TRIPанация черепа или мой скелет в шкафу

Автор: Сучка Крашеная Был теплый летний московский вечер выходного дня. Такие дни я обожаю больше всего. Знаете, когда на улицах мало народу, а ночью вообще ни души и лишь редкие машины второпях проезжают мимо. Славные летние деньки, когда основная масса москвичей торчит на дачах или в отпусках. Вот по такому ночному городу я люблю гулять, такие дни врезаются в память. Те замечательные дни, а точнее, вечера-ночи, когда можно познакомиться с водителем поливальной машины и проехаться на ней по сонному центру. Никто не мешает идти веселой компанией, петь, если вздумается, танцевать, не вызывая недоуменных взглядов, гнать мяч, пасуя его друг другу прямо через проезжую часть. Или ночью загрузиться на последний троллейбус и познакомиться с его водителем, который даже даст тебе проехать через «связку» или как там у них называются эти стыки между проводами?
В общем, был как раз один из таких вечеров. Вход в «Птюч» был почему-то на удивление свободен – не было привычной очереди. Сашка на фейс-контроле сказал, что сегодня экспериментальная программа. Мы зашли в клуб – надо же было посмотреть, что за экспериментальная программа? Кстати, забыла сказать, что это был уже закат «Птюча» - последние дни перед его последним закрытием и открытием в роли уже «Луча». Так что контингент был уже соответствующий, программа была сделана на «отъебись», короче, любимый клуб окончательно терял свое очарование. Мы пришли, побыли там минут 20 и поняли, что нужно ехать куда-то еще. Тут нарисовался Сережа (а может и не Сережа, уже за давностью времени не помню имен таких людей) – барыга, который торговал фенамином и таблетками. Мы поняли, что ловить в клубе нечего, придется совершить вояж по всем клубам и конечно, надо чем-то подзарядиться. Томка пошла к Сереже, мы остались скучать на танцполе. Пришла Тома и сказала, что у Сережи есть фенамин – два последних «чека», если хотим – надо брать, пока не отмели другие. Взяли, решили «заправиться» на улице, где и решим, куда ехать. На улице все четверо (а было нас четверо – я, моя лучшая подруга Тома, Саша-«Космонавт» и Денис, его приятель) тянули в разные стороны – как лебедь, рак и щука из басни. В общем, решили, что пройдемся пешочком от «Павелецкой» до «Парка Культуры», благо, погодка позволяла и располагала к прогулкам по ночному городу, и по дороге решить. Но сначала надо было избавиться от «чека» - на улицах малолюдно и мы могли бы вызвать интерес у представителей ППС. А такие обломы в наши планы не входили. Раскрыли чек, а там, вместо фенамина, лежали белые квадратики «марок» ЛСД. В общем, кот в мешке. Денис убедительно говорил, что это, наверняка, «Юбилейки» - марки, выпущенные к 25-летию открытия ЛСД, некоторые из которых, действительно, были белые. Марок было 9, нас было четверо. Марки неизвестные – сильные или нет, можно было выяснить лишь экспериментально. Самый смелый из нас, Космонавт, съел три, Денис последовал его примеру. Мы с Тамаркой съели по полторы. Нас ждали 20-40 минут ожидания начала действия марок, и как раз за это время мы дошли бы до метро «Парк Культуры», в общем, мы тронулись в путь. Ночь была великолепной – черное небо, что редко увидишь в Москве из-за смога. И даже звезды! Сказывалась летняя малочисленность машин на дорогах. Ветерок был теплый, так что казалось, что мы на юге. Марки начинали потихоньку действовать, и ночное освещение города стало потихоньку превращаться в праздничную иллюминацию. Темы разговоров становились все смешнее, в клуб совершенно не хотелось идти. Мы подошли к Парку Культуры и решили зайти в него, потому что поняли, что марки, которые мы съели, были сильные. Очень сильные. И впереди нас ждал мощнейший «трип». Мы миновали ярко освещенные главные ворота Парка. Впереди что-то мерцало в темноте всеми цветами радуги – никто из нас не был в Парке Горького имени Отдыха (так его называют в народе) довольно давно. Мы лишь слышали о том, что его сильно изменили – поставили новые аттракционы и вообще оформили парк развлечений европейского уровня на одном из кусков огромной территории. Так, во всяком случае, рекламировалось. Играла музыка, за главными воротами было очень темно. Мы присели на скамеечку и поделились впечатлениями от начинающегося трипа. Все однозначно понимали, что вставило нас не по-детски и то ли еще будет, ведь прошло, наверное, только полчаса. Небо над головами было чернющее, звезды переливались неземным светом – Тома сказала
-Такая красота в мире, а мы жрем наркотики, Бог нас за это накажет.
