Последние комменты юзера Седнев

Седнев: Я не сложный, Данило. Разве где-то сказано, что я поэт? Нет у меня такой надписи на лбу, уверяю тебя. Просто я тонко чувствую грань между говном и поэзией. А пишу так, типо чтоб иметь право срать в каментах, не выслушивая упреков в собственной несостоятельности.

Седнев: Успокойся, Данило. Не всякое подобие косяка знаменует отсутствие техники. Просто это такая особенная техника, рассчитанная на людей попроще. Типо тебя
ггг

Седнев: С первого раза не понравилось. Много думал. Перечитал. Ничего не изменилось

Седнев: Техника была бы вполне оправдана, если б устояла перед соблазном засунуть в текст «голую жопу». Обычно в таком винегрете читатель выколупывает что-то ценное для себя. Вопреки здравому смыслу. Жопа лишила стих шанса даже на это.

Седнев: Ну вот...
Оказывается я про онанизм пишу, да еще и выдаю что-то за что-то еще более непонятное… Как жыть?!
Хнык

Седнев: Так вот и надо было подшлифовать. Некоторые вещи существенно теряют в цене по причине зазубринки на корпусе

Седнев: Извини, кастинг, но это набор слов. Тупо фарш. Здесь нечего анализировать.
Ничего личного

Седнев:  Это ж какой надо быть беспощадной. заставляя меня читать свои стихи, кастинг. Но я попытаюсь. После футбола..
Пожар. Пожар пригнал меня сюда… ы

Седнев:  Извини, кастинг, футбол смотрю. 
Вот, например, начало. "Окно открываю я наполовину". В обычной речи никто не станет насиловать русский язык местоимением "я"  и торжественной расстановкой слов. 
Сравни:
Спасти успел я только одеяло
И книгу взял любимую притом
ггг

Седнев: Очень правильное уточнение про австрийских товарищей, Гельмут. Слишком много людей в этом мире используют русский язык как иностранный. Отсюда и их восприятие. Причем для кастинг это простительно, а для аутентичных авторов позорно

Седнев: Ты удивишься, кастинг, но я и не расчитывал, что ты обнаружишь здесь лишнее. Слишком многие авторы злоупотребляют этим лишнти. Ты не исключение.
Ничего личного

Седнев:  Да. Ты просил парочку ггг

Седнев:  Это должно было выглядеть примерно так, Гельмут

Седнев: Понимаешь, кастинг, о технике стихосложения приходится заводить разговор в том случае, когда присутствует расчет и задумка. Владение техникой и наличие способностей позволяют выдержать ритм, музыку стиха, грамотно распределив внутреннее наполнение. Неумелый автор все это делает за счет спорных ударений и способов прочтения слов, вдоволь нашпиговывая все спорные ниши местоимениями, междометиями и союзами.
Но все эти мои рассуждения абсолютно не касаются случаев рождения стихов при посредстве вдохновения. Ибо тогда техника порабощается поэзией, о которой здесь говорить вообще не приходится.

Седнев: Текст, конечно же, говно. Потешает упорство автора в расшифровке скрытой сути путем неуклюжих каментов. Очень бы хотелось, чтоб его ремесло не пострадало от ненужных амбиций и пытливости ума.

Седнев: Хуевато.
Неплохой словарный запас автора — единственное, что есть в этом стишке. Нет нихуя поэзии, да и идея обсосанная. Техника стихосложения ниже всякой критики. Высер

Седнев: Никому нет дела до Валентиныча. Для многих он лишь олицетворение тупиковой ветви эволюции. И лишь потеряв этот знак непричастности, они проводят в бесконечность то, что делало их людьми. Только соленый привкус во рту, послевкусие, пряные нотки уходящей реальности обожгут сердце недоумением от масштаба потери

Седнев: Их стихи напоминают незаконорожденых отпрысков фальшивых дворян. Короткие строчки маскируют скудость сознания, а безнадежно провисший нерв выдается за искрометный цинизм

Седнев: Здесь мало настоящего. Большей частью эрзац. Полиуретановые принцессы мечутся в поисках плюшевых принцев. Неядовитые змеи рыскают без надежды кого-то напугать. Даже домашние кошки пахнут синтетической мочой.
Нагромождение этого утиля лишь изредка начинает податливо брюзжать под нечищеным башмаком самого настоящего Валентиныча

Седнев: Если заведутся они, то это изменит всех нас. Мы станем другими. Сердца очерствеют и уже не станут трепетать от ярких побед. Мы просто будем складывать эти победы в дурацкий сундук, бормоча нелепые заклинания про то, что везет сильнейшим. Радость покинет души. На смену ей придут жирная сытость и злое лицемерие