ЗАПИСКИ НЕЗНАКОМЦА (или НАЙДЕННЫЕ СВИТКИ ФОРМАТА А4)

Автор: VIR2007 ЗАПИСКИ НЕЗНАКОМЦА
(или НАЙДЕННЫЕ СВИТКИ ФОРМАТА А4)
обнаружены и перепечатаны мною в году 2007 от рождества Христова,
в съемной квартире многоквартирного дома, расположенного в Кунцево,
неподалеку от пересечения Кутузовского проспекта с Рублевским шоссе,
которые, пересекаясь, меняют свои названия соответственно на Можайское и Аминьевское шоссе,
хотя и не совсем понятно, почему они меняют эти названия, и уже совсем непонятно, зачем я все это сейчас говорю,
вернее, печатаю, сидя в этой самой съемной квартире (см. выше)…

Однажды, после очередного переезда на съемную квартиру в Москве, я обнаружил несколько свернутых в трубку листов формата А4 с напечатанным текстом. Обнаружил я их под кроватью, во время уборки, и уже собирался выкинуть в мусорку. Но не выбросил.
Прочитав несколько первых глав (они небольшие, вы увидите), я увлекся и забыл об уборке. На следующее утро я попытался найти окончание записок, первую часть которых нашел накануне. Мои поиски увенчались промежуточным успехом. Я не нашел остальные главы, но зато нашел наброски. Наброски сделаны на такой же простой писчей бумаге формата А4 и «являются неотъемлемой частью» этих биографических заметок, написанных, судя по всему, в конце 20-го – начале 21-го веков, in the City of Moscow.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Можете сразу начинать со второй. Для первой ничего путного вспомнить так и не смог…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Да, я всегда пользовался популярностью у продавщиц. Вы скажете, мол, что тут такого, дело нехитрое. Не скажите…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

… Не скажите. Здесь тоже свой подход нужен. Продавщицы всегда мечтают о ком-то, кто заберет их из-за прилавка в новую, прекрасную жизнь. Продавщица с тоскою смотрит в окно, и в ее мыслях разыгрывается один и тот же сюжет: входит он, высокий, красивый, и дарит ей цветы. Затем они, под завистливые взгляды ее коллег по работе, уходят в прекрасное далеко. Но обычно полет фантазии прекращается с приходом алкаша из соседнего подъезда, который, выгребая мелочь из карманов, просит шкалик «Истока»…
Если честно, я не знаю, как понравиться продавщицам. Я не знаю, почему я им нравился, но то, что я им нравился – это факт. И дальше мой рассказ будет о них – о продавщицах. Ну и обо мне, конечно…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Как же ее звали? Наташа? Света? Или Лена? Честное слово, забыл. Может, по ходу рассказа вспомню. По-моему, все-таки Наташа. Хотя ладно – сейчас это несущественно. Или Юля?! Да-да, вроде Юля. В принципе, это не так уж важно, как я говорил выше. Ну, Юля и Юля, какая разница.
Словом, познакомились мы с ней… хотя, наверное, нельзя сказать, что мы познакомились – ну заходил я энное количество раз в магазин, что-то покупал. Мы улыбались друг другу, она советовала мне, что вот этот сыр, например, не стоит брать, а этот салатик уже стоит давно и вероятно «заветрился». Короче, я стал чувствовать некую нежность, чуткость, что ли, и вскоре наши отношения стали достаточно доверительными. Она мне рассказывала, кого собираются из магазина увольнять, о перестановках в руководстве или, например, о том, что ее подруга собирается делать аборт. Я слушал, кивал головой, что-то покупал и уходил…
Нет, не Юля. Это ее подругу звали Юля. Вспомнил. А как звали ее – не помню, хоть убей. Ладно, может, завтра вспомню.

ГЛАВА ПЯТАЯ (продолжение четвертой)

Назавтра я тоже не вспомнил. И послезавтра тоже. Ее имя я вспомнил лишь четыре месяца спустя. Ее звали Ира. Тогда я решил вернуться к своим запискам и зафиксировать этот факт.
…
Так… о чем это я?
…
Итак, Ира. В тот вечер на улице была типично московская зимняя мерзость – снегогрязь, сырость, холодный пронизывающий ветер. Мы с другом зашли в магазин. Магазин как раз закрывался, и мы пригласили девчонок присоединиться к нам.
Ну а что в Москве зимой еще делать – пить и трахаться. Летом, впрочем, тоже…
Они присоединились. Мы выпили много. Очень много.
Мне захотелось спать. Я набрал полную ванну холодной воды. Залез в нее с головой и просидел, зажав нос, минуты полторы. Обтершись полотенцем, я проследовал мимо кухни в спальную. Уже почти трезвым…

Она растолкала меня и заставила подвинуться к стенке. Я заснул под двумя одеялами, но после холодной воды все еще не согрелся. Когда она в одной ночнушке залезла под одеяло, я словно дотронулся до обогревателя. Я подвинулся поближе к ней, сначала спиной. Тепло, приятно. Повернулся. Обнял, потрогал грудь. Она что-то засопела. Рука скользнула вниз. Так, все понятно. Внизу было так сыро и горячо, что можно было обойтись и без дежурных любезностей. Кровать скрипела жутко. Я не люблю, когда эти ебаные кровати скрипят. А скрипят они почти всегда. Поэтому я поставил ее раком (ну и не только поэтому) и потрахав минут двадцать, кончил. Заснул. Проснулся, когда она уже одевалась.
Пошел в туалет.
Пришел.
Она натягивала на себя кофту. Потрогал ее за попу.
Нагнул.
Трахнул.
Она ушла. Я заснул…

Прежде чем перейти к шестой главе, скажу, что мы с ней скучно трахались еще несколько раз. По-моему, мы даже не целовались. Все равно, спасибо тебе, Ира. Ты помогла мне перезимовать в тот мерзкий 1999 год.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Когда я приехал в Москву? Да, когда ты приехал в Москву? Сейчас скажу. Шестого сентября 1998 года. Пятого сентября я сел на поезд, и в этот же день в Москву (и вообще первый раз в Россию) приехал «Depeche Mode». То есть пятого у них был концерт. А шестого приехал я. Но концертов не давал.
До этого я недели две провел в Волгограде, навещал подруг. Постарался натрахаться вперед, про запас, так сказать. Перед самим отъездом в Москву, трахая с утра девушку, которые мы в нашей компании называли «Насосом» (сосала она действительно как насос), я услышал по «Серебряному дождю» Route 66. Песня, что называется, на дорожку…
И вот, с чемоданом, в белых брюках, подтяжках (которые я спиздил летом в Германии, по-моему, в магазине «Karstadt») и серой вязаной жилетке, я стою на Павелецком вокзале. Хотя, не стою. Хуль там стоять. Нырнул в метро и поехал…
Сейчас я пытаюсь вспомнить, кто была моя первая московская девушка. Вспомнил. Ее звали Маша. Вы будете смеяться, но познакомился я с ней в ЦДХ. Кстати, туда многие ходят не за тем, чтобы смотреть картины, а так, подсняться. Такой вид знакомства распространен больше среди образованных девушек, они полагают, наверное, что «шариковы» в галереи не ходят. Маша жила (ну и сейчас, наверное, живет) в сталинках где-то около Курского, в одном доме с Семеном Фарадой. Она показывала мне фотографии с его дня рождения. Маша сама увлекалась фотографией и была очень продвинутой московской девушкой. Во всех смыслах. Во всех…
Мне хотелось бы как-нибудь встретить ее, но вряд ли. В Москве это почти что невозможно.
… Ну и хуй с ним.
Налил себе еще бокал вина. Soave. Белое, сухое. Denominazione di origine contrallata i garantita. Все как положено. Viva Italia! Конец сентября, а уже такой холод в этой ебучей Москве. В Италии в декабре теплее…

Так… отвлекся. Угу. Я должен продолжить свое повествование о том, как я сюда приехал, кого выебал, кого выебать не сумел и пр. Спрашивается, зачем? Зачем я буду его продолжать, если я уже напился вина и мне лень не то что нажимать на клавиши, а просто сидеть и то лень. И зачем, спрашивается стараться, если это все равно никто читать не будет. Ладно, пойду прилягу. Пока…

Well, well, well... Можно продолжать. Остановился я на Маше. Кстати, не могу вспомнить, чем она занималась, но уж точно не была продавщицей. По-моему, она еще где-то училась. Ну да, где-то училась. Мы договорились с ней созвониться и встретиться то ли в субботу, то ли в воскресенье. Она была любительницей пеших прогулок и решила показать мне центр Москвы. Мы с ней обошли чуть ли не все Садовое кольцо. Она показывала мне московские дворики, рассказывала какие-то древние истории. В общем, было интересно. Только ходить я заебался. Реально мы проходили часов восемь. Были и в музеях. Кстати, о музеях. После культурного голода в южном провинциальном Волгограде, где в музеях обычно валяются какие-то сомнительные находки археологов (сарматские черепки, бусы, прочий хлам) и железки от прошлой войны (на них смотреть неинтересно, в детстве мы в полях такого добра килограммами находили), я с восторгом предвкушал знакомство с московскими музеями. Но, если честно, был очень разочарован. По музеям я ходил только первый год моего пребывания в Москве. Все исходил. Впечатление произвела только мумия - перед ней я стоял минут десять - и импрессионисты в Пушкинском. А так, одна муть. Наверное, я не большой любитель музеев. Я даже подозреваю, что большинство музейных экспонатов – туфта, fake. Я вообще подозрительный такой, недоверчивый. Одним словом, музеи – хуйня. Но еще большее отвращение я питаю к театру. В этом, по всей видимости, виноват эпизод из моего детства. Я тогда учился в шестом классе и к нам в поселок приехал театр лилипутов. Всю школу после шести уроков насильно загнали в местный дом культуры и мы, ерзая в креслах, были вынуждены 3 часа подряд смотреть спектакль «Черная курица» в исполнении лилипутов. После этого я ненавижу и лилипутов и театр. Уже в Москве я честно старался пристраститься к театральному искусству. Я представлял, как это здорово, стоять на Чистых прудах с букетом и двумя билетами, ожидая очаровательную москвичку-театралку. Она почему-то должна была прийти в берете. Она в берете, а я в шарфе. Ну и все такое. Однако на деле получилось так, что девушки приглашали в театр меня - два раза, если быть точным.
Небольшой update – недавно меня пригласили в третий раз. Теперь я могу точно сказать, что с театром я завязал. Это был театр Вахтангова, места в первом ряду, около сцены. После того, как меня оплевали актеры, которые каждый раз подбегали к краю сцены и выкрикивали свои реплики, мы (я и девушка, доставшая билеты на спектакль) ушли...
Мои впечатления от театра: шуршание перед спектаклем, как всегда кто-то кашляет (в Москве ВСЕГДА найдется кто-нибудь, кто будет громко кашлять), зрители рассаживаются, начинается спектакль и... А дальше полный пиздец - начинает скрипеть деревянный пол, по которому ходят туда-сюда актеры. Наверное, хорошие актеры. Но я не могу смотреть, слушать, я слышу только эти долбаные скрипящие половицы. Вот и весь театр. Не сложилось у меня с ним, с театром, то есть. То лилипуты, то скрипучие деревяшки.
Короче, погуляли мы с Машей, поцеловались в метро - нормы приличия были соблюдены, и оставалось только потрахаться. Об этом я расскажу, а может, и не расскажу в следующей главе.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА

Да… Сейчас уже стерлись детали, но основное я помню – Маша при первом же нашем интимном свидании дала в попу, и даже, по-моему, сказала, что такой вид секса для нее предпочтительней. На второе свидание она привела подругу, а я был с другом. Легкая групповушка, ничего особенного. Запомнилась ее подружка – она с удовольствием сосала, но не хотела, чтобы ее трахали куда надо, рассказывая про какие-то загадочные инфекции, которые передаются и при использовании презерватива, потом она утомилась и заснула, и мы с Дмитрием переключились на Машу. В 4 часа утра подруга проснулась и ушла – как оказалось, она была водителем троллейбуса (!) или трамвая (они рано встают). Маша с утра была немного смущена, и когда Димок хотел ее еще раз «покрыть», она отвергла его приставания. Подобное смущение я не раз наблюдал и у других девушек после групповухи. Выпив кофе, мы шли втроем к метро, весело болтая. Однако смущение у Маши так до конца и не прошло. Мы с ней встретились еще пару раз, причем она настаивала, чтобы никого из друзей не было… Потом перезванивались, ну, собственно, и все.
Работал я тогда в загадочной конторе, единственной моей задачей было доказать, что я не зря получаю деньги – по-моему, я писал какой-то отчет и шел с ним к человеку, который платил деньги. Тот слушал меня, зевал, писал записку, и я шел с этой запиской к кассиру – мерзкой крашеной блондинке, которая смотрела на меня так, словно я отнимаю у нее последний кусок хлеба. Потом я понял, что это обычный московский стиль: априори ненавидеть ближнего своего. Привык.
Денег едва хватало на квартиру и на какие-то редкие тусовки в малобюджетных клубах. В одном из них я и познакомился с акробаткой из цирка. Она сидела в ирландском пабе с подругой и целый вечер пила одну кружку Гиннеса. Была живая музыка - на барабанах играл их общий знакомый, лысый парень, по-моему, дагестанец, или наполовину дагестанец. Он знал кучу анекдотов, и когда мы были у Иры (моей акробатки) в гостях – я с ней на одной кровати, он с ее подругой на другой – мы в перерывах между еблей – перекидывались анекдотами. Было прикольно. Ира с подругой побывала и у меня в гостях. До сих пор помню тот вечер: никогда до этого и никогда после ни одна девушка не сосала у меня, стоя на мостике. Не то, чтобы она как-то особенно сосала. Просто я был очарован эстетикой. Мы валялись на кровати, потом она попросила меня встать, сама встала впереди меня и сказала: «смотри!». Сделав шаг вперед, она встала на мостик из положения стоя, причем так ловко, что ее губы оказались как раз напротив моего члена, мне оставалось только немного подсесть и направить член ей в рот. Если честно, я просто охуел - это было действительно красиво! Не знаю, может быть, ей регулярно приходилось таким образом тренировать мостик у себя в училище, может, они там зачеты так сдают… Но мне понравилось, да и вам бы тоже понравилось, я уверен. Поэтому мне было немного грустно, когда она через некоторое время оказалась в какой-то секте. То ли евангелистов, то ли свидетелей чего-то там или очевидцев. Секта Очевидцев (!). Неплохо.
Короче, однажды позвонив мне, она сказала, что мы срочно должны замолить все свои грехи и предложила мне поехать с ней куда-то в Хуево-Кукуево, где они проводили свои «черные мессы». Я понял, что девчонка спеклась. В Москве все когда-нибудь сходят с ума. Некоторые быстро, другие медленно, постепенно накапливая потенциал безумия, и только в конце жизни раскрываются, начиная увлеченно беседовать с собой или кидаться на прохожих.
Она же спеклась рано – ей было тогда 18 или 19. Она с пятнадцати лет жила в Москве – училась в цирковом училище. Сама же она была с юга, по-моему, из Ставрополя. Жалко ее, одним словом. Как она стояла тогда на мостике!
Вспомнил еще об одной девчонке, которую «накрыло» очень рано на религиозной почве. Ей было 19, она работала продавцом в каком-то магазине на Семеновской, как раз по пути в эту загадочную контору, где я работал. У нее была такая фишка – она очень стеснялась своей маленькой груди, и надевала всегда эти идиотские лифчики, куда напихивают ваты или чего-то там еще. Самое интересное, что один хуй видно, что грудь «ватная», а бабы все равно надевают эту дрянь. Ну и что из того, что грудь маленькая? Если жопа хорошая. А жопа у нее была шикарная. Она компенсировала и маленькую грудь и некоторую туповатость своей обладательницы. О такой жопе можно стихи складывать, поэмы писать... Как звали обладательницу великолепной жопы не помню. И тут же, как только написал «не помню», вспомнил. Все-таки цепкая у меня память.
Звали ее Лена. Самое интересное, что на нее претендовал Димок. Мы тогда вместе снимали квартиру на Щелчке. Он привел ее, мы вместе пили чай (кофе), что-то ели, разговаривали. Потом я остался на кухне, они пошли в комнату, но через несколько минут Дима, раздраженный вошел на кухню, налил чая и, коротко бросив: "Она дура", опять ушел. На кухню зашла Лена. Забрала свитер, сказала: - "Я позвоню", и стала одеваться. Димок проводил ее до метро. Вернувшись, он только матерился и вскоре уснул.
Она позвонила…
Она приехала, когда я был дома один. Мы долго зажимались на кровати. Потом она вышла в туалет. Через пару минут я пошел за ней. Дверь она не запирала. Я вошел. Она только что пописала и вытирала салфеткой свою промежность. Она была не очень удивлена тому, что я пришел. Так, для виду, немного смутилась. Джинсы у нее были приспущены. Я ее прислонил к дверному косяку и отодвинул трусики. Ее физиология позволяла ей спокойно совокупляться стоя. Она выдвинула свою попу, я протиснулся туда, и одновременно попытался снять с нее лифчик. Вот тут-то она и оказала сопротивление. Ладно, думаю, хуй с тобой. Оттрахал ее и потом мы пошли на кухню. Она с удовольствием ходила голышом, знала, сучка, что жопа у нее классная, ножки тоже были ничего, но ни разу так и не сняла лифчик. Я сначала думал, может у нее там какой-нибудь страшный дефект или родимое пятно. Но однажды я все-таки умудрился стянуть с нее этот «ватный» лифчик – все было нормально, разве что грудь, как у десятилетней девочки, едва оформившаяся. Но в этом я не вижу никакого уродства. Она дико обиделась на меня и, по-моему, даже заплакала. Мне кажется, если бы ее отъебала толпа хачиков, она бы так не расстроилась. Я объяснил ей, что она дура, что с грудью все будет нормально: «Она обязательно вырастет, как только ты забеременеешь».
Видимо, поэтому, она решила забеременеть через некоторое время. От меня. Я понял это сразу, как только она перестала настаивать на использовании презервативов.
Мы с удовольствием трахались с ней до лета. Включительно. Причем она была настолько еблива, что иногда не могла дотерпеть до дома, и мне приходилось ее удовлетворять в каких-то гаражах, кустах и т.п. Попа у нее тоже была очень отзывчивая и она не раз кончала, когда я ее туда трахал. К тому времени я уже перестал работать в загадочной конторе и всячески выживал в Москве, то, работая компьютерным дизайнером в каком-то турбюро, то, преподавая немецкий язык француженке. Я не шучу, она работала во французском посольстве и собиралась сдавать экзамен по немецкому языку для того, чтобы устроиться во французское посольство в Германии - платила она 50 франков в час! Очень смешные французские деньги. Чтобы иметь побольше клиентов, приходилось «демпинговать». Я, наверное, был самым дешевым репетитором на тот момент в Москве. Я мотался весь день по Москве от клиента к клиенту, возвращался вечером на Щелчок, усталый и злой.
В один из осенних вечеров 1999 года раздался телефонный звонок, и приятный женский голос попросил приехать в Кунцево («пиздовать через всю Москву!») и сделать домашнее задание по немецкому языку. Я сначала не хотел, но потом согласился. На следующий день я поехал в Кунцево, в один из высотных домов прямо на Рублевке, как раз на границе Крылатского и Кунцево. Там я и познакомился со Светланой.