Я ответила:
- Да уж, он все видит, и все знает, сейчас как разверзнет небеса, да как даст молнией по нам, что превратимся в четыре аккуратные кучки пепла!
Ребята – Космонавт и Денис, попросили нас не шутить так, потому что им не до шуток – мир вокруг менялся быстро и глюки были очень сильные. Мы им казались похожими на Горгон – у обеих волосы завивались как живые змеи. Нам с Танькой тоже стало как-то не по себе и во избежание бэд-трипа мы решили пойти на свет. К слову, бэд-трип - дословно – «плохое путешествие». Трип – «путешествие», наркотическое опьянение, вызванное приемом ЛСД. В общем, бэд-трип это состояние, при котором развивается паранойя и всевозможные отрицательные эмоции и мысли. В истории бывали случаи, когда под воздействием ЛСД в процессе бэд-трипа люди кончали жизнь самоубийством. Все чувства под ЛСД обострены, и поэтому я верю этой печальной статистике, хотя в моей жизни было мало бэд-трипов, да и трипов вообще – период увлечения клубами и клубной культурой со всеми ее атрибутами прошел у меня довольно быстро). Только мы тронулись в путь, как в летней ночной тишине (относительной, конечно, для крупного мегаполиса, пусть даже и ночью) раздался голос свыше. На весь парк. Грозный мужской голос обратился к нам:
- Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте!
Мы опешили и остановились, устремляя глаза к небу – что мы там ожидали увидеть, не знаю. Но знаю точно, что каждый в ту минуту подумал о моих словах насчет Божьей кары. Как послушные обмякшие овечки мы ответили в никуда:
- Здравствуйте….
Голос, видимо, приняв наше приветствие, задал вопрос:
- Узнаете меня?
Мы, в шоке, незамедлительно рапортовали:
- Не-е-е-ет….
Голос помягчел, и решил, видимо, продолжить разговор:
- Нет? Ну и не мудрено. Я был в Австралии, Англии, Америке, ну а теперь вот, решил навестить вас, мои дорогие.
