Слава Капустина

посвящается.

слова взлетают, как черные гигантские бабочки, испещренные орнаментами междометий,
складываются в сумрачные мозаики, сонные витражи, темные озёра цветов.
льются слюной изо рта, капают на паркет и навсегда остаются там красным, застывшим золотом
высшей пробы;...

утро. солнечная весна щекочет ресницы, рассказывает на ухо смешные истории.
небо — огромной выстиранной простыней, бескрылыми ангелами, рекламным щитом над спальным районом.
солнце, смеясь, надело золотую корону
и, вспышками, изнутри рождает новые звезды, еще неизвестные астрономам....

ночь. дымная кухня. Вольт — гораздо больше, чем 220.
проявляю свое лицо кофейной эмульсией, стираю грани.
бог берет с меня квартплату ежемесячными слезами, у него свой WEBmoney,
свои карманные зеркальца; люстры, соли и марганцы,
фотопортреты, отражения в витринах, любимые рубрики,
Земля, которую он нам сдал в аренду....

задыхаясь, шла на цыпочках по заснеженным и голым городским лысинам,
ранила пальцы, вышивая тротуары гладью и крестиком,
жаропонижающе, сгорая, испаряясь полуплакала и веселилась
в линиях элетропередач, мертвых железобетонных виселицах
синей искрой, белой гвоздикой в твоей петлице,
ночью маленькой жестокой луны, солнечной свастикой....

мы с тобой — немое кино в отражении конденсата, такое сладкое,
что хочется его облизывать.
наверное, бог лепил меня по твоим эскизам,
из жженого сахара.
красил мне губы жидкостью из твоих вен,
обводил глаза твоим любимым карандашом
и смеялся в кулак, предвкушая, как ты будешь ошарашен,
как ты будешь неистово поражен;...