«ДЕВУШКА ИЗ ВЫСШЕГО ОБЩЕСТВА»

Тогда она мне действительно показалась high society girl. Они жили с младшей сестрой в трехкомнатной квартире. Одни. Папа-банкир жил где-то в доме за Москвой. Мама жила то ли с ним, то ли отдельно в другом доме. Раз в неделю приезжала домработница, чтобы убрать в квартире. Девчонки, по всей видимости, были ужасно заняты и не могли убрать за собой собственное дерьмо. Света была блондинкой 19 лет с легкой "рыжинкой" или как говорят немцы mit dem Rotstich. Ее сестра Ольга 17 лет понравилась мне больше. Но у Ольги был какой-то бойфренд-музыкант. Вернее он был архитектор, закончил МАРХИ, но и еще зачем-то играл на гитаре. Обыкновенно они сидели на кухне, тупо смотрели МузТВ, и друг-музыкант, постоянно зачесывая свои сальные волосы за уши, рассказывал «инсайдерские» сплетни из музыкальной тусовки. Играл он то ли «метал», то ли еще какую-то муть. О нем я помню только то, что он постоянно зачесывал свои паршивые волосы и объяснял мне что-то про фендеры, стратокастеры, думая, что мне это ужасно интересно.
Мне же было интересно кое-что другое. Как я уже сказал, мне нравилась больше Ольга и если бы не этот Стратокастер я бы, наверное, начал ухаживать за ней. Светлана была тоже миловидной, но у нее были какие-то странно толстые икры, знаете, бывает иногда - девушка стройная, а щиколотки у нее толстые. Ну да ладно. После третьего нашего совместного занятия она пригласила меня на «Хеллоуин», который они собирались праздновать у них на квартире с участием того же Стратокастера, и еще должна была приехать какая-то подруга. Светлана мне шепотом сообщила, что эта подруга «сидела полгода на гере по вене». Я сообразил, что подруга колола себе героин. «Ну, если не получится со Светкой - подумал я – то, может, веселая подруга-наркоманка будет отзывчивой». На праздник я явился как гусар - с бутылкой текилы, на которую ушел почти весь мой доход за три занятия со Светой, но с пустыми руками прийти не мог. Такие у меня были тогда предрассудки.
Компания уже была в сборе. Все сидели на кухне, варили пунш и дымили. Как и всегда, они курили и умничали. Стратокастер, уже немного «датый», был оживлен и зачесывал волосы за уши с удвоенной частотой. Подруга-наркоманка оказалась толстушкой, которая обвешалась всякой блестящей хуйней. Она была тоже словоохотлива и рассказывала всякие ужасы о своих друзьях наркоманах. Скучнее не придумаешь. Я понял, что надо радикально изменить настрой компании. Открыл текилу, хотя они предлагали сначала выпить пунша. Я предложил, кто хочет пить пунш, пусть пьет пунш, кто не хочет - текилу. Мы со Светкой начали активно поглощать текилу. Собственно, мы вдвоем ее и прикончили, и пошли гулять под дождем. Я помню ее какие-то сбивчивые рассказы о погибших бойфрендах-байкерах, опять же о наркоманах, все рассказы были печально-фатальные с героическим подтекстом, почти как воспоминания пьяного омоновца. Я был уверен, что большая часть их обычный пиздеж, - «девочка без проблем хочет их придумать - spice up your life!» - примерно так я думал, выслушивая ее бред. Чтобы она, наконец, заткнулась, я ее поцеловал. Со стороны, наверное, выглядело романтично. Двое под дождем целуются. Я потащил ее обратно домой, во-первых, на улице было действительно мерзко, во-вторых, надо было уже приступать к делу, пока она не протрезвела. Стратокастер мирно дремал. Ольга курила и смотрела МузТВ, слушая страшные истории пухлой fake-«наркоманки». Мы со Светкой пошли к ней в спальню и завалились. Мы не стали трахаться, а просто заснули пьяные, обнявшись. Уже ближе к утру я проснулся от сильнейшего стояка. Я тихо перевернул ее на бок и оттрахал. Сначала я думал, что она не проснулась, но потом услышал, как она сопит, и понял, что она бодрствует и весьма довольна происходящим. Потом она окончательно проснулась и мы с ней протрахались часов до десяти. Потом она сказала, что уже не может, и даже с некоторым негодованием поинтересовалась, откуда у меня столько энергии (!). Я удивился, однако вскоре, по мере узнавания, я понял, что она патологически ленива. Ей не только было лень учиться, убираться за собой и пр., даже трахаться и то ей было лень. Она любила получать от этого удовольствие, но если это не требовало никаких физических усилий. К примеру, она не любила стоять раком, поскольку тогда ей приходилось, так скажем, СТОЯТЬ. Больше всего ей нравилось лежать на кровати, расставив ноги (с толстыми щиколотками, хотя грудь у нее была all right, I must admit it) и пыхтеть, пока я старался на ней.
Одновременно у меня развивался роман с певицей из малой оперы (или оперетты, хуй их поймешь), которую звали Изабелла Полонская. Сначала мне показалось, что имя с фамилией она себе выдумала, но потом, посмотрев ее паспорт, убедился, что ФИО реальные. Вот Белка была не ленивой. Ей было уже 27 лет, сколько и мне, она была цинична и рассказывала много интересных историй о своих перепихах с нашими «звездами» и пр.
Кроме этого, она была почти моей землячкой – из Астраханской области, в ее крови были намешаны поляки, цыгане и много чего еще. Она была ЯРКОЙ девушкой. Однако несколько толстой. Не жирной, но крупноватой на мой вкус. Поэтому чувства мои так и не взыграли, однако с ней было просто интересно. Она развлекала меня рассказами о своих любовниках, например о генерале ФСБ, у которого долго не вставал, и поэтому он злился на нее. А после того, как все-таки встал, счастливый генерал дал ей 500 долларов и она пошла в Манеж и купила себе курточку «Naf-Naf». Она регулярно звонила Борису Краснову, что-то он ей там помогал, не знаю. Вернее, не помню. Я ей помогал переводить письма ее французского воздыхателя, к которому она позже и уехала. Мне запомнилось, как я трахал ее в Измайловском парке в ноябре и пошел снег крупными хлопьями. Или однажды в подъезде, нагнув ее к подоконнику, я тревожно прислушивался ко всем шорохам в подъезде. Да, Белка не была ленивой. Со Светкой же развлекаться подобным образом было невозможно. Они с сестрой в основном сидели на кухне, курили и слушали этого уебка Стратокастера. Как-то она показывала мне семейные фотки и рассказала, что она родилась в Германии - ее папа там служил. Как оказалось, он был бывшим гэбэшником. А потом оказалось, хотя, наверное, я сейчас не буду рассказывать, что оказалось, а то придут еще ко мне люди с горячими сердцами, холодными головами и чистыми руками. Лучше потом, попозже.
Так, я, по-моему, отвлекся. Надо ведь как-то логически завершить эту главу про «девушку из высшего общества».
Да, должен покаяться, я совершил большую ошибку тогда, после того, как первый раз переспал с ней. Я перестал брать с нее деньги за наши занятия. Ну что тут поделать: молодо-зелено. Мало того, что преподавал ей бесплатно, так еще и тратил на нее свой генофонд. Распылял. Полный пансион, одним словом. Приехал, сделал задание, оттрахал, поехал. Секс с ней вскоре надоел, так же как и долгие путешествия из одного конца города в другой. И к тому же, никакого коммерческого резона не было. Таким образом, отношения сошли на нет.
А завершить эту главу можно так. Перед Новым Годом она позвонила и сказала, что она хотела бы возобновить занятия на коммерческой основе. Однако я, сославшись на занятость или что-то соврав ей, точно не помню, так и не поехал к ней. А через полгода оказалось, хотя стоп (см. выше), не время сейчас… Не время.

Интерференция №1

Бум, бум, бум… Или вернее, тук-тук-тук. В смысле, стучат колеса. Да. Поезд «Москва-Волгоград», лето 1998 года. Мои попутчики – девушка Ольга и двое взрослых мужчин. Ольга сошла ночью, и весь следующий день (примечание для волгоградцев: поезд шел через Камышин, поэтому ехал я почти полтора суток - это вам не «единичка») я в основном лежал на полке и слушал разговор между двумя взрослыми интеллигентного вида мужчинами (один из них, как оказалось, был директором школы, второй тоже, вероятно был кем-то…). Слушал и охуевал.
-… и представьте себе, в машину ставят такую штуку, что ее практически невозможно угнать.
- Как невозможно?!
- Ну так! Невозможно.
- Но ведь угоняют же. Вон, пол-Россиии ездят на ворованных…
- Об этом и говорить не хочу, все со свалок.
- Но позвольте, а «мерседесы», 600-е.
- Со свалок, все со свалок.
- М-да [несколько подавленно, но с сомнением].
Директор школы был три дня на какой-то международной тусовке педагогов в Германии и теперь, переполненный впечатлениями, рассказывал своему скромному рыжему попутчику удивительные вещи.
- Да, кстати, куда нас не приглашали – одни салаты.
- ?!
- Мясо просто не едят. Не едят его!
- Позвольте, а…
- Они, кстати, были у нас в гостях. Так мы их на Волгу, балычком угостили [Директор гнусно зачмокал]. Думали, в Германии тоже, вроде как, ответный ход. Разбежались…
- Так что, и рыбы не едят?
- Рыба очень дорогая. Просто безумно дорогая [!]
- Странно…
- Ничего странного [опять категорично и слегка злясь]
- Но позвольте [Рыжий уже заебал своим «позвольте»]. Если мы взглянем на карту, то на севере Германии мы найдем Северное и Балтийское моря [во время этого «манифеста» рыжего собеседника, директор школы выпучил глаза и заскрипел зубами].
- В этих морях рыбу не ловят [!]. Запретили. Недавно.
- Ах вот оно что!
- Вся рыба в Германии привозная. Стоит очень большие деньги
Некоторое время оба молчат.
- Кстати, знаете, еще что удивительно [директор уже подуспокоился], нигде не найти кожи [имелась в виду одежда из кожи]. То есть кожа, конечно, есть. В магазинах, везде, пожалуйста! Но никто не носит.
Директор цокает языком. Рыжий опускает голову. Директор выжидающе смотрит на рыжего. Рыжий снимает очки. Протирает их. Директор продолжает смотреть. Рыжий одевает очки, вздыхает и говорит:
- Да, мода…
- Что мода?
- Ну, я думаю, там просто это не принято. Ну, менталитет что ли такой.
Директор, немного подумав, неожиданно спокойно соглашается.
- Да, наверно.
Я пошел в туалет. Придя оттуда, услышал:
- Что самое удивительное, никакой косметики. У нас ведь женщины следят как-то за собой…
Я ушел в ресторан. Где-то через два часа вернулся. Собеседники пили чай. Я лег и потихоньку стал засыпать. Засыпая, я еще слышал:
- Ничего свежего… Клубника в корзинках… Позвольте… Все расфасовано по ячейкам… Да нет же… Я вам говорю, даже бананы в ячейках…

