Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
За жизнь:: - БрызгиБрызгиАвтор: отважный адмирал Бен Боу Она уселась поудобнее, откинула со лба прядку непослушных волос, подняла подбородок и замерла.- Камера, мотор! – раздался голос режиссёра. Из-за ярких софитов, расположенных полукругом и бьющих в глаза, рассмотреть людей, находящихся за камерой не было никакой возможности. Слева от чёрного глаза объектива, нацеленного на неё, загорелся маленький красный огонёк. - Начали! – прохрипел режиссёр. Тщательно проговаривая согласные и соблюдая артикуляцию, она отчеканила: - Сегодня днём президент России Владимир Владимирович Путин прибыл с рабочим визитом… - Стоп! Сто-о-оп! Стоп! – даже не прокричал, а простонал режиссёр. Красный огонёк погас. Её партнёр шумно выдохнул, поднялся со своего места и исчез за софитами. Из плотной стены светового занавеса вынырнул маленький тщедушный человечек в яркой гавайской рубашке и нелепой белой бейсболке с надписью «L&M». И рубашка и бейсболка режиссёра были в мокрых разводах. – Долго ещё ты, бестолочь белобрысая, будешь тянуть из меня нервы?! Ты что, не можешь запомнить двух слов текста? Чему тебя учили пять лет на журфаке МГУ? Она опустила глаза и виновато поёрзала: - Я ещё в Останкино стажировалась… - Скажите, пожалуйста, в Останкино. Не смеши! Не можешь запомнить, напиши себе на руке! Вот ручка! Пиши давай! Так. Все готовы? Камера, мотор! Она набрала в грудь воздух и замерла. - Крупный план. Начали! - Се…, - она осеклась. Режиссёр, дико тараща глаза, на миг показался из-за камеры. Она опустила взгляд на исчерканную синим ладошку и, соблюдая артикуляцию, отчеканила: – Даст ист фантастик. Я. Я. После чего откинулась на кровать рядом с партнёром. ---------*----------- «Пятьдесят восемь, пятьдесят девять…хочу есть, есть хочу…шестьдесят четыре, шестьдесят пять…у-у, сосед, паскуда, третий месяц штуку не отдаёт, хотя занимал на неделю…шестьдесят восемь, шестьдесят девять…как там «Зенит» сыграл-то в прошлом матче…о-ох проиграл ведь голимому «Факелу»…семьдесят пять, семьдесят шесть, семьдесят семь…не дойдёт до финала…восемьдесят четыре, восемьдесят пять…с-сука…восемьдесят восемь…ещё чуть-чуть…девяносто…до сессии не допустят…четыре хвоста…девяносто два, девяносто три…могут вообще из института вышибить…девяносто шесть…ну-у…девяносто семь…ещё-о…девяносто восемь…о-о-ох». Он ещё содрогался в оргазме, а Светка уже радостно пищала: - Не дотянул! Не дотянул! Немного придя в себя, он возмутился: - Ты подмахнула! - Ничего я не подмахивала! Проиграл! Проспорил! Он с тоской наблюдал, как Светка выскользнула из-под него и, мелькая аппетитным загорелым задиком, легонько, на носочках, подскочила к столу и, издав довольное урчание, впилась зубками в хрустящую корочку последнего круасана. ----------*---------- В неверном свете керосиновой лампы, дрожащим желтым пятном раздвигавшей кромешную тьму, памятники и кресты казались живыми. Они будто обступали со всех сторон, стараясь подобраться поближе, и хватали за черенок лопаты, на которую опиралась Кузьминична, выпростанными из-под земли корнями вековых клёнов. Близоруко щуря дряблые веки, давно покинутые ресницами, она вглядывалась в имена на обелисках и скрипела: - Да где же ты, хрен колченогий! Ой, соседушко! Знатный ебун был! Э-эх, как мы с тобой, сразу после войны-то! Х-х-х-кхе-кхе. Хосподи, прости! – Кузьминична закашлялась, мелко перекрестила объёмную пазуху и, тяжело переступая искалеченными артритом ногами, двинулась дальше. - Во-от ты где, антихрист хромой! – она остановилась около свежего холмика. Поставила лампу на соседнюю могилу и, поплевав на большие красные ладони, вонзила лопату в рыхлый грунт. После получаса умелой работы, раздался глухой стук. Точным ударом лопаты срубив шляпку