Важное
Разделы
Поиск в креативах


Прочее

Литература:: - Декаданс

Декаданс

Автор: Франкенштейн (Денис Казанский)
   [ принято к публикации 09:45  18-10-2007 | Х | Просмотров: 1484]
… и реликтовое одиночество. Я, кажется, заблудился в неведомых мне хитросплетениях улиц и переулков, где мне до сих пор не приходилось бывать.
Волею судьбы я оказался в совершенно чужом мне большом и грязном провинциальном городе у самого края земли. Мне предстоит провести здесь черт знает сколько времени. Я не могу никуда сбежать, бросить все, исчезнуть, просто потому что нельзя, потому что я не хочу потерять свою никчемную, гребанную работу корпоративного терпилы. Потому что я неудачник, жалкий, безвольный, маленький человечек, не способный на большие поступки.
Этот город, он вполне мог бы быть тем маленьким симпатичным приморским городком, таким, каких много в Крыму, если бы не два металлургических комбината. Он мог бы быть немного таинственным и романтичным, солнечно-виноградным пристанищем для влюбленных, если бы не засранные пляжи и акватория, и вонь тухлых яиц, и бесконечные бетонные заборы промзоны. Он мог бы иметь каштановые аллеи и красивую архитектуру, но он сер и грязен, и мне в нем невыносимо тоскливо.
Я – жмущийся к стенам домов силуэт. Мне страшно. Мне кажется, я болен. Я не могу ни о чем думать, в голове только страшное осознание того, что у меня никого нет в этом городе. Никто не обрадуется, случайно встретив меня на улице, никто не ждет меня вечером в гости. Меня знают только старые мокрые клены и растрескавшаяся тротуарная плитка. Я зябко кутаюсь в свое черное пальто, под полой которого у меня всегда припасена бутылка жгучего пойла, и бессистемно брожу по улицам до глубокой ночи. Пока холодная дрожь не заставит меня опомниться где-нибудь в кирпичном проулке, среди переполненных мусорных контейнеров. Или, что еще хуже, ближе к морю, где шумят свинцовые волны, и где отовсюду видна брутальная, горящая огнями громадина меткомбината.
Утром в автобусах я узнаю в лицо вчерашних проституток, усталых поистасканных блядей бороздящих, как и я, продрогшие ночные кварталы. В полуночной забегаловке, куда меня заносит случайным ветром, я пью по соседству с одними и теми же посетителями. И напиваюсь до липкой, густой блевотины, но мне все равно, потому что мне не кого стыдится в городе, населенном тенями и призраками. У здешних жителей нет лиц. И у меня очень хорошо получается раствориться в их чавкающем месиве. Спрятаться в завесе табачного дыма, раздавить в пепельнице свою значимость. Продержаться до следующего похмельного утра и…
*
… и больше любить его, конечно, не за что. Заводы окружают город живой, лязгающей стеной, издающей непрерывное гудение. Домны плюются в небо ядовитыми выбросами. Ночью над ними всегда зарево, днем – ржавые облака. Это наверно очень напрягает – всю жизнь видеть эти трубы, и дым, и грязное небо. Или к этому со временем привыкаешь? Мне грустно от мысли, что я тоже могу однажды привыкнуть. Если вдруг придется задержаться здесь. Если вдруг придется гнить в этой отравленной дыре еще неограниченное количество времени.
Меня...