ГЛАВА НЕ ПОМНЮ, КАКАЯ ПО СЧЕТУ

Я, по-моему, совсем отвлекся от основной темы моих воспоминаний, то есть от продавщиц. Я пробежал глазами предыдущие главы и нашел описания только двух продавщиц. Я решил восполнить пробел и рассказать еще об одной ЧУДЕСНОЙ продавщице из моего первого «московского» года. Сразу скажу, что имени ее не помню и вспоминать не буду, потому что не вспомню. Она до 15 лет ходила на фигурное катание и пока еще сохраняла хорошую фигуру и упругий зад. Она только что окончила школу и работала продавщицей в том же доме, где и жила – на Байкальской улице. Конечно, уже было заметно, что она года через два располнеет (конституция и пр.), но на момент нашего знакомства, она была еще в хорошей форме. Невысокая и темноволосая, она мне понравилась своим позитивным настроем, любила смеяться, что выгодно отличало ее от других продавщиц в магазине. От нее я узнал, что в фигурном катании есть не только «тройной тулуп», но и «ридбергер» (может я неправильно написал, но звучало так). Как-то у нас быстро все так получилось: что-то купил у нее, мы поговорили, на следующий день у нее был выходной, и мы решили немного погулять во дворе. Погуляли, но недолго – то ли снег падал, то ли что-то еще, но долго гулять почему-то не хотелось. Пошли греться ко мне. Квартира, которую я тогда снимал, находилась в доме на той же улице, чуть подальше через одну многоэтажку. В моем подъезде были две примечательные надписи на стене: «Пушкин лох» и «Я – ХУЙ». Именно так - большими буквами через тире. Когда я показывал их девушкам, они обычно спрашивали, не я ли это написал.
Короче, мы пришли и стали «греться». Уже после того, как я был в ней, она вдруг сказала: «подожди, подожди…». Я подождал, приподнялся над ней и увидел, что на ее обычно веселом лице отразилась мучительная внутренняя борьба. Я подумал, что, может, ей не понравилось, что так быстро, но она вдруг стала рассказывать о своем друге. В смысле, бойфренде. Я, однако, не стал вытаскивать член и, решил, что, пока она рассказывает, я доделаю свое дело. Но она решила серьезно оформить свой монолог. Выкарабкалась из-под меня и села в кровати. В ее глазах стояли слезы. Она продолжала говорить, а потом замолчала и легла, раскинув руки (чуть было не написал "глаза"). Глаза у нее увлажнились, и она шмыгала носом. Я решил, что ее надо как-то отвлечь. Вот тогда она мне и рассказала о своей несостоявшейся карьере фигуристки, а также про «тулуп» и про «ридбергер». И опять развеселилась. Было уже около часа ночи и я проводил ее домой. Она мне была благодарна за то, что я не стал ее «дотрахивать» и не злился по поводу резкой смены ее настроения. Мы договорились, что я позвоню и все такое. Но я не позвонил. И в тот магазин больше не заходил.
Обычное дело, ее друг с кем-то загулял, решила отомстить. alt-ctrl-backspace…

P.S.
Ну, я хотя бы узнал про «ридбергер». Из всего надо извлекать пользу.

