Взрослее неизбежного.

Автор: Ёх Да Уш
Обезглавие.

Нож, старый добрый нож! Когда-то нашли его на улице, да так до сих пор им и пользуемся. Воды, бегущее по трубам водопровода, поведайте мне историю его предыдущего владельца!

Ведаю!

У меня был знакомый, который если долго не пил, у него что-то происходило в голове. И боясь этого, ОН пил. Наверное, он мог бы быть многообещающим.
Последний глоток живительного нектара, ему всегда казался омерзительно гадким.

Вторь за мной!

Барабан, как пишущая машинка. Каждый удар палочкой, новая буква. А поющий голос, как что- то такое, что размазывает эти буквы, не дав прочесть слово.

Голова 1.

Интервью тёти Мани, встречающей, до поры до времени, эпизодного персонажа, на лестничной клетке.

Маня. Спросите её, что с ней происходит? Не думаю, что ответ её будет вразумителен.
Кхе-кхе, да гм-гм. Есть ответ конечно, где-то внутри, а ты попробуй на словах то его выразить. Сама то во сне встречу там, какого то дьякона, хочу там исповедальную воем
диким заголосить, так чтоб дня не единого не позабыть, да у самой то, как кость в горле чертовская встряла. Так и просыпаюсь по утру вся голая, да в грехах извалявшаяся.

Н.Гоголь. Корреспондент ваших известий.
(В ответ Гоголь не произносит не слова, лишь кривит гримасу, показывая как бы тем оппоненту не останавливаться и продолжать свой рассказ.)

Маня. А що, що. Повстречала то девка принца своего. Вылетел из облаков золотом объятый, аж глазам стыдно смотреть. Морда так и лучится. Костюм то на нём чёрный был, я то сразу это поняла, так как видать то его не было. А она так и заметалась по двору, в радостях, сарафан свой от накатившегося безумия ветру подставляя, хай, треплет, новым обживёмся. Вскинула руки к верху и горланит - Молния, молния шаровая! Я то когда выходила за Георгия то Победоносца своего, так совсем не о том свата свого просила. Так ведь время то рекой неумолимо убегает, и рыба в ней не так уже хвостом виляет. Во как! Ну а потом это, лимузины понаехали, и давай заунывную запивать. А я, знаете ли, человек легко ранимый, на чужое счастья смотреть, слёз не напасешься. Да и пошла бабка старая, до избы, до хаты. Хай, милуются.
Телеграфирую. Ваши известия. Май сего года. Гоголь. К сведению, принять. Заунывная.

Облака, белогривые лошадки.
Облака, что ж вы мчитесь без оглядки.
Облака!
Старость приходила, к моему то дому.
Не впустила я её, пусть идёт к другому!
Матушка моя в слезах, сиднем сидит дома.
Навещу-ка её я, да с раскатом грома.
Не печалься, и не хмурь бровей.
Не Есенину жена я! Тараторила я ей.
Не вкушать Адамово мне яблоко червивое.
Орошаю с облаков огороды криво я.

********

Если жизнь твоя протекает, без каких либо действий, то пробелы в ней восполняет сон, унося тебя всё в новые и новые путешествия! И всякий раз утром, просыпаясь, шепчи как молитву слова, что кричал ты во сне,- «Во вражеский лайнер о борт камень из булыжной мостовой!». То был первый день индейского лета, и уже не было той жары, когда, взглянув на бетонные стены можно было бы заметить на них редкие капельки пота. Сумасшедшая пора! Старики так и запрыгали один за другим в могилы, считая, что лучшего времени им и не найти. В свои неполные тридцать лет, некоторые из них занимались тем, что упорно совершенствовали себя, и достигали желаемого ими результата спустя немногие пять лет, ровно к двадцати пяти годам своей весёлой жизни. Тук-тук! (произносить протяжно). Ловишь на себе чей-то пристальный взгляд, всматриваешься, а в нём нет твоего отражения. Точно одиножды один равно один. Напротив, при сложении равенства с множителем получаем результат вседозволенность. Дайте мне издыхающего палеозавра на руки, и я не буду знать, что с ним делать.

Голова 2.

(Немногое о праве на существования сублимации коэффициента бесконечности.)

Неровен час и зверь к тебе нагрянет, в удушливую комнату твою. Лик его будет непривычен и мерзок для твоих очей. Ему ты имя дашь, Лукавый, и извести его захочешь непременно ты. Той битве много времени отдашь ты, как будто с ней и жизнь твоя прошла. И от поверженного сделав шаг сам рухнешь ниц, и более не прыгнешь.

******

А жизнь тебе дана, коль неудачник в деле ты любом, чтоб черпали энергию твою, те, кто не дремлет в пустоте бездушной, корми же их собой, корми бессильный. А имена их схожи с именем твоим, мои же, например, зовутся Ёх Да Уш. И один из них от нечего делать пустил себе пулю в лоб.
*******

Оседлая жизнь Взрослея Неизбежного. Во избежание катаклизма, мне зачастую приходилось играть на скрипке. Поток моих мыслей при всём при этом выражался при помощи точек и запятых. (Точка, точка, запятая, вот и рожица кривая). Похождения бравого солдата Швейка в кармане моих брюк прекращено. Спичечные коробки с его изображениям не то что не продаются, а и в памяти моей не оставили ни каких воспоминаний. Романтика юности махнула мне платком из окна вагона уходящего поезда, на купленный мною же ей билет до станции «Дурные привычки». (Дрейфующий бумажный кораблик в открытом море, не сегодня-завтра одна из множеств волн поглотит тебя!)…. Эх, весь сорняк, выполов, идет, улыбаясь, наш граф Толстой по Байконуру.
Конец.