гвоздя в изголовье, Кузьминична приподняла крышку. Холодный ветер зашумел над головой гривой росшего неподалёку клёна. Ночная птица захлопала крыльями и, ломая сухие ветки старого дерева, метнулась в сторону церкви, темный силуэт которой был едва различим на фоне синего безлунного неба. Кузьминична замерла на мгновение, пожевала морщинистыми губами, трижды сплюнула себе на левое плечо и откинула саван. Не глядя в лицо покойника, высунув кончик белого языка и закатив глаза, она начала шарить по его впалой груди, оглаживая каждый миллиметр одежды. Затем ощупала бока и запустила руку глубже, под спину старика. Невероятное волнение охватило её и старуха готова была уже разразиться обычной матерной тирадой, как вдруг её грубые пальцы наткнулись на какой-то маленький, твёрдый предмет. - Во-от она где! Так я и знала! Весь дом обшарила! В кои-то веки украшению праздничную надела и нА тебе! Потеряла, дура-баба, по тебе, старый хрыч, убиваясь. – Кузьминична, воровато озираясь, спрятала серёжку поглубже в декольте. Кряхтя и бормоча беззвучно то проклятия, то «Хосподи, прости», она выбралась из могилы. С трудом разогнувшись, пробурчала «Ни от живого, ни от мёртвого от тебя покоя нет» и со стуком обрушила на крышку первый ком земли. Теги:
1 Комментарии
#0 22:31 13-06-2007Слава КПСС
Ааааааа!!!!!!. Это пять! забавно, зачот ))) очень мило. но блин, предупреждать надо таких тупорогих, как я, что это три разных текста. Просто отлично. Как это, типа зарисовочки такие...ну да, "Брызги" ведь.. В общем, да. Понравилось очень. первый - не очень, второй - понравился, с последнего - ржал. набрызгай ещё чотить Первый - надуман. Второй - вполне. Третий - censored. Древний боян про лотерейный билет в пиджаке. Перечитал ещё раз "третий" . Похуй, что боян - ржал поновой. Третий-вышак.Согласен с предыдущими ораторами. сами по себе зарисовки понравились. но брызги предполагают единый источник, то есть что-то изначально общее, от чего они потом разлетелись, а в этих зарисовках общего нет. а жпль, могло бы получиться здорово. вторая брызга понравилась Атличьненько! Все три прекрасны. Еше свежачок Да, когда-то щёлкнет тумблер,
Сбив сознания поток. Засвидетельствуют: умер. Я узнаю, есть ли Бог. Ну а если не узнаю, То тогда и не пойму, Почему душа больная Так боится эту тьму. Если есть — подумать жутко О масштабности огня!... Не снятся мне синие горы,
И дОлы, не снятся, в туманах А снятся - друзья мои вОры, И деньги, мне снятся, в карманах Не снится, что утречком рано, Я встал, чтоб подругу погладить А снятся мне рваные раны, Желание, снится, нагадить Страдания неотделимы, От крепких телесных устоев Не снится - чтоб прямо, не мимо, А снится всё время - пустое Весь вечер провёл я, тоскуя Хотел чтобы море приснилось Приснились - два жареных хУя, В тарелку едва уместились Звенит тяжёлая монетка.
Идёт безбожная игра. ...Молчит дешёвая планетка. ...Кричит истошное — ура-а! Ведь у монетки той две части, и участь тоже не одна; твой аверс — это мир и счастье, мой реверс — горе и война. А жизнь — игра блаженства с болью, мышиной глупости с совой, игра жестокости с любовью, игра судьбы с самой собой.... Стол, две кровати, ковер неброский.
Валяется сборник, автор-Бродский. Дымится бутылка, в шаге от пропасти Видела б мама, но думаю бог простит. Но богу не важно Цезарь ты или Брут, Отважно плывёшь, ждешь спасательный круг, Иль землю отчаянно роешь как плуг, но как час твой пробьёт, у тебя все отберут.... Можно вмиг сменить работу,
Взгляды, партию, жену, Получив мандат и квоту, Эмигрировать в страну, Став счастливым гражданином, Прям, как в фильмах о добре И вернуться блудным сыном В облетевшем ноябре. Пса привязанных привычек Не отступит злая тень, Остаётся прежней личность, Сколь её ни приодень.... |