НОВАЯ ГЛАВА

Память пролистывает март, апрель, май, потом все летние месяцы 2001 года и вот я обнаруживаю себя в Коломенском, середина сентября.
Мы с Ольгой забрались в дальний уголок парка в Коломенском, где растут яблони. Решили потрахаться на свежем воздухе. И вдруг, уже в процессе, я услышал треск кустов и мимо нас иноходью пронесся поп. Увидев нас, он ускорился и испуганно оглядываясь, ускакал прочь…
Ольга приезжала по выходным ко мне, что-то напиздев своему мужу (гражданскому), и мы вылезали из кровати, только чтобы перекусить. Трахались как животные. У нее во время оргазмов случались до того неведомые мне обонятельные галлюцинации – ей казалось, что комната наполнялась запахом аммиака (если вы нюхали нашатырный спирт, то знаете, что это такое). У меня порою член даже синел и стоял как железный, хотя в яйцах уже ничего не было. Ольга, смеясь, вешала на него свою сумочку.
Познакомились мы с ней в ночь на Ивана Купалу (звучит нарочито, но это и вправду было в эту ночь). Знакомство состоялось в артистическом клубе «Маяк». Если распутывать историю знакомства обратно, то получится, что все произошло из-за собаки. Да-да, из-за белой болонки, которая облаяла нас с Димком около Гольяновского пруда, в результате чего мы познакомились с хозяйкой болонки. Далее я опускаю несколько промежуточных эпизодов и просто скажу, что именно она (в смысле хозяйка белой болонки) провела нас в этот «закрытый» клуб, где уже сидели ее приятельницы по «Кинотавру». Вот так и познакомились…
Ольга только что вернулась с фестиваля «Кинотавр». Знаете, есть такой непонятный кинофестиваль, куда все приезжают попонтоваться и перепихнуться.
На фестивале она «обросла» удивительными знакомствами: то Макаревич приглашал ее с подругой поесть свиных ребрышек в какой-то свой ресторан, то Дибров приглашал на свой день рождения в «Китайский летчик Джао Да» (я в свое время ходил туда, пока не стало тошнить от этих кирпичей с деревяшками; от всех клубов когда-нибудь начинает тошнить), а то вдруг она ужинала в ресторане «Диван» в совсем уже крутой компании с Чубайсом и какими-то мутными типами. А ночевать приезжала ко мне.
Ужинала с ними – ночевала у меня.
Забыл сказать, что она снималась в фильме. Да, да. Она была начинающей киноактрисой. Как говорят в Америке, starlet – старлеткой. В фильме «24 часа» ее можно увидеть в компании других девчонок и бандитов (бандитов по фильму), выходящих из ресторана «Марио». Вот так – они сидят за столом, смеются, (крупный план, отъезд, панорамирование) а потом встают и уходят. Классика.
Когда я познакомился с Маурицио, директором «Марио» (это было года три спустя), он рассказывал о съемках этой сцены и о том, что режиссер фильма А.Атанесян пообещал ему подарить кассету с фильмом, но так и не подарил. К стыду своему, я тоже не подарил Маурицио кассету с фильмом, хотя, тоже пообещал.
Люди добрые, будете в «Марио», подарите Маурицио кассету или DVD с этим фильмом. Вам воздастся.
От Ольги я узнал, что такое кутикулы. Надо сказать, что мне нравится, когда у меня в ногтях копошатся, иногда я даже засыпаю. И вот Ольга однажды во время маникюра рассказала мне про кутикулы и о том, почему их надо срезать. Да… КУТИКУЛЫ. Если бы она мне не сказала, что такое кутикулы, я бы до сих пор думал, что это что-нибудь вроде военного подразделения в римском легионе. Типа роты или батальона.
И взмахом руки Гай Юлий Цезарь направил свои непобедимые кутикулы на приступ… приступ, ну, допустим, Гексоланума. Допустим, что был такой город…
Потом я неоднократно слышал от девушек монологи о кутикулах, но уже был «подкован». Кстати, кроме кутикул, есть еще одна вещь, в некотором роде мистическая, которая объединяет российских девушек разных возрастов и социальных групп. Я имею в виду ударение в слове «позвонит». Не знаю почему, но девушки из всего школьного курса русского языка запоминают только это малосущественное правило. Но, помня его, они основательно могут вам порушить мозг.
И еще кутикулами. И еще тем, что вы не говорите им о своей любви каждые пять минут. И вообще мало разговариваете. И еще грызете ногти (которые они только что «привели в порядок»). Ну и рядом других вещей.
У Ольги были интересные подруги. Одна из них, хохлушка по имени Лида, запомнилась особенно. Знаете, есть такая передача «Москва: инструкция по применению». Ее бы туда в качестве эксперта. Уж она то знает, как можно применять Москву. Когда мы познакомились, ей было что-то около тридцатника. В юности она работала в цирке, приехала в Москву лет в 18 из какого-то провинциального городка на востоке Украины. Быстро вышла замуж, быстро развелась, вымутив у мужа однокомнатную квартиру и с тех пор вела жизнь московской куртизанки. Как это, спросите вы? Ну, это не чистая проститутка, которая зависает в Night Flight или в каком-нибудь салоне и имеет свой фиксированный или "плавающий" тариф. Куртизанки повыше классом. Лида, будучи приличной девушкой, не опускалась до простых и прозрачных рыночных отношений «товар-деньги-товар». Она находила каких-то обеспеченных иностранцев и потихоньку разводила их, так сказать, в «многозадачном» режиме. Я был знаком только с одним ее другом – немцем Андреасом, который на тот момент являлся коммерческим директором сети обувных магазинов … Блин, никак не вспомню прежнее название этой сети, знаю, что сейчас она называется коротко и ясно «Ж». Для России это весьма сомнительный ребрендинг, но зато он хорошо отражает ассортимент магазинов этой сети. Чем занимался Андреас? В Италии, он выбирал и заказывал всякую дешевку с ласкающими русский слух названиями и здесь они это продавали (ну и продают) раз в пять-десять дороже. Так вот, этот немецкий мужчина был другом Лиды. С Лидой они общались на жутком английском, но прекрасно понимали друг друга. Когда два человека одинаково хуево разговаривают на английском, они прекрасно понимают друг друга. Это факт. Со мной Андреас мог отвести душу, поговорив на немецком. И вот, в подпитии, он мне и рассказал, про то, как он ищет обувь на итальянских «свалках», про свою жену с ребенком и большие семейные проблемы. Лидке он тоже рассказывал про жену и проблемы, но выражал всю сложность семейных проблем с помощью знакомых и понятных девушке английских слов: «my wife is crazy». Я как-то услышал, как она, в свою очередь, на полном серьезе рассказывала Ольге, что у жены Андреаса проблемы со психикой. На самом деле, никаких проблем со психикой там не было. Просто жене жутко не нравилось, что муж торчит по три-четыре месяца в Москве. Она подозревала Андреаса в том, что он пользует русских потаскушек. Я знаю многих экспатов и могу сказать, что их жены тоже не в восторге от российских командировок мужей. Уважаемые иностранные женщины, должен Вам ответственно заявить: Вы совершенно правы, Ваши мужья действительно приезжают в Россию, чтобы разнообразить свою половую жизнь.
Однажды Андреас и Лида приехали к нам домой, чтобы отметить день рождения Ольги. Мы крепко нажрались, девчонки стали трепаться о своем. Кстати, совсем забыл сказать, что Лидка ухлестывала за Ольгой. Без шуток. Ольга и сама была не прочь иногда зажечь с девушками, но Лидки немного побаивалась. Уж не знаю почему. Надо сказать, что Лидка особо меня не стеснялась и уже через полчаса зажимала Ольгу и лезла к ней с мокрыми поцелуями. Мы с Андреасом, оглушенные алкоголем, тупо смотрели на девушек и продолжали свои диалоги: Moskau ist wahnsinnig teuer! Ja, ja, 's ist halt so
Надо сказать, что любого немца можно отвлечь от привычных размышлений о дороговизне жизни только заговорив о русских шлюшках. Тогда он оживает и начинает пускать слюну. После того, как Лидка облизала Ольгу так, что на ней осталось сухого места, девушки предложили ехать в караоке (Господин Президент, запретите своим указом КАРАОКЕ В РОССИИ! Все мужское население страны просит вас об этом). Мы поехали в караоке, которое находится на Пушке, сбоку от кинозала. Там закрытые кабинки, и поэтому одни уроды не мешают орать другим, хотя все равно слышно…
Приехали, заказали водки. Девчонки пели, а мы в основном пили. Но, в конце концов, ариец не выдержал. Нет, он не свалился под стол, он просто решил тоже спеть. Чувака пробило на Фрэнка Синатру. Вещь на все времена: «Strangers in the night». Никогда не забуду, как ее исполнял Андреас. Если буду умирать, позовите Андреаса и пусть он споет мне «Strangers in the night». Я умру, смеясь. Слова он знал не очень хорошо и потому он их читал, и в принципе, с этим, как говорится, еще можно жить. Но припев он знал ОЧЕНЬ хорошо и во время его исполнения ревел как морской лев. Я наклонился над столом и многозначительно поглядывал на девушек. Лидка уже полудремала, а Ольга смеялась. Было видно, что Андреас не прочь залезть на Ольгу, но, будучи политкорректным европейцем, даже в пьяном угаре он позволял себе немного: падал на колени во время исполнения песни и показывал на свое сердце. Я уже подумывал о том, что, если он еще раз упадет на колени, я пробью ногой прямо по его немецкой «кукушке». Но песня закончилась, и мы решили с Ольгой ехать домой. Она растолкала Лидку и мы вывалили на улицу, поймали тачку и распрощались, но ненадолго.
Вскоре был день рождения Андреаса, по-моему, сорок ему стукнуло тогда, и он пригласил нас в ресторан «Эльдорадо».
Андреас в тот день был очень серьезен. Немцы в возрасте вообще очень серьезно подходят к посещению ресторана. Для начала он попонтовался, когда подошел сомелье, мол, смотрите, как «папа» разбирается в винах. Я заскучал. А тут еще эти халдеи, в смысле официанты. Их было, по-моему, штуки по три на каждого. Встаешь из-за стола, чтобы пойти отлить, и они несутся вдвоем отодвигать тебе стул. А когда им нечего было делать, они отходили всей своей гоп-компанией и стояли около стенки, смотрели тебе в рот. Метрдотель был то ли испанец, то ли француз, и он самолично пришел «распотрошить» сибаса, запеченного в соли. Он так гордо расшвыривал соль по сторонам, что было даже неловко сидеть во время этого священнодействия. Хотелось упасть на колени и помолиться. Когда испанский "гранд" наконец удалился, Андреас серьезно сказал, что метрдотель, с таким достоинством разделавший сибаса, педик. Девчонки оживились.
- Откуда ты знаешь?
Андреас важно поправил очки и объяснил нам, неразумным дикарям, что в Европе в обслуживающий персонал ресторанов, гостиниц и пр. набирают в основном педиков, типа, они лучше обслуживают. Должен сказать, что и до Москвы, наконец, докатилась эта волна. В «Бэд кафе» и во многих других «модных» местах уже продохнуть нельзя от официантов-гомосеков.
После рассказа о новых тенденциях в европейском рекрутинге, Андреас стал важно поглощать сибаса и прихлебывать вино. В общем, он вел себя настолько чопорно, словно воспитательница, которая привела непослушных детей в кафе-мороженое, что Лидка, в конце концов, психанула, и сказала, что она поедет с нами, а он пусть пиздует домой. Они отошли в сторонку, немного поговорили. Лидка была непреклонна. Решила проучить надменного тевтона, отлучив его от славянской пизды. Молодец! Короче, мы втроем поехали к нам домой. А Андреас поехал к себе, озадаченный. Большого скандала не получилось, просто я слышал, как Лидка несколько раз сказала ему «fuck you», а он все время говорил «crazy». Объяснились, короче.
Приехав домой, Лидка дала волю эмоциям, накатила еще и рассказала столько всего, что я пожалел, что у меня не было диктофона. Один из ее ночных монологов был посвящен некоему швейцарскому знакомому. Он регулярно приезжал в Москву по делам и звонил Лиде. Но не затем, чтобы оттрахать ее. Нет, господа, там была более сложная комбинация. Лидка должна была взять какого-нибудь своего ебаря (не из спонсоров, а по «любви»). Вдвоем они приезжали на квартиру к швейцарцу и там еблись. А швейцарец в это время подглядывал из своего укрытия и… готовил фондю.
Что, не поверили? И правильно. Конечно, он не готовил фондю.
Он ожесточенно надрачивал свой швейцарский член (они, наверное, и ножи свои знаменитые так делают). Как я понял, Лидкины ебари не знали, что они участвуют в реалити-шоу «Помоги швейцарскому извращенцу», а просто трахали Лидку и уходили с пустыми руками и пустыми яйцами. А хитрая хохлушка Лида кассировала со швейцарского друга каждый раз по 500 долларов США (иногда и больше, наверное, в зависимости от остроты ощущений) за сеанс. Fair trade!
Порой я думаю, что украинская циркачка Лида реализовала великую (пока еще не озвученную) мечту современной русской девушки. Нехитрый алгоритм этой мечты, ее квинтэссенцию, что ли, можно выразить так: она ебется с кем хочет, а ей за это еще и денег дают. То есть, в данном случае она свободна от каких-либо обязательств со стороны дающего деньги, и в то же время ни в коем случае не зависит от того, кто ее в этот раз покрыл. Формально она и не проститутка, но, тем не менее, имеет доход от любимого дела. Но для полномасштабной реализации этой мечты, боюсь, не хватит извращенцев на всех русских девушек.
Ночная антреприза Лидки продолжалась часов до четырех, после чего мы все завалились в одну кровать и заснули.
Лида, где ты сейчас, отзовись, может, напишем с тобой книгу «Москва: инструкция по применению». Гонорар пополам – fair trade…

Интерференция №2

- Ну и чего теперь?.
- Чего… вспоминай дальше

Well, well, well… Когда в Москве начинает таять снег, обнажая залежи собачьего дерьма, банки из-под пива и кучу “бычков", начинаешь понимать, что московская зима еще не самое паршивое время года.

- Это к чему?
- Да так, просто, из окна посмотрел…
- Ты, давай, лучше вспомни чего-нибудь интересное.
- Угу… да кроме ебли ничего на ум не идет.
- Ты что, кроме ебли, ничем в Москве не занимался?
- Занимался. Большую часть времени занимался всякой херней. Но вспоминать об этом как-то лень.

