съеденным в семьдесят лет — и то обидно, наверное, а меня вот съели в семь....

1.

Я решил переночевать в N, поддавшись на призывы бесхитростной придорожной рекламы. Город оказался серым и сморщенным, как мумифицированная конечность. Был замечательный тихий вечер, необычно тёплый для середины апреля.

Почти сразу нашлись меблированные комнаты за уместную цену, а ниже, в подвале того же здания — обширный полутёмный трактир....

Кирилл родился легко. Фиолетовый и грустный, он выдавился в холодную неизвестность и заплакал. Кесарево не понадобилось, и к скальпелю не притронулись вовсе.

Школа обрушилась на Кирилла лавиной лиц, криков, цветов. Одноклассники — одинаково шумные, тощие, энергичные — бегали и все время что-то делали, слишком быстро меняя мнения и цели, оглушительно вопя;...