Мы переглянулись – ну ни фига ж себе. В глазах каждого из нас стоял немой вопрос – нам это КАЖЕТСЯ, или же это все по-настоящему? Постояв и посмотрев друг на друга несколько секунд, мы, не сговариваясь, дали деру вперед, к светящейся внизу ступеней части парка. Голос еще что-то продолжал вещать, но мы были так напуганы, что неслись, ничего не слушая и не разбирая дороги. Словно дробь из ружья мы вылетели на площадь возле фонтана. Того знаменитого ежегодными купаниями пьяных ВДВ-шников в день Десантника фонтана. И тут мы поняли. За фонтаном была новая постройка. Ограждение с бутафорской горой, в которой была пещера – вход на территорию нового парка развлечений. Мы давно не бывали в Парке Культуры и не знали, как выглядит новый парк, что построено, поэтому и попали в эту комическую ситуацию. Над самым входом в пещеру высилась огромная бутафорская движущаяся голова Змея-Горыныча со встроенным громкоговорителем, которая и вещала с определенной периодичностью текст про «Здравствуйте, здравствуйте…». Вобщем, когда мы поняли, в чем дело, то вздохнули с облегчением, но решили, что в клубе нам делать нечего, надо ехать домой к кому-то из нас, потому что ходить в таком состоянии по улице просто опасно. Мы вышли из Парка и пошли в сторону метро, пока еще не пропустили последний поезд. Навстречу нам шла толпа «наших» - флуоресцентные куртки, яркий цвет волос, «элиенская» атрибутика, неизменный Доктор Мартинс на ногах. Подойдя поближе мы увидели, что это наши знакомые по клубам – среди них была девушка Космонавта, который с глупой улыбкой последние минут пятнадцать просто молчал. Она быстро поняла ситуацию и взяла Космонавта под свою опеку – почему-то он решил, что лучшим выходом для него сейчас будет поехать домой, сожрать сонников и лечь спать. Правильно сделал, потому что то, что он потом рассказывал, было действительно страшно – что он видел в своих глюках, как реагировал на реальность, такого мы никогда не испытывали. Только в книгах читали – мы всегда употребляли ЛСД так, что нас, конечно, глючило, но об уходе и полном отрыве от реальности - состоянии, в котором люди выходят в открытые окна, речи не шло. А рядом с ним все же был трезвый человек «в теме», и для нашего Космонавта этот «полет» прошел довольно безболезненно. Мы же отправились гулять, до тамариного дома, т.к. он был ближе всего – на Кропоткинской.
Дойдя где-то до середины пути мы поняли, что Дениса надо срочно уложить спать или протрезвить хотя бы чуть-чуть. Он шел, как Алиса, попавшая в Страну Чудес – с открытым ртом, изумленной полуулыбкой, вертя головой направо и налево, всматриваясь в стены, витрины, окна, как будто видел там что-то невероятное. На наши вопросы он с трудом мог ответить что-то типа «я не знаю, как вам это описать. По ходу я ПИЗДЕЦ. Не бросайте меня, я, кажется, с ума сошел.» Временами его охватывала паника и он почти кричал нам «А меня когда-нибудь отпустит???» Мы сами не знали, потому что начали и за собой понимать, что отрываемся от реальности и выглядим странно, а наша яркая одежда тем более привлечет мусоров на пустынных московских улицах. Проводить же ночь в общении с мусорами – не лучший вариант для человека, принявшего ЛСД. Тома разумно предложила идти к ней как можно скорее. Денис уже не откликался на наши вопросы и лишь повторял, как мантру, слова, которые, по всей видимости, давали ему какую-то уверенность в том, что когда-то его состояние закончится, или помогали ему не отрываться от реальности окончательно – «Коссинская 12/1-132, маме завтра позвонить. Сейчас лечь спать.» Мы почти уже добежали до тамариного дома, когда увидели, что на пустой Остоженке, прямо посреди проезжей части стоит Денис и мочится на тротуар. Кое-как схватив его в охапку мы стащили его в тень аллеи возле дома. Там он доделал свои дела, взял решительно рюкзак и лег на пешеходной дорожке, положив его под голову. Закрыл глаза и погрузился в транс – мы не могли с ним ничего сделать. В итоге, я не помню, что мы делали, где были половину ночи –когда начало