Прожив в Москве некоторое время, начинаешь понимать, что так искренне и страстно ненавидеть ближнего своего могут только москвичи. Жизнерадостные оптимисты-южане после нескольких лет жизни в столице становятся мрачными и подозрительными хамами, флегматичные и спокойные северяне – жуткими неврастениками. Этот город уродует всех и все. Это проклятие города, выросшего на мглистых болотах с нездоровым климатом и передающим это нездоровье своим жителям - москвичам, блин, и гостям столицы. Короче, фэншуй здесь хреновый.
После трех-четырех лет жизни в Москве я стал ловить себя на внутренних монологах, которые рождались в моей голове при различных ситуациях, причем все они были наполнены злобой и раздражением. Ну, например: уличная толчея, ты торопишься – «Калеки ебаные, быстрее ноги переставляйте»; метро, ситуация обратная, ты не торопишься, но все куда-то бегут и злобно причмокивают, обгоняя, и с ненавистью глядя на тебя, в голове проносится примерно следующее – «Хуль ты цыкаешь, мразь. Ебальник отверни!». В машине – «В очко себе погуди, пидар!». В кино – «Чтобы вы подавились своим поп-корном, уебки!». В клубе – «Какого хуя вы ржете, шлюхи!». Ну и так далее…
Хочу заметить, что монологи внутренние, но они вполне могут перейти из «немого кино» в звуковое. Вполне. И тогда я задумался, сколько еще людей в Москве произносят такие же монологи в течение дня. Ведь их, то есть нас, миллионы. Над Москвой стоит смог взаимной ненависти и сквернословия.
И ничего не поделаешь.
Да и зачем?
Один хуй на Москву скоро упадет комета.
Или даже две.
Лучше две.
А то после первой наверняка останутся в живых несколько злобных московских пенсов, которые погрызутся из-за того, кому первым входить/выходить. Или подыхать…

True romance

После Ольги наступил непродолжительный период параллельных романов с тремя девушками совершенно разного возраста. Насте было 18, Яне – 22 и Елене – 29.
Анастасия просто ангел, эта девушка создана для брака, детей и спокойной семейной жизни. Елена работала продавцом в ювелирном бутике. Она была похожа на какую-то итальянскую актрису, имени которой я сейчас не помню. Она некоторое время жила (то ли официально, то ли в гражданском браке) с каким-то бандюком. Так она говорила, во всяком случае. Они расстались из-за того, что он проигрывал большие суммы или в казино, или в автоматах. Я точно не помню. Если честно, мне не очень интересно слушать все эти рассказы и причины, почему девушки разводятся или расходятся. Как правило, женщины интерпретируют причины развода в свою пользу и в итоге получается: она или просто ушла от него, или он «врал» и поэтому она ушла от него, или она ушла от него по какой-то еще, как ей кажется, правдоподобной причине. Поэтому я слушаю их монологи как шум волны, стараясь не вникать, что там было и почему. Да и какая разница, в конце концов, что было…
Яна победила. Красивая и гибкая, с серыми глазами, шикарной фигурой и крепкой попой танцовщицы. Я хотел ее всегда, даже сейчас, печатая эти строки, мой хуй беспокойно зашевелился. Что поделаешь, животное я. Был, есть и буду. И мой хуй никогда не ошибался, чувствуя шикарную сучку. Именно сучку, страстную и ебливую… Ведь порою бывает, что девушка красивая, все при ней, а как то не то, не встает на нее - так, «протянешь» ее вполсилы и понимаешь, что она «неваляшка».
Так вот, с Яной мы познакомились в клубе и утром очутились в моей квартире.
Она повторяла, что мы просто поспим, но никакого секса не будет. Я сонно говорил, что пусть она и не надеется на секс. Когда мы приехали, она захотела есть. Поела. Потом искупалась. Я дал ей свою футболку и мы легли спать…

…без презерватива она наотрез отказывалась. Как зомби я выбежал на улицу и бегал ранним утром между закрытыми ларьками в поисках презеков. Пришлось добежать до аптеки в «Рамсторе», где я и купил их. Злой и возбужденный я вернулся домой, где она уже заснула…

Мы трахались, засыпали, просыпались и опять трахались. Уехала она уже вечером, а я, обессиленный, но счастливый, заснул с мыслью о том, что нашел ЕЕ.
Встречались мы с Янкой обычно в выходные. На неделе она была чрезвычайно занята своей работой в культурном центре, где она преподавала детям танцы.
Наши встречи по выходным я помню до сих пор. Она была одержима «безопасным сексом» и сопутствующими процедурами. Я каждый месяц приносил справки из диспансера, одевал чуть ли не по два гондона. Потом она решила перейти на внутривагинальные таблетки, которые нужно засунуть туда и ждать, пока они растворяться. Вот так, тебя уже припрет, а ты лежишь и ждешь. Растворившись, эти таблетки превращались в какую-то вязкую белую массу, которая при длительном акте начинала «подпекать» мой член. Секс с Янкой всегда превращался в карнавал. Артистка по жизни, в постели она тоже устраивала театр. То мы инсценировали изнасилование, или становились перед зеркалом во время акта.
Протрахавшись все выходные, я не чувствовал усталости, а, наоборот, ощущал прилив какой-то животной агрессивной энергии. Я грубил прохожим на улицах и сотрудникам на работе. Мне хотелось драться, но еще больше хотелось иметь эту хрупкую девушку с большой грудью, длинной шеей и замечательным задом. Иметь утром, днем, ночью – всегда.
Я прикусывал ее за шею и плечи и полушепотом хрипел "неприличные слова". Однажды, она вдруг сказала мне:
- а я слышала, что ты говоришь…
- что я говорю?
- ты знаешь, что ты говоришь!
- ну и как?
- мне понравилось…
После этого мы пустились во все тяжкие. У нас выработались для каждой мизансцены свои диалоги в форме вопросов-ответов, типа викторины. Например, я входил в нее сзади и, начиная потихоньку «ускоряться», спрашивал ее:
- Что я делаю?
- Трахаешь..
- Громче!
- Ты трахаешь меня.
- Правильно
Я входил все глубже и сильнее, сжимая ее упругую попу. Она выгибалась как кошка, я брал в пучок ее волосы и «натягивал» ее на свой член.
- Что я делаю сейчас?
- Трахаешь меня,
- Нет, неправильно, что я делаю?
- Что ты делаешь?
- Я тебя ебу.
- Да, ебешь – говорила она, уже почти задыхаясь.
Я наклонялся и обхватывал ее грудь обеими руками.
- Ебу, как сучку!
- Да, как сучку, выеби меня как сучку!
Кончая, я искусывал ее затылок и сжимал ее грудь, шею или попу, однажды даже чуть не придушил ее.
После очередных выходных она уезжала от меня вся в синяках, как в медалях. Не помню, чтобы она когда-нибудь выражала свое неудовольствие по этому поводу. Так что в постели у нас было полное согласие. Но только в постели.
Помню, что Яна постоянно требовала от меня признаний в любви. Я говорил, что я ее люблю. И еще говорил, что она первая девушка, которая слышит от меня признание в любви. Наверное, я врал. Я имею в виду, врал, что она первая, кто слышит от меня это. А так нет, не врал. Я и вправду любил, и при всем при этом я ясно осознавал невозможность нашей совместной жизни. Во всяком случае, на длительный период. И все равно, это мне не мешает порою пофантазировать, как я пришлю ей цветы, а в цветах записка, ну и так далее и тому подобное. Да… ну а дальше мы встречаемся, и я беру ее в подъезде, недотерпев до квартиры или прямо в этом ее культурном центре, запихнув за ширму. А пока мы будем трахаться за ширмой, ее ученики будут бегать по классам и звать свою преподавательницу. По-моему, неплохо, да?

Незадолго до майских праздников, которые мы с Янкой рассчитывали провести вместе, произошел следующий случай. Воскресным утром мы валялись в постели, и вдруг зазвонил мой домашний телефон. Мобильный я всегда «дезактивировал» перед встречами с Янкой (стирал последние звонки, смс-ки и прочее, она любила проверять мой мобильник на предмет компромата). А мой домашний телефон знали немногие. Но мне все равно не хотелось вставать, идти к телефону. Да к тому же я опасался, а вдруг это кто-нибудь из девушек.
- А почему ты не берешь трубку?
- Да не хочу!
- Девочки, наверное, какие-нибудь названивают?
- Да хватит тебе, какие девочки. Наверное, хозяйка, а может, ошибся кто, часто ошибаются.
- ну, ну…
Яна встала и начала собираться домой, а я продолжал валяться. И тут опять этот долбанный телефон. Я лежу.
- Возьми трубку
- Да не хочу я вставать
- Рассказывай… точно какая-нибудь девица
- Можешь сама поднять в следующий раз, если он зазвонит. - сказал я, а сам подумал, что зря я это предложил.
- Хорошо, я возьму - радостно согласилась Янка.
Телефон, падла, не заставил себя долго ждать, минут через пять зазвонил снова. Она смотрит на меня и подходит к телефону. Я наблюдаю за ней из постели, почесываясь и позевывая. Она берет трубку, и затем я слышу следующий диалог, вернее я слышу только то, что говорит Яна:
- Да, здравствуйте.
- Он вышел, будет минут через десять.
- Кто я? Знаете, а я хотела бы узнать, кто вы.
Я перестал зевать и с интересом вслушивался в разговор. Я уже понял, что звонит, скорее всего, Настя (я видел несколько пропущенных звонков от нее на мобильном). Самое удивительное, что ситуация показалась мне какой-то нереальной, кинематографической. А я сам оказался в роли зрителя. Трудно описать эти ощущения. С одной стороны, я вроде как участник событий, но чувствую себя зрителем. Разговор между тем продолжался…
- Как интересно! Я тоже его девушка. Простите, как вас зовут? Так, Настя – Здесь Янка выразительно посмотрела на меня – Настя, а не могли бы дать свой телефон?
- Я вам чуть позже перезвоню.
- Нет, чуть позже. Я предлагаю встретиться сегодня вечером, поговорить. Да.
- Хорошо, записываю. Спасибо, я перезвоню.
Она положила трубку и стала метаться по комнате, собирая в сумку косметику и остальные штучки, которые девушки обычно таскают в своих сумочках. При этом она повторяла: «Ничего себе!» Было видно, что она охуела от таких раскладов. Я продолжал лежать на кровати и смотреть за ее стремительными перемещениями по квартире. Наконец, она собралась и вылетела в дверь, выкрикнув: «И не звони мне больше!»
Я и не звонил. Я позвонил вечером Насте. Из клуба Б-2. Там, в каком-то из аппендиксов есть джазовый клуб, куда я засел и под живую музыку, стал набираться джином. Позвонил вовремя, потому что они сидели в машине и беседовали. Я не помню, чего там мы говорили, я находился в благодушном настроении после джина, поэтому спокойно слушал вопли с той стороны, потом она передала трубку Янке, и та заявила, что Настя прекрасная девушка, и что я не достоин ее.
- Я рад, что вы подружились! – сказал я и пошел дослушивать джаз и допивать джин. Вернувшись домой, я решил, что никому уже звонить не буду. Девчонки сами позвонили. Первая – Настя, на следующее утро. Я с жуткой головной болью извинился перед ней, а она пересказала содержание их разговора. Как я понял, в основном Янку интересовали даты наших с Настей встреч, когда мы познакомились и пр., а также, что я ей дарил (!) Я думаю, она, таким образом, решила с помощью сравнительной калькуляции оценить глубину моих чувств к ней и к Насте.
Яна хранила молчание недели полторы, потом позвонила и наши «телефонные» отношения возобновились. Так началось лето 2003 года.

