Дверь в зиму

Автор: Mic “Я не стану запирать дверь на замок - на тот случай, если ты передумаешь, - он вздохнул. - Будь моя воля, вообще никто не сидел бы взаперти”.
Роберт Э. Хайнлайн

Кухонная дверь тихонько приоткрылась, и Он остановился на пороге, разглядывая комнату. Она, конечно, не ждала его - вздрогнула и вскочила с кресла, прижав руки к груди. В дверном проёме сияло солнце, горячий ветер шевелил барханы, наметая песок на комнатный ковёр. Свет упал в квартиру ровной трапецией, и тень странника разлеглась поперёк дивана, уткнувшись головой во включённый ночник.
- Можно? - Он развязал платок, который прикрывал нижнюю часть лица. Из складок ткани тоже сыпался песок.
- Конечно. - Она пришла в себя, запахнула полы атласного халата.
Он шагнул в комнату и прикрыл за собой дверь. Сразу стало темно и прохладно. Он скинул с плеч тощий рюкзак, повертел в руках, примеряясь, куда бы его поставить, ничего не придумал и поставил возле ног. Стянул с головы бандану. Песок на ковре выглядел нелепо и противно хрустел под подошвами.
- Сейчас я тут приберусь.
- Да ладно. - Она вздохнула, подняла рюкзак и понесла его в прихожую. - Проходи, не стой столбом.
- Ага, - Он развязал шнурки тяжёлых ботинок, аккуратно вылез из них, прошёл и уселся в кресло, стараясь не очень мять покрывало. Она расположилась на диване напротив, подобрав под себя ноги. Телевизор что-то бурчал, отбрасывая в комнату разноцветные блики. После обжигающего солнца Ему приходилось напрягать глаза, чтобы нормально видеть в полумраке.
- Вот, - Он нарушил неловкое молчание. - Решил зайти. Прости, что напугал.
- Ничего. Я уже привыкла.
Ему было неловко. Хотелось снять одежду с просоленными кругами под мышками.
- Сейчас я что-нибудь приготовлю. - Она встала с дивана, подошла к двери, в которую Он вошёл, взялась за дверную ручку, помешкала немного - вдруг там опять окажется пустыня? - и осторожно приоткрыла. Кухня была на месте. Она прошла внутрь, нажала кнопку электрического чайника - а Он, услышав, как капает из неплотно закрытого крана вода, судорожно глотнул и попросил внезапно охрипшим голосом:
- А просто водички можно?
- Конечно. - Она пожала плечами, набрала стакан воды из-под крана и принесла ему.
- Спасибо. - Он осторожно взял высокий стакан, разглядывая его на свет, облизнул сухие губы и сделал маленький глоток. Вода скользнула прохладой, казалось, до самых кончиков пальцев на ногах, и организм, встрепенувшись, тут же потребовал добавки. Он позволил себе ещё один маленький глоток и поставил стакан на столик, любуясь прозрачной влагой.
- Здорово, - Неожиданно для себя Он засмеялся. - Здорово как...
Она только пожала плечами - какой смысл в том, чтобы мучить себя жаждой, когда вода просто течёт из крана? И незачем мотаться пешком по пустыне, если можно заказать сафари-тур... Или сафари - это по прериям?
Он полез куда-то за пазуху, вытащил кожаный мешочек. Достал из мешочка что-то, завёрнутое в платок, и принялся развязывать узлы.
- Вот. - Улыбался он, как ребёнок, чрезвычайно гордый своей находкой. - Возьми, это тебе. Красиво, правда?
На его ладони, потрескавшейся от жары, лежала фигурка, которую ветер и песок выточили из куска вулканической породы. Тёмно-коричневая, почти чёрная, с багряной прожилкой, ветвящейся надвое, она казалась объёмным иероглифом - или сплетением ветвей, если посмотреть сбоку.
Она взяла подарок, повертела его в руках, чувствуя, как камень исходит теплом.
- Ну как ты тут? - Наклонив голову, Он разглядывал Её из-под выгоревших бровей.
- Нормально. Как всегда. - “Тебя ведь не очень интересуют мои проблемы, правда?” - Цены опять подскочили.
- Ах да, - Он хлопнул себя ладонью по лбу. - Извини, пожалуйста.
Он полез в карман жилета и высыпал на журнальный столик несколько матовых кристаллов, пару старинных монет и небольшой тускло-жётый камешек - всё это с пригоршней песка. Она вздохнула. Конечно, это в его стиле - каменную безделушку прятать за пазуху, а неогранённые алмазы носить в кармане вперемешку с песком.
- И что я с этим буду делать?
- Продай кому-нибудь.
- Как ты себе это представляешь? Я не пойду на рынок торговать драгоценностями.
- И не надо на рынок. Обратись к ювелиру.
- Любой ювелир поинтересуется, откуда у меня всё это.
- Скажи, что нашла. Можешь даже сделать официальное заявление о находке.