отпускать, и мы стали хоть что-то соображать, я поняла, что мы идем по дороге в сторону клуба «Шанс», откуда-то взялись наши знакомые геи – Гоша и Леша. Как мы туда попали, неизвестно. Чем занимались все это время, тоже не понятно. Эта часть ночи просто выпала из жизни. Я оглянулась на Тамару – она шла рядом, крепко держа меня за руку. Дениса нигде не было. Мы так и не знаем, на каком участке пути мы его потеряли, слава Богу, потом мы узнали что он добрался домой и с ним все в порядке, с Космонавтом тоже. Ребята встретили нас в таком состоянии недалеко от «Римской» - они целенаправленно ехали в «Шанс» и, увидев нас, решили нас подхватить. Они тоже были под марками и решили, что всем вместе в таком состоянии нам будет весело, тем более, что мы нуждались в трезвых попутчиках, ну или, хотя бы, более трезвых, чем мы. В «Шансе» мы сели в баре т.к. очень хотели пить и ноги устали ужасно – видимо, мы немало прошли. В баре черные стены, мы сидели в уголке, я – спиной к окружающим (нас, особенно Гошу, однажды поймали за состояние наркотического опьянения в этом клубе. Охрана тогда предупредила, что если еще раз заметит, что с нами что-то не так, путь в клуб будет для нас закрыт навсегда), стараясь не палиться. Ну а когда стараешься не палиться, как обычно, выходит глупость. Тома непринужденно о чем-то хихикала с Лешей, а Гоша пытался разговорить меня. Я же на черной стене бара видела чудесные картины. Живые картины – продолжение бара, превращающегося в открытую террасу на берегу моря. Со столиками и посетителями, сидящими за ними, двигающимися, переговаривающимися. Сновали двухмерные нарисованные официанты, гремя стеклянными бокалами на подносах, летали чайки – я слышала звук моря и их крики, шум говора людей за столиками возле моря. Все было будто нарисовано пастелью – зеленой, желтой и розовой. Вобщем, я сидела и очень внимательно изучала эту стену. Гоше это не нравилось, он нервничал, потому что рядом все время маячил тот охранник, который поймал его в прошлый раз. Он постоянно меня дергал и в итоге потребовал от меня пойти в туалет, умыться и как-то привести себя в норму. Что говорить, что в туалете я просидела около часа? Белые кафельные стены были наполнены жизнью. Я не говорю о мерзких тараканах или чем-то подобном, нет. Кафель был жидкий, шел рябью, а в этом керамическом «молоке» резвились крохотные ящерки, крокодильчики, рыбки фиолетовые, зеленые, красные, синие – ныряли и плавали, обдавая меня брызгами, от которых я уворачивалась. Когда стены начали покрываться узорами, похожими на индейские (не зря они употребляли галлюциногены, индейцы эти – теперь я знаю природу этих узоров), за мной пришел Леша и увел назад в бар. Там я на автомате пыталась весь конец ночи «вести себя прилично» и не «втыкать» в стены. В какой-то момент от безостановочной болтовни Гоши, Леши и Томы, которая выглядела как огурчик к моему изумлению, я снова впала в транс – витала в своих мыслях, когда в баре резко выключился почти весь свет, двери закрылись и чей-то манерный голос возвестил на весь бар «Нас закрыли!» В моей голове пронеслась ужасная картина – пока я сидела и втыкала в стену бара, ночь кончилась, клуб закрылся, все ушли, забыв о нас. В ужасе я вскочила со своего места и заорала, что есть мочи «КАК ЗАКРЫЛИ???». Гоша в приступе истерики положил голову на стол – в один момент все его титанические усилия по контролю над моим поведением полетели к черту. Люди в баре замолчали и все уставились на меня. Дошифровалась. Оказалось, ночь и впрямь кончилась, клуб закрывался. А по обычаю «Шанса», чтобы не было давки в раздевалке и у входа, вначале выпускали тех, кто шел с танцпола, а потом уже тех, кто сидел в баре. На это время двери прикрывали, чтобы никто новый не заходил в бар, а сидящие в нем потихоньку допивали-доедали свои заказы. Что говорить, что я была первой, кого выпустили из бара? Не знаю как, но после того случая меня все же продолжали пускать в «Шанс». Правда, я сменила имидж, что часто тогда делала, но все же была узнаваема.