ЛЕТНИЕ РЕМИНИСЦЕНЦИИ
Эпизод первый

В то лето у меня случилось несколько мимолетных знакомств с удивительными девушками. Что в них удивительного, спросите вы. Подождите, вспомню. Одна из них - Маша, цыганских кровей, замужняя девушка 24 лет, худая и гибкая, и к тому же она рисовала. Да–да, где-то она даже училась, вроде в Сокольниках. Училась рисовать. Разве это не удивительно? Так вот, познакомился я с ней в "Парижской жизни», хотя даже не с ней, а с ее подругой, тоже художницей. Увы, сейчас уже не помню, как зовут подругу, но она классная девчонка - веселая такая, оптимистка. А Маша, напротив, все время была чем-то опечалена. Она, на «закуску», рассказала мне, почему она любит именно «Парижскую жизнь», а «пафосные клубы» типа «Цеппелина» и прочих не любит. Ну это обычное дело, если знакомишься с девчонкой в «ПЖ», она рассказывает тебе, почему она сегодня ЗДЕСЬ, а не в каком-либо другом (читай, более крутом) месте. И точно так же при знакомстве в метро, можно услышать оправдательный монолог, почему она сегодня не на машине. Дурочки, да мне по хуй, здесь или где-нибудь еще, на машине или на сеновале…
Итак, Маша… после знакомства в клубе, я заехал к ней в институт посмотреть, чего она там рисует. Она встретила меня в какой-то аудитории: на плечах какая-то шаль, печаль в глазах. Короче, в образе. На фоне каких-то холстов и гипсовых голов. На холстах фигуры, пятна. Я попытался вдохнуть в нее жизнь, рассказывал анекдоты, смеялся над нелепыми студентами. Она грустно улыбалась, а потом мы пошли в какой-то кабак и напились абсента. Пила она хорошо. И время от времени уходила разговаривать по телефону с мужем. Возвращалась и мы выпивали новую стопку. Пили и не закусывали. Вот так потихоньку нагружались, говорили об импрессионистах (под абсент) и о чем-то еще. Ну, я могу, знаете ли, пописать в уши…
Вот, точно не помню, когда мы в следующий раз встретились, куда-то опять ходили, пили, м-да… А потом она как-то приехала ко мне с ночевкой. Было прохладно, несмотря на лето. Я помню, что мы опять напились (чего пили, правда, не помню), она часто вставала и печально курила, то у окна, а потом в кровати. Когда я ее раздел, у нее оказалось шикарное на мой вкус тело (худое с аккуратной, красивой грудью), смугловатое, шелковистое на ощупь и еще в прекрасной форме (это, наверное, генетически, потому что никаким спортом она не занималась). Даже пьяный в жопу, я попыхтел на ней пока не кончил и мы заснули – она положила мне голову на плечо. Утром она засобиралась домой после раннего звонка мамы, но я ее так просто не отпустил. Уж утром я ее отработал. Поставил раком у кровати и, несколько раздраженный тем, что так бездарно (в глупых беседах и распитии спиртных напитков) провел полночи, я оттрахал ее так, что у нее даже подгибались коленки. Может быть, вы видели, как конь засаживает кобыле – та аж подседает. После мы еще пару раз встречались, однажды она вместе с подругой пришла на какую-то большую вечеринку с моими знакомыми. Если честно, она меня утомляла именно своей постоянной грустью, какими-то разговорами без смысла и без конца... У нее в то время были проблемы с мужем, и она, я думаю, от тоски и печали, время от времени «попихивалась» на стороне. В свободное от учебы и «рисования» время. Она ведь не работала в свои 24. Зачем, если есть муж. Кстати, я однажды его увидел. Ага, обозрел. Это было на следующее лето. Мы с другом выходили из ПЖ и она стояла на улице со своей веселой подругой и немолодым мужем.
Совсем забыл, ведь в ту ночь я ее набросал, как она курила у окна и в кровати. Я ей показал кое-какие мои прежние наброски и картины. Она тогда вздохнула и сказала, что ей никогда так не нарисовать. Ничего страшного, Маша, не в этом счастье.
Как сейчас вижу прекрасную цыганку Марию в квадрате окна, она пускает дым кольцами, в раскрытое окно летят комары, мошки и другая хуйня. Я сижу, наполняю стопки и грустно думаю о том, когда же она, наконец, накурится и закроет окно, а она грустно смотрит из окна и грустно думает о чем-то своем. Наверное, о том, как раскрутить мужа на новую шубу или автомобиль… Вам грустно? Мне нет.

Эпизод второй

С Натальей я познакомился на кухне офисного здания «Миллениум». Это здание веселого, светло-зеленого цвета, недалеко от Цветного бульвара. Там я много с кем познакомился, но запомнилась только Наталья. Она, как и Мария из первого эпизода была грустна какой-то неземной грустью. Она была даже старше – 26 лет, но выглядела лет на двадцать, не больше. Я торчал на кухне, пил кофе и болтал со знакомыми. Пришла Наташа (я еще тогда не знал, что она Наташа). Налила кофе, посмотрела на меня и ушла. В следующий раз мы пили кофе уже вместе. Она работала PR-менеджером в какой-то фармакологической компании. Но эти детали, я думаю, не совсем интересны. Или даже неинтересны совсем. В Москве все где-нибудь работают, что тут такого. Наталья – красивая девушка. Как внешне, так и внутренне. Во всяком случае, надеюсь, что и внутренне. За то недолгое время, пока мы с ней общались, никакой гнильцы, обычной для современных девушек, я в ней не обнаружил. Большие темно-карие глаза, шикарные черные волосы, словом настоящая украинская красавица (она и вправду приехала из Запорожья, если я не ошибаюсь). До 14 лет она занималась художественной гимнастикой и это было видно с первого взгляда. Ее кумиром была Алина Кабаева, у которой она однажды брала интервью. Фармакологическая компания, в которой она работала, все время проводила какие-то PR-акции, чтобы продвинуть свои вонючие БАД. Я впервые от нее узнал эту аббревиатуру, означающую «биологически активная добавка». Ну, знаете, наверное, такое наебалово, какие-то травки, хуе-мое, вроде и не вредное, но и пользы от него нет, однако цена такая, что народ думает: «Дерьмо так дорого стоить не может!». И покупает. Вот что делает PR. Yes! Итак, Наталья… что там у нас на нее? Ага, бывшая гимнастка, приехала из Запорожья, живет у бабушки в Немчиновке. Да, забыл совсем – у нее был роман с печальным концом, ну как обычно: она его любила, он ее нет или что-то такое. Короче, когда такие расклады, можно наверняка предсказать, что она его до сих пор любит – это как у тебя отнимут недоеденную конфету и тебе кажется, вот, какая вкусная была конфета, хотя конфета, конечно же, хуйня. Если разобраться, ни хуя это не любовь. Я мог бы вам рассказать про геометрию возникновения подобной «остаточной» любви, синусы, косинусы там всякие, но неохота, как-нибудь в другой раз. Такая же хуйня происходит и с мужиками, когда их «кидают». Так что, если не хотите уйти в осадок, «кидайте» первыми – Cheers!
Наталья ни разу в жизни не кончала. Она призналась мне в этом еще до первого интимного свидания. It’s a challenge! – подумал я и со всем энтузиазмом приступил к ее «лечению». Как я ее только не вертел, старался от всей души. Она все время закрывала глаза, когда мы трахались, может, пыталась сосредоточиться или нафантизировать что-то небесное, но, по-моему, больше от стеснения. Да, есть еще такие девчонки, которые стесняются. Сейчас я думаю, что мне, дураку, надо было жениться на ней. Кстати, однажды я ее чуть не довел до оргазма. Это было когда я ее брал сзади, а большой палец засунул ей в попу и уже потом, когда кончил, продолжал стимулировать пальцами обе ее замечательные маленькие дырочки. Ох, Наташка!
Чего-то грустно стало мне. Как я сказал выше, она все время закрывала глаза во время «этого-самого», как говорил один мой знакомый (он вообще большую часть окружающего мира, явлений и событий называл "это самое"). Когда я кончал, она медленно открывала свои большие красивые глаза, и смотрела на меня с нежностью и иногда с испугом (так мне казалось).
Я только что отпил большой глоток вина и меня пробило на чих. Чихнул шесть раз подряд и как-то стало веселей.
Открывала глаза и смотрела. Я все-таки мог иногда ее рассмешить, хотя порою казалось, что после несчастной любви она приняла обет не смеяться. Царевна, блин, Несмеяна. Улыбаться – улыбалась, но смеялась редко.
Вообще редко встретишь девчонок, с которыми можно поприкалываться, которые не только ждут от тебя, что ты их начнешь развлекать, но и сами «горят». Таких девушек единицы. С ними всегда комфортно. Трахаетесь вы или нет, не важно. Происходит двухсторонний обмен энергиями.
А то обычно бывает так: приходят телки давай, мол, напои нас, накорми, развесели и выеби как следует. Девчонки, ну а вы то что, для чего вы на этом свете живете? Таких красивых в каждом дворе десяток, вы хотя бы убирайте за собой окурки.
Но это я не про Наташку. Она – молодец. Я готовил - она убирала и мыла посуду. И еще она подарила мне две отличных глиняных кружки авторской работы. Одна куда-то делась, а из второй я до сих пор пью иногда чай. Зеленый. Черный я не пью вообще (fyi).
Хороший человечек, я думаю, повезет тому, в кого она влюбится и станет его женой. Хотя, я могу и заблуждаться. Пойду, еще выпью…
Так, а теперь пойду поссу…
Ну и хватит на сегодня, пожалуй. И так, блин, два листа накатал. Кто мне за это ЗАПЛАТИТ, ССУКИ!

