Напополам

Опостылела жизнь, натрескаюсь граппы,
выкурю трубку, как Бог душу.
Не получилось из меня Карло-папы,
не посадил осину, дом свой разрушил.
Стихи дерьмо: огонь и тот брезгует,
чернила засохли с пером гусиным.
Но я унываю тока, когда трезвый,
когда, кой черт, просыпаюсь в России....

Исписаны листы зимы,
изрезаны, как вены, бритвой …
И пастернаковские сны
во мне в зародыше убиты.
Достать чернил – не бог весть что:
на всех углах их не достанешь.
Я в кашемировом пальто
смотрюсь, как денди-иностранец.
Достать чернил, достать… достать…
Невыполнима эта тема....

Спина Лионеллы была её отличительной особенностью и наказанием как считала она. Сколько её помню, с момента нашего первого знакомства, она всегда была в одном весе, я бы даже сказал – худая. Сзади на шее прощупывался каждый позвонок, когда она наклоняла голову над книгой, и в невинном декольте простенького летнего платья над девичьей маленькой грудью виднелись намеки на ребрышки, как у птицы под перьями хрупкие косточки....

Снег не идет – валит, как из ведра;
Машины все в сугробы превратились.
Сосульки с крыш, как зубья осетра,
оскалились на грёбаную жизнь.

Через дворы бредешь, как Минотавр,
по закоулкам сирым и промозглым,
не доверяя встреченным ветрам,
не веря оптимистам и прогнозам....

Клочок бумаги – не вопрос! –
Поэту отданный на милость.
Тетрадь бы только не случилась…
Тогда к нему придет цирроз.

Поэт – не Бог, поэт – не черт:
он где-то затесался между.
Читателям даря надежду,
лажая даже между нот....

...

Привет, старикан. С днем рождения тебя.
Я если бы смог – подарил тебе глобус.
Вертится наш мир, но по факту – хуйня.
На новой планете мы жили бы оба.
Ушел за кордон колоритнейший мэн,
А я простолюдин не слился в Канаду.
На фронте на личном не жду перемен,
И все у меня по-советски - как надо....

По кабакам, по кабакам
хожу с разбитою гитарой.
Умру у бабы на руках
еще больно-то и старый.
Да, вор. Да, крал я в поездах.
Да, мать мне верила, прощала.
Мой безымянный серый прах,
прошу, развейте у вокзала.
Прости меня, мой родный сын,
за то, что был анти-героем....

Распустила белыми гвоздиками
зимушка столбы мне по судьбе.
И в метро спешат за эвридиками
ангелы, подобные мине.

И не серафим, не знаменитый,
даже где-то падший я, ёпта.
Зимородок, вашими молитвами,
от ушей замерзших до хвоста....

В нарядах с белой бахромою
дубы безликие стоят.
Я не дружу с самой зимою,
с ее издержками, а зря.
В ее тиши и отречении
застывший шепот сатаны.
Смертельно наше запустение
за гранью неотступной тьмы.
Отгородившись атеизмом
и городскою суетой,
бреду бессмысленно по жизни
один из множества – никто....