М-да, ночка была что надо. Когда мы вышли, солнце уже вовсю светило, било в глаза, а состояние все еще было далеко нетрезвое. Самое ужасное, мне надо было ехать на работу! Я съездила к Тамарке домой, приняла душ, переоделась. В то время я никогда не знала, где буду ночью, поэтому носила с собой минимальный набор – свежее белье, зубную щетку. У нас с Томой была поговорка «Я не знаю где я сегодня буду спать, но знаю, с кем». Спали мы друг с другом – не то, что вы могли подумать. Мы просто были не разлей вода, наши родители уже воспринимали нас как своих дополнительных детей и даже удивлялись, если долгое время мы не бывали в гостях у них. Я привела себя в относительный порядок, слегка освежилась и немного пришла в себя. Даже переоделась у Томки в более «цивилизованную» одежду, хотя это было, скорее, для людей, которых я встречу по дороге – чтобы не привлекать лишнего внимания к своей персоне. Мне повезло так как мой шеф относился весьма свободно к выбору одежды работниками и не был шокирован моим имиджем. Я тогда меняла цвет волос почти каждый месяц – причем краски тогда не было в продаже, кроме как в магазине «Золотой век» - первой обители неформальной одежды, обуви и аксессуаров в 90-е. Так что начальник приемной офиса российского представительства крупной английской компании выглядел как отъявленный рейвер. В общем, на работу я пришла, одна из моих подчиненных была в отпуске, вторая позвонила, чтобы взять отгул по причине болезни ребенка – я дала с радостью, мне лишние глаза в тот день не нужны были. Сезон отпусков тоже сыграл мне на руку – никому не хотелось работать, поэтому за весь день ко мне не зашел почти никто, а кто и пробегал – и то мельком. Слава Богу, а то картина меня, срывающей трубки с молчащих телефонов (мне все время казалось, что кто-то звонит) и танцующей под звуки играющего 106,8FM, первой и единственной на тот момент радиостанции, транслировавшей круглые сутки разные направления танцевальной музыки (обобщенно называемой «рейв»). Редкие же звонившие клиенты, к вящей моей радости, не впадали в длинные дебаты, не приставали с претензиями и не утомляли рекламными разводами - я была почти спокойна и почти счастлива. Но буквально под конец рабочего дня я чуть не спалилась, хотя пара коллег, знавших об этом звонке, потом просто списали эту ситуацию на мой недосып и режим жизни (все знали, что я люблю клубы и мало сплю из-за этого. Хотя и без этого в приемной бывали горячие деньки, когда звонки шли потоком и под конец дня мы уставали так, что дома подходили к телефону с фразой « Крупнаякомпания – Россия», здравствуйте!» и пытались зайти в метро с помощью смарт-карты для открытия служебных помещений). Позвонил клиент, попросил соединить с начальником отдела маркетинга и рекламы (ее звали Елена). Для Елены был режим соединения через представление – т.е. надо было выяснить, кто звонит, цель звонка, соединиться с Еленой, дать ей всю информацию о звонившем, и она уже решала – надо ее соединять с ним или нет, потому что обилие глупых рекламных звонков в тему и нет ее реально доставало. Вобщем, разговор с ним у нас вышел такой:
- « Крупнаякомпания – Россия», здравствуйте!
- Здравствуйте. Будьте добры Елену Марламову.
- Одну минуточку, как Вас ей представить?
- Скажите ей, что звонит плейбой Воронин.
- Ну да. Завидую Елене, что ей такие мужчины звонят. А я Арина-Секс-бомба. Приятно познакомиться. Из какой вы компании, г-н Воронин?
- Э-э-э-э…мне, конечно, приятно, что в «Крупнойкомпании- Россия» работают такие девушки, красивые и смелые….но я же Вам русским языком сказал – ЖУРНАЛ «Плейбой». Воронин.