Эпизод третий

Катя, Катенька, Катюша. Катюша ей подходит больше. 19-летняя девушка с красивыми рыжими волосами и большими зелеными глазами. У меня до сих пор твоя книга, которую я так и не смог дочитать. Сейчас посмотрю, как она называется…
Знаете, я ее не нашел. Она такая толстая, автор то ли Фоулз, то ли Фаулз. Там какой-то чудак попадает на греческий остров и с ним происходят какие-то непонятные вещи. Я до сих пор не пойму, почему она так настаивала на том, чтобы я прочел эту книгу. Я честно читал эту книгу, мучился, продираясь сквозь какие-то многозначительные диалоги, тошнотворные описания пейзажей и прочий рельеф. Но, увы, не смог…
Эта не книга, а какой-то большой, пыльный и старый комод. Мне скажут, что это антиквариат, старинный и ценный. Ну и что, отвечу я, от него воняет, и он не подходит под интерьер. Так и с этой книгой. Формат толстых и нудных книг не подходит под интерьер нашего времени. Сухой, яркий афоризм или остроумная, без лишнего «жира» новелла стоит тысяч страниц неудобоваримого месива. Для жирных томов нужны соответствующие «рамки» - камин, кресло-качалка, толстый халат, графинчик с коньяком и хуева куча времени, вот тогда можно в полудреме пролистывать это чтиво. Все равно, что с картинами Рембрандта. Его жирные тетки немыслимы без богатых рамок, которые зачастую отвлекают на себя все внимание зрителя. Я уважаю Рембрандта, преклоняюсь перед его талантом, перед тем, как ему было не в падлу сутками смешивать яичные желтки со всякой херней для получения оригинального покрытия для холста и тому подобное, но, если честно, меня больше вставляет от экспонатов Миланского мебельного салона.
Все толстые книги нужно прочесть еще в среднем школьном возрасте для расширения вокабуляра. Жюля Верна, например, Льва Толстого, и других навозных жуков от литературы, которые накатали гигабайты спама. Хотя Льва Толстого, пожалуй, вообще, не нужно читать. До сих пор помню, как мы должны были учить наизусть эти отрывки про дуб. Может быть, помните: пиздует Болконский к Ростовым и видит дуб, и дуб ему кажется мрачным и нехорошим. Потом он знакомится с Наташей, взбадривается, едет обратно домой и снова видит тот же дуб. Но теперь, судя по описанию, Андрюха на таком позитиве, что еще чуть-чуть и он бы этот дуб оттрахал.
Я помню, какие мучения мне доставляла эта зубрежка прозаических отрывков. Не потому, что было сложно, а потому что я решительно не понимал – зачем, для чего их учить?! Кому сейчас нужны эти замысловатые рефлексии половозрелого мужчины при обычном гормональном всплеске? Вряд ли они нужны восьмиклассникам, половина из которых уже посещала КВД.
Кажется, я совсем отошел от основной темы. Я рассказывал о Кате. Простите. И ты, Катюш, прости. Я, честно, не знаю, куда делась твоя книга, может быть, я ее сжег. Зато твой томагавк до сих пор висит. И я до сих пор его не наточил…

Лето подходило к концу, возобновились контакты с Настей. С переменным успехом налаживались отношения с Янкой, но что-то опять не срасталось. Описывать это все скучно, я лучше проиллюстрирую конец нашего романа (а может только очередной его главы) такой зарисовкой, которую я сочинил еще задолго до нашей встречи, еще в мой первый московский год.
…

Уходя, он говорил буквально следующее:
Уходя, она говорила буквально следующее:

Уходя, он говорил ей такие слова:
Уходя, она говорила ему:

Он сказал ей лишь:
Она ему просто сказала:

Он сказал:
Она сказала:

the end

P.S.
Он звонил…
Она звонила…

Слышите эти септаккорды незаконченных фраз? Это мелодия уходящей любви, музыка расставания.

CASE STUDY: MOSCOW SLUTS

Есть в Москве распространенная категория существ женского пола, которых можно условно обозначить как "потаскушки клубные". Этот вид, в свою очередь можно разбить еще на несколько подвидов. Названия всем подвидам я еще не придумал, но вкратце опишу представителей двух значительных популяций.
Первый подвид «потаскушки клубной» имеет условное название «менеджер»: как правило, это девушки в возрасте около и немногим за 30, банковские служащие, менеджеры среднего крупных и не очень компаний, с гордостью разъезжающие на отечественных и иностранных малолитражках. Машина для них стала фетишем, и они часто дают ей имя собственное или просто называют, например, «моя малышка». Ареал их вечернего обитания – клубы попроще вроде RealMcCoy, Papa John's ну и тому подобные заведения – и вроде не «быдлятник», но и не слишком «пафосно». Пафосных клубов с их фейс-контролем и жесткой конкуренцией со стороны более молодого и агрессивного подвида потаскушек они боятся и поэтому критикуют эти клубы, хотя, скорее всего, никогда там не были. В «демократичном» заведении они чувствуют себя уютно, обычно приходят туда группками от двух до четырех перезрелых самок с хроническим недоебом. Заказывают самого дешевого вина, и начинают сканировать пространство в поисках хуя. Подсняв кого-нибудь, они начинают унылые разговоры о каких-то якобы значительных вещах (это может быть рассказ о знакомстве со знаменитостями, хозяином данного заведения или же рассуждения о покупке недвижимости и т.д. и т.п.), пытаясь, таким образом, вербально компенсировать свою внешнюю непривлекательность и перезрелость. Они рассчитывают «оглушить» самца, полагая, что даже если у него не встанет на нее, то возможно встанет на флер значительности, которым она окружает себя, подобно духам. Не знаю, у кого-то может и встанет на рассказы о недвижимости, но только не у меня. На саму недвижимость, возможно, но только не на рассказы про нее. Часто у них есть дети, которые появились в результате неудачного брака или романа без продолжения. Нередко приходилось слышать такое: «Я просто захотела ребенка, для себя…» Эта сентенция, как и все, что говорят женщины, может иметь несколько, зачастую противоположных смыслов, поэтому расшифровывать ее бесполезно.
Короче, скука смертная. И даже писать о них уже скучно, поэтому перейду к другому подвиду.
«Потаскушка клубная модная».
Ареал обитания - модные клубы и места вроде «Галереи», «Vogue café» и пр. Не буду заниматься беспредметными описаниями характеристик этого подвида, а просто расскажу об одной из девушек, с которой познакомился в клубе «First». Этот пример типичен, своего рода «шаблон» развития отношений с представителями данного подвида. На периферии «потаскушки клубные модные» тоже имеются, но не в такой сильной концентрации.
Итак, это было в мае, если не ошибаюсь. Нет, не ошибаюсь, именно в тот день были выборы президента и горел "Манеж".
В клуб мы приехали с моими приятелями, один из которых был итальянец, а другой немец. Итальянец стал тупо подкатывать ко всем, а немец купил «Dom Perignon Rose» в расчете на то, что уж на ЭТО сбегутся все русские шлюшки. Я удалился на танцпол и когда вернулся, увидел, что с моими приятелями пытается объясниться светловолосая девушка в каком-то причудливом клубном «клифте», ну знаете, на жопе «D&G», на ремешке «Cavalli» и пр. Я немного поспособствовал коммуникации. Она представила нам такую же «клубную» подругу. Потом они предложили нам поехать в «Зиму» (был такой в свое время клуб, оччччень знаменитый). Мы остались, но она взяла мой телефон и через пару часов начала бомбардировать меня SMS-ками. Я решил разобраться и спросил у нее, сколько стоит общение с ней. Спросил без всякой задней мысли, просто исходя из опыта клубных знакомств. Рекомендую спросить сразу, и если даже ваше визави не «профи», все можно свести к шутке. Это все же лучше, нежели потом оказаться в «нокдауне», когда после двух часов общения о поэзии Серебряного века, она озвучит вам свои тарифы.
После моего вопроса она ответила следующим SMS: «Я вам не употреБлять». Типа она честная девушка, и интерес у нее ко мне исключительно «живой», некоммерческий. ОК, встречаемся на следующей неделе где-то. Ужинаем. Идем опять в First. Утомившись от такого отдыха, я говорю, что мне пора ехать. Выходим на улицу. Я хочу поймать ей «тачку».
- Может, немного прогуляемся, до моста – она.
- хорошо – я (с раздражением).
Дошли до моста. Она захотела пройтись по мосту. Идем. Она все время что-то говорит. Я же смертельно хочу спать. Уже часа 3 ночи. И тут она начинает ПЕТЬ прямо на мосту. Это немного меня взбодрило. Далее между нами происходит следующий диалог:
- Если хочешь, поедем ко мне.
- Хорошо – быстро соглашается она – только никакого секса!
- Угу – устало говорю я и ловлю такси.
Оказавшись в такси, она вдруг вспомнила, что дома она забыла «кремчик», а завтра ей на работу, и «кремчик» просто необходим и все такое. Я, прихуевший, говорю водиле, чтобы он остановился около какого круглосуточного шопа, по-моему «36,6» и мы вместе заходим посмотреть «кремчик». Через пять минут интенсивных поисков она оказывается около кассы с двумя тюбиками и коробочкой. Счет, который я должен оплатить «по умолчанию», около четырех тысяч рублей. Полусонный, я, тем не менее, удивленно повел головой «Вот это, блядь, кремчик!» и протянул карточку. Когда мы садились в такси, я подытожил, что весь вечер с ужином и коктейлями в First + КРЕМЧИК потянул на два часа с вполне приличными проститутками из X-Club. Я представил себе молоденьких веселых проституток! Без всяких проблем. Без утомительных прогулок и вокализа на Большом Каменном мосту. Один звонок и через полчаса они у тебя дома