Последние комменты юзера Владимир Павлов

Владимир Павлов: А я так понимаю, что читатель, дойдя до опушки авторского бреда, вдруг понимает, что, пока автор натужно искал слова, от самого бреда остались одни пеньки, отбросы шизофрении

Владимир Павлов: Может быть, я не углядел каких-то достоинств этого трафаретного крошева? Просвети, если не трудно

Владимир Павлов: Привет, Олег. Как тебе эти словесные пузыри?

Владимир Павлов: Автор на диво совмещает оба качества

Владимир Павлов: Слова в этом месиве для свиней поднимаются и лопаются, как пузыри, оставляя после себя лишь запах загаженной отбросами постмодернизма пустыни ума

Владимир Павлов: Какая разница, какого пола это существо с устоявшимся запахом уборной между строчек? Как бы его ни звали, кто бы оно ни было, пусть отправляется в вечное путешествие к великому лингаму

Владимир Павлов: А ведь автор - закоренелый урнинг, косящий под урку. Только что понял это, дочитав стих до конца

Владимир Павлов: Олег, но ведь из таких вот пигмеев выросли голиафы трафаретной литературы. А вдруг ты сейчас гнобишь будущую Донцову или Акунина...

Владимир Павлов: Милая, все утилитарные борзописцы прошли через двойное чистилище детских анальных фиксаций и взрослого дефекационного мазохизма. Тебе еще до них далеко, но ты стремись

Владимир Павлов: Они самоликвидируются. О каких пигмеях ты говоришь... Лечат диарею, исчезает время для осваивания клавиатуры на планшете.

Владимир Павлов: Милая, готов поспорить, что чувство, с которым ты пишешь стихи, сильно смахивает на смрадненькое удовольствие прыщедава

Владимир Павлов: Ты однобоко смотришь на вещи, Олег. Ни один критик со дня сотворения мира не вооружался такой доброжелательностью

Владимир Павлов: Чувак с ником "милая" общается с тобой на равных, Олег, и даже не думает бояться. Просто поразительно, как это суконное рыло сумело затесаться в такой калашный ряд

Владимир Павлов: Вполне достаточно было и первой части, автор. Уже понятно, что и дедушка, и Конфеткин, и все прочие перекочевали сюда из "Шатунов". Там тоже герои себя поедали, совершали серии бессмысленных убийств и философствовали над трупьем. Но мне что-то было не страшно и не интересно. Что же говорить об этих третьесортных вторяках...

Владимир Павлов: Во. Не зря я верил в автора

Владимир Павлов: Надеюсь, больше не будет стихов

Владимир Павлов: Где я сказал, что он твой? А насчет огрызаться - это правильно. Не надо огрызаться, читателю виднее. Даже такая нечистая, убогая, цвета детского поноса душонка, как у тебя, должна это почувствовать. И поменьше наваливай навозу от своего колченогого Пегаса - многовато тебя стало

Владимир Павлов: Народ плюется от твоих текстов, но ты с истеричностью девственницы накануне своей первой менструации откусываешься от каждого замечания. Завязывай, говорю тебе. Может быть, одаренный тракторист или талантливый грузчик в тебе погибает, пока ты идешь не по своей стезе

Владимир Павлов: Дениска, тут всегда был не в чести ура-уранизм, так что не квохтай в защиту данного опуса. Никто кроме парочки человек, перед которыми ты всегда по-собачьи высовываешь свой услужливый раболепный язык, не читает твоих закамуфлированных бесед с сексологом-психоаналитиком, предусмотрительно записанных на диктофон

Владимир Павлов: Арбагаст, ветродуй ты сортирный, хватит отсвечивать и позиционировать себя как носителя мнения Литпрома. Нечистая флора твоего устрашающе недалекого рассудка заражает атмосферу какой-то гнусью. Сгинь

Креатив проходной. Конвеерная продукция пишущего кролика, каждая фраза которой давно уже была использована другими пишущими кроликами