Вот и говори потом, что секретари не тупые все, как одна. Тома, которая тоже должна была работать в тот день, причем недалеко - наши офисы разделяла лишь одна троллейбусная остановка, благоразумно осталась в этот день дома, сославшись на нездоровье. Съела снотворное и с чистой совестью проспала весь день. Вобщем, когда пробило 18:00 я сорвалась с работы буквально бегом, благодаря Бога за отсутствие происшествий и благополучное завершение моих приключений. Доехала я до дома, и прежде, чем лечь в постель, пообещала себе, что больше никогда не буду употреблять наркотики. Выполнила ли я это обещание, говорить не буду, но больше подобных ночей в моей жизни не было.
С тех пор многое изменилось. Я до сих пор очень люблю ночную Москву, прогулки по ней. Тома вышла замуж, муж не знает о ее веселом прошлом, да и ни к чему ему это. У нее растет чудесный сынишка и она недавно вышла на любимую работу после декрета. Космонавта посадили на 4 года после того, как нашли у него большую дозу фенамина – но к тому времени я уже отошла от клубной жизни Москвы, хотя и поддерживала связь с некоторыми людьми, продолжавшими тусоваться или работать в этой сфере – от них, собственно, я и узнала о его печальной судьбе. Он отсидел и после этого о нем я ничего не слышала и ничего не знаю. Судьба Дениса мне тоже неизвестна. В клубах после этого мы не встречались, изредка созванивались, а потом эти звонки и вовсе сошли на «нет», я даже телефона не запомнила и не записала – тогда еще не было мобильных и у меня была записная книжка, полная телефонов. Мой тогда еще будущий муж, увидев эту книжку (я была очень общительная и обожала новые знакомства) , заставил меня ее выбросить, оставив только телефоны ближайших друзей и знакомых. В основном телефоны в книжке принадлежали представителям мужского пола, что его очень задевало – когда мы познакомились, он был очень ревнив. Не то что сейчас. Но это совсем другая история. Вобщем, от Дениса ни слуху ни духу, да я и не жалею – не настолько мы плотно общались, чтобы я даже скучала о нем, или чувствовала, что мне его недостает, или хотелось бы наладить связь вновь. Человек из прошлого, пройденный этап. По той его «мантре» я знаю адрес на Косинской (конечно, для данного повествования некоторые имена и адреса изменены, т.к. у его героев сейчас другая жизнь, и я не вправе открывать всему миру некоторые факты их прошлого, которые могут отрицательно сказаться на их дальнейшей судьбе) и часто хотела зайти, узнать, как он живет. Тем более, что несколько лет прожила в районе метро «Выхино», которое ближайшее к этой улице. Но как-то не было желания, если честно – не настолько хорошо мы друг друга знали. Я тоже вышла замуж, и тоже не хочу разубеждать своих коллег, которые считают меня обычной девушкой с самым что ни на есть обычным прошлым, в их представлении обо мне.
Мы часто знакомимся и общаемся с людьми, о которых, в сущности, ничего не знаем – с коллегами по работе, клиентами, знакомыми по отдыху, совместным хобби, по форумам и Интернет-сообществам, да мало ли кем. Знакомясь, я часто думаю, слушая какие-то истории об их прошлом, если они связаны с клубным движением 90-х или принадлежностью в молодости к неформальным молодежным движениям, что, возможно, у этого человека есть скелеты в шкафу, так же, как и у меня. И наверняка могут быть истории о похождениях, похожие на мои. Только редко кто их рассказывает, редко кто признается. Часто так и подмывает задать наводящие вопросы – но думаю о том, что мой усиленный интерес к таким «скелетам в шкафу» этих людей может вызвать обратный интерес к моим тайнам. Поэтому чаще всего молчу. Исключение, может, составляет Интернет – некоторые форумы или сообщества, в которых я бываю инкогнито. Сеть, как и весь мир, тесна – никогда не можешь быть уверенной в том, что за ником «Обаятельный подонок», чьи посты откровенны, ироничны, умны и веселы, не скрывается твой лысеющий, толстый и скучный, родом из русской глубинки, начальник. В реале он с тобой и двух слов не свяжет, а в виртуале ты не можешь оторваться от его окошка аськи – так интересно ваше общение.