чалдон

А это был последний день. Проснулся, как всегда – проспал немного. Еще лежал, досматривая сон, секунд, наверно, тридцать. Затем, наполнив тело силой, вскочил и скинул одеяло. И сновиденье скинул — в одно мгновенье позабыл.
На завтрак кофе не варил, вообще не завтракал — спешил, и чай заваривать не стал, насыпал кофе растворимый в огромную фарфоровую чашку, залил водой горячей....

(Из цикла «Времена года»)
Вы были кочегаром? Зима и ночь. На ясном небе звезды полукругом. Мороз ядрен, упруг, щекочет ноздри. Хорошая работа для бродяги. Весной дают расчет. Иди работать куда хочешь.
А летом незачем работать кочегару.
Зимой — другое дело....

Был монастырь, в нем жил монах и братия его: на острове скалистом среди моря. Ни корабли большие, ни маленькие лодки рыбаков к скалистым берегам не подплывали — ни по желанью, ни случайно. Такая странность. И еще — в таких широтах остров находился, что день и ночь молитвами сменялись, ни день, ни ночь не проходили без молитв, не приходили никогда....

Темнело. За окном — а видеть мог я только через левую фрамугу — кирпичный угол виден был на фоне пасмурного неба. Я видел небо. Валил из неба снег и тихо падал мимо. Он мимо тихо пролетал. Без скрежета, без скрипа. Что удивительней всего, без боли абсолютно....

На обратном пути он забыл эту фразу. Он придумал ее, пока ехал на дачу. Пока покоен был, и мозг ничем не занят. Жена вела машину, а он смотрел по сторонам. Потом почувствовал ее, в пространстве между нёбом и ставшим вдруг огромным языком. Она там еле помещалась....

Почувствовал себя в вагоне, как в гробу. В пустом, большом, таком же деревянном. Его несли как будто быстрым шагом. А он от края и до края перекатывался в нем.
Был болен он. Хотел остановиться. Прилечь, уткнувшись в стену. Не двигаться никак. Не видеть никого: так надоели дочь и врач....

Перед рассветом самым, лишь чуть ослабнет темнота, и запахи травы отяжелеют влагой, с конца листа он начинает ткать. Ковер воздушный, мягкий, слабый. И в мягкой слабости смертельный. Поверхность липкая его похожестью своею на перину прельщает многих перед сном....

От микрорайона в двух шагах раскинулось и высохло болото. А может быть, наоборот. Наоборот, скорей всего. Болото люди осушили и рядом с ним построили дома. Болото не сдалось. Вода весной не уходила. Стояла долго у домов, рождая тучи комаров, во впадины глубокие, хоть с виду небольшие, заманивая местных пацанов....

Я чертей тогда боялся. Не помню, почему. Спросил у деда:
- Дед, ты черта видел?
- Да, видел раз.
- А где?
- Да в кузнице когда работал, смотрю, он за спиной стоит.
- Дед, он страшный?
- Когда боишься – страшный, а коль ты с Богом, он сам тебя боится....

Еще ворочался Петров, проснувшись в первый день, упорствовал, глаза не открывал. Но сон не утка глупая — подманивать его. Поднялся неохотно. В трусах по комнате ходил, поставил в кухне чайник на плиту. Пошел умылся. Поскреб ногтем щетину. «Пусть борода растет», — подумал....