- Чтобы мне досталось только двадцать пять процентов?
Он развёл руками.
- Извини, в пустыне нет банкоматов. Всё, что можно выменять за эти камешки там, не имеет никакой ценности здесь. За серебряную монету я могу получить немного воды у караванщика - если, конечно, повезёт встретить караван.
Она отошла к окну и отвернулась. Вспомнив о воде, Он поёрзал в кресле:
- Знаешь, я бы принял ванну.
- Конечно.
Вертя в руках камень, Она слушала фырканье и плеск, доносящиеся из ванной комнаты. Не спеша сходила на кухню, достала пару китайских чашек с полки и приготовила кофе. Через четверть часа - по телевизору как раз начались новости - Он опять появился на пороге, на этот раз посвежевший, с капельками воды на бровях. В мокрой футболке, как будто только что вернулся из субтропиков.
- Чувствую себя бегемотом. Знаешь, для чего бегемоту широкие ступни? Чтобы удобнее было скакать по кувшинкам.
Теперь, когда Он перестал щуриться, на обгоревшем лице проявились светлые морщинки. Хорошо, что не побрился, а то стал бы похож на африканскую маску.
- Хорошо, что ты не побрился.
- Там, куда я собираюсь, с бородой будет теплее.
- Опять собираешься? - Она встала, разгневанная не на шутку. - Он собирается, с ума сойти! А может, мне запереть тебя?
Он поставил на стол недопитый кофе.
- Боюсь, ничего не выйдет. Все замки не запрёшь, каждая дверь куда-то ведёт - если знаешь, куда.
- У тебя они все ведут прочь.
- Но я же возвращаюсь. Я всегда возвращаюсь.
- А я должна, как идиотка, всю жизнь дожидаться твоего возвращения?
- Тебе не нравится твоя жизнь?
- А тебе твоя, я вижу, нравится. Ты, конечно, неплохо устроился.
- Я предлагал тебе...
- Предлагал что? Рай в шалаше? Постель под открытым небом?
- Ты же свободна - и можешь делать всё, что хочешь, а не только то, что разрешают местные правила приличия... Никто не виноват в том, что для тебя свобода выбора - это всего-навсего возможность пойти в другой солярий или возможность сменить парикмахера. Свобода выбора лака для ногтей... Устрой свою жизнь как считаешь нужным. Сделай что-нибудь, что тебе хотелось сделать с самого детства. Не обращай внимания на людей, которые свободны только в выборе индивидуальной клетки.
- Конечно, для тебя целый город - это клетка! Миллионы людей живут в городах.
- Ничего не имею против миллионов людей. Жаль только, что они такие одинаковые.
Бесконечный - с паузами в несколько месяцев - диалог продолжался.
- Если дело только в недостатке внимания - в конце концов, ты можешь завести себе любовника.
- Для того, чтобы ты однажды ввалился без предупреждения и застал меня в объятиях другого?
Он смутился.
- Ну, ты же знаешь - я могу вернуться только сюда. Почему-то только сюда. Я пробовал входить в другие двери... не получается. Наверное, я вообще не способен возвращаться ни к кому, кроме тебя.
- А как же хвалёная свобода передвижения? - Продолжала издеваться Она. - Вся твоя свобода замыкается на этом месте, да?
- Получается так. - Он немного подумал. - Получается, что я никуда не могу уйти с этой планеты. Пока.
- О боже! Я говорю тебе о доме, а не о планете.
- А что такое дом?
Такая постановка вопроса её озадачила.
- М-да. - Он поднялся. - Пожалуй, я пойду. Ты ещё не выбросила тёплый спальник?
Она молча смотрела, как он собирается. Куртка на пуху, толстые штаны, перчатки до локтей. Откуда-то из кладовки появился моток репшнура. Рюкзак разбухал на глазах. Когда Он оделся и протопал альпинистскими ботинками к двери, ведущей в коридор, Она остановила его и протянула вязаную шапочку:
- Да, мне нравится жить в городе. Мне нравится, что из крана течёт вода, и что по телевизору показывают кино. Что диван - мягкий. Что не надо беспокоиться о ночлеге и что можно валяться у синего моря в шезлонге, не думая ни о чём. Не вижу в этом ничего плохого.
Он пожал плечами.
- Если смотреть из шезлонга, море всегда одинаково синее - даже если оно Красное или Жёлтое.
Потом Он просто открыл дверь и вышел в горы.
Сразу за дверью, в которую он шагнул, вместо коридора начиналось заснеженное ущелье. Он шёл, проваливаясь по щиколотку, не останавливаясь, не оглядываясь - только один раз замедлил шаг, чтобы поддёрнуть рюкзак повыше. У неё замёрзли ноги в домашних тапочках, но она стояла и смотрела ему вслед, зная, что стоит закрыть дверь - коридор вернётся на привычное место, и останется только лужица на паркете.
В горах вставало солнце. Следы, которые начинались от порога, ветер тут же заметал снегом.