*
...потому что за многие километры отсюда есть еще один город, огромный и красивый, светящийся уставшими от капризных взглядов витринами, пропахший жратвой из фаст-фуда и дорогими ресторанными блюдами. Город, в котором нет грязных заводов, но есть деньги. И в этом городе живет девушка, которая могла бы быть моей, но она делает вид, что любит другого человека. Возможно, я ничем не хуже его, но она почти ничего про меня не знает. Когда-то у меня не хватило решимости попросить ее не уезжать. Теперь она едва ли помнит о моем существовании.
Тот, с которым она живет, трахается с другой. Она допоздна пропадает на осточертевшей работе. Она все еще пытается полюбить свой город, когда едет домой и смотрит из окна трамвая на стройные ряды многоэтажек. Она все еще надеется, что все у нее будет замечательно. Иногда она гуляет среди помпезных построек прошлого, классицизма и барокко. Ест мороженное. Загадочно улыбается своим мыслям. Иногда смотрит на дождь, который в ее городе не имеет серного привкуса.
Когда я блюю, склонившись в судороге, держась за рекламный щит, она, возможно, уже спит. Когда я ору в накатывающее, грязное море: «Ты, сука!», она, возможно, просматривает старые семейные фотографии. Когда я в который раз малодушно вскрываю вены, она, возможно, что-то пишет в своем ежедневнике. Когда я умираю в…
*
… о том, о чем я сейчас думаю, сидя на мокром асфальте. Она, конечно же, не приедет. Да и звать ее бессмысленно. Потому что там ей лучше, а для этой грязи она не создана. У нас с ней все могло бы быть замечательно, почти идеально, если бы я не был таким мудаком. И этот город, он мог бы быть прекрасен, если бы не два металлургических комбината и не засранное русло впадающей в море реки.
*

Брагин отложил блокнот в сторону. Смешанное чувство жалости и неприязни, затаившееся на время где-то в ноющем сердце, снова ударило его в виски. Реальность никуда не делась. Она по прежнему лежала на столе, посреди комнаты, распотрошенным и разрезанным на несколько частей трупом молодого человека.
По комнате в беспорядке были разбросаны истерзанные тетради и книги. Исписанные чернилами листы устилали пол бумажной чешуей, в некоторых местах напитываясь кровью. Обрывки стихов, начинающихся из ниоткуда и обрывающихся в никуда, страницы из дневника, хранящие эмоции давно прошедшего дня, неотправленные письма неизвестно кому - все смешалось в дьявольском ералаше. Пространство комнаты было тускло освещено тремя горящими свечами.
Брагин некоторое время смотрел на покоящееся на столе тело.
Потом поднял глаза на Сергей Сергеевича.
- Ну как?
- Слишком, э-э-э… экспрессивно. Знаете ли… Я не большой любитель всевозможных страстей. Ровней нужно бы. Спокойней. Так чтобы ноги в плед завернуть и плыть по течению. Оно тогда как бы само собой…
Сергей Сергеевич развел руками, не зная что еще сказать. Он сидел на полу и аккуратно перебирал перепачканные кровью бумаги. Отблески свечных огоньков плясали в зеркале серванта.
- Да. Истерика эта мне тоже как-то… Видимо, автор еще совсем юн. Удивляюсь, как это он еще не додумался кровью все это написать. Выложить душу, в буквальном смысле. Хотите вина?
Брагин показал собеседнику благородного вида бутылку. Сергей Сергеевич неопределенно кивнул, и Брагин, перегнувшись через кровавые куски мяса на столе, аккуратно подлил ему в бокал темно-красной жидкости.
- Вот за это мне и нравятся молодые поэты. – продолжал он - Фонтан эмоций. Чувств. Нервы обнажены и гудят от напряжения, словно высоковольтные провода. А какой внутренний мир, вы посмотрите! С годами это все находит выход. Иссякает. Мысли обретают омерзительную четкость, исчезает восторженный неизъяснимый сумбур, отбирающий сон.
- Да уж – крякнул Сергей Сергеевич, запивая вином сочащиеся сукровицей кусочки молодого поэта, которые были разложены перед ним на серебряном блюде – Без романтики нет творчества, а человек, с возрастом черствея, утрачивает былую утонченность. И мое время стихов под балконом уже кончено. А я ведь ох какие вирши сочинял!
Брагин усмехнулся и подцепил вилкой кусок грудинки.
- На мой взгляд, не это главное. Некоторое несовершенство, напротив, лишь подчеркивает гениальность. Ценность конечного продукта. Импульсивность – это адреналин.
- Что вы. Это не для меня – смеясь, махнул рукой Сергей Сергеевич – я в большей степени классик. У меня от постмодернистов изжога. Мне бы что-нибудь удобоваримое, вроде Льва Николаевича.
- Кстати, раз уж речь зашла о новых течениях – Брагин деловито кашлянул – я бы не был так категоричен. Ибо в искусстве, и в литературе в частности, все возвращается на круги своя. То, что раньше называлось Есениным, теперь называется эмо. Так стоит ли так уж открещиваться от постмодернизма?
Сергей Сергеевич хищно обсосал с пальцев розовый сок и пожал плечами.
- Не знаю, не знаю. Возможно, вы и правы. Кстати, отличное вино! Вот уж ваш лучший помощник в этом споре.
- Подумать только, сколько же еще таких мальчишек, страдающих от неразделенной любви и ненависти, шатается по задворкам русской литературы. – мечтательно покачал головой Брагин – И сколько нам еще предстоит таких вечеров.
Сергей Сергеевич отодвинул от себя перепачканный кровью поднос и утер салфеткой губы.


Теги:





-2


Комментарии

#0 12:58  18-10-2007Шизоff    
Ага, интересно.

Стиль хороший.

#1 13:41  18-10-2007дыр_КОпф    
Франки в своем репертуаре.

+

#2 21:54  18-10-2007    
адцки смеялся...
#3 22:16  18-10-2007Розка    
я тебя как всегда боюсь. но упорно читаю и читаю.
#4 22:17  18-10-2007Розка    
а писАть уже не хочецца
#5 23:33  18-10-2007Voland    
до ужасу напоминает мой родной город,

автор, колись срисовал или от балды взял

#6 23:58  18-10-2007Илья Волгов    
ооо, декаданс, случайные встречи, стол - преферанс....(с)
Воланд,

срисованно с Мариуполя.

#8 12:24  19-10-2007Немец    
нормуль. тока дневниковые выдержки в начале я бы разбавил непосредственно сюжетом, хоть немного, чтобы было понятно, что это дневник. А то его (дневник) чситать скучновато, если честно.
#9 21:16  19-10-2007Лев Рыжков    
Весьма. Начало вообще - the best. А дневник, согласен с Немцем, скучноватый. Уточню: к концу. Почему: событий нет, только красивое описание эмоций. Но у автора хватило разума переключиться на другую линию. Молодец автор.
#10 19:54  25-10-2007КыцяКуклачева    
Отлично, дорогой вы наш.

Комментировать

login
password*

Еше свежачок
12:05  04-11-2024
: [6] [Литература]

Мастера медведь съел. Натурально. Белый медведь .
Потому что не нужно ходить туда, куда не нужно. Табличка висит. "Не ходить". Теперь где нового мастера искать. Медведь за него работать будет что ли.

Услили ограждение. Периметр обнесли колючей проволокой....
16:27  31-10-2024
: [2] [Литература]
ПРОДЫРЕЦ
(сказка о чём-то)

Сюр&Треш

Встретились как-то в лоханке постирушечной 2 дырки-отверстия носочные, принюхались друг к дружке и очень обрадовались....
19:13  23-10-2024
: [12] [Литература]
Крутит событий Чёртово колесо
Время.
На гребне выси стареют дети.
Осень включает дворника - пылесос,
Самый простой и мощный в своём сигменте.
Странный чувак. Расхлыстан да нетверёз.
Жадина - через трубочку губ влюблённо
Тянет в режиме "турбо" печаль берёз,
Силу и вдохновенную нежность клёнов....
Сейчас печалью выводить печаль,
как пятнышко от кофе на рубахе.
На завтрак - дождь и жареный миндаль,
и длинный день, заваренный на страхе

ночных, отчаянных, неведомых тревог,
запястий, лезвий, подоконников, таблеток.
Уябывай скорее за порог....
18:21  21-10-2024
: [2] [Литература]
Она впилась в него после пары дежурных фраз. Приехала с новым мужем к своячнице и его с "законной" позвали за компанию. "Я вдова", подчёркивала она непреклонно на его "разведёнка". Покойный муж был директором атомной станции и сгорел от рака желудка едва за сорок....