allo

"… мне однажды товарищ сказал: не пиши, дорогой, стихов всуе.
В мире слишком уж много доверчивых или впадающих в детство.
Но когда инстинктивно кадрю или клею себе посимпотней овцу я,
никуда мне от рифмы и прочих красивостей слога не деться....

Свою зазнобу первую
я помню — звали Верою.
Твердить любила: Верую! —
аж образа потели.
Чертям давала копоти,
крестилась где ни попадя,
но не откажешь в опыте
постельной канители.
Однажды не поверила,
когда стоял у двери я
и всё моргал растерянно
невольно багровея…

А ты садилась около
и не каталась по полу,
глазами мокро хлопала
и говорила: верю… —
когда наутро помнил я
всё так, как мне удобнее,
и мимо пса бездомного
не проходила...

Полдень. В душный салон припаркованного возле кафе автомобиля через опущенное стекло рвутся жара, пыль и визгливые звуки оживлённой трассы. Человек за рулём примеривается к румяному хотдогу, когда, отодвигая в сторону уличный шум, машину неожиданно заполняет словесная суета....

Белые двери и время назначено.
В белые двери не ходится парами.
Так не похоже на флаги и шарики
то что опять мы устроили вскладчину,
только теперь вот не держимся за руки.

Что, относительно целого века-то,
жизнь на пороге четвёртого месяца?...

Сидит и нагло пьёт куличидае,
ещё и дерзко плюнув мне под кожу.
С немытыми ногами восседает…
Он — пуп земли! Но я не расположен

терпеть его бесцеремонный нрав —
вменяю акт втроржения в вину!
И, насекомые права поправ,
тихонько рядом кожу натяну —

пусть захлебнётся мною подлый гнус,
отведав вероломно алой крови —
всё для него… А я не захлебнусь
в священном гневе и его условий,

неразличимых сквозь зажатый нос,
конечно, не приму....

Деньги пока есть, и хотя до шестого придётся пережить не одну сухую отключку, сегодня можно гульнуть. Нужно. Просто необходимо наладить мой статус в её глазах. Серых, цепких и придирчивых щёлочках. Глаза-бойницы, глаза-амбразуры, они нужны мне ищущими, алчущими, тонущими где-то в глубинах моей сути....

О чем шуршит последний лист,

когда аллея вырастает

пред ним? Шаблонами пройтись

бы по гнезду без шумной стаи,

по ветру, что качал и пел

ему в древесной колыбели,

по тем котам, что весь апрель,

пусть не ему, но тоже пели…


Да нет, последний лист безмозгл —

сухой кусок отмерших клеток....

Жужжит, как будто муха залетела к нам…
Привычно я себя из общей массы вычел,
и взгляд использовал маршрут обычный
с конечным пунктом в пустоте окна.
...

Жили, пили… стали — реже.

И пускай на горизонте

луч забвения забрезжил —

ведь у жизни свой резон,



в чудеса заставив верить,

хоть давно уже из моды

вышли марки и конверты,

от тебя пришло письмо:



«Заходи ко мне....

червонный отлив —
дорогая приманка.
с мечтою по жизни…
и вот и не в море, ...