Братья Ливер

Сквозняки проходных дворов выдувают гимны зыбкости и неустроенности. В окнах домов вспыхивает свет, но к мыслям о пледе и чашке чая он не располагает. Напротив. Свет холодный, с синью. В нём искрится угроза – стерильный, застывший покой прозекторских....

Тот день я запомнил навсегда как один из самых страшных и одновременно счастливых дней в жизни. Это было сродни духовному озарению, принципиально новому знанию или первому уколу героина. Те события помогли мне избавиться от множества иллюзий и увидеть суть вещей такой, какая она есть....

Окутанное сумерками кладбище расстилается во всю ширь рабочего стола. Иконки программ аккуратно прицеплены к оградкам ближайших могил. Курсор приходит в движение, и фон с кладбищем исчезает за открываемыми вкладками. Под щелчки мыши и клацанье клавиш на экране высвечивается бледная, с синюшными вставками, страница соцсети....

Ровный гул двигателей нагонял дрёму. К счастью, визжащих младенцев на борту не было, а певичка в мониторе трясла телесами в режиме «Mute». Глеб водрузил ручищу на коленку жене и скосил глаза к иллюминатору – внизу плыла бесконечная рвань облаков. Оставалось дождаться, когда по проходу между креслами зазвякает тележка с аэроугощениями....

Бурдина занесло в город Ё. по служебной надобности. Вообще, было трудно представить, что приезжающие сюда могли руководствоваться какими-то другими мотивами. Ё. давил и угнетал как предстоящий визит к стоматологу, сгущал ожидание неприятностей. Утомлённому дорогой Бурдину казалось, что аура тревоги здесь въелась даже в ларьки с цветами и афиши кинотеатров....

От кондиционера тянуло фреоновой прохладой с запахом пыли и водорослей. На стене часы с шизофреническими извилистыми стрелками отщёлкивали время. Я закинул ногу на ногу и глубже вдавился в диван – кто его знает, сколько ещё придётся ждать? От нечего делать рассматривал своих двойников в зеркальных стенах комнаты....

- Салют, гадёныши, - приветствовала учеников Тамара Венедиктовна и оскалила кривенькие крысиные зубки. В классе висели портрет Ломоносова и аура неблагополучного детства. За первыми партами резались в «дурака» на сигареты, на «камчатке» кого-то слаженно били....

В ущелье всегда полно работы. Нужно вылезти из шалаша очень рано, чтобы трофеи, которые могут стать твоими, не подобрал какой-нибудь другой искатель. Но, даже выкатившись спозаранку, останешься на бобах, если не знаешь «золотых» мест. Не везде ведь можно раскопать в грудах хлама полурассыпавшийся аккумулятор, а то и моток медного провода....

На этой станции поезд должен был застрять на сорок две минуты. Сидеть в плацкартной тесноте было скучно и вонюче, поэтому пацаны выбрались пошуршать по вокзалу. Разомлевшие от дорожного пива и «Дошираков», они шлёпали сланцами, лавируя среди толкотни перрона....

Поездка начиналась, как и всегда, скверно. Димец не пролезал в двери вагона, заталкивали его всем обществом, но, кажется, делали это без особой веры в успех – скорее, из злорадного желания понаблюдать за чужими муками. Страшное сверхусилие втащило Димца внутрь только тогда, когда начальник поезда пригрозил пересадить его в товарняк, на открытую платформу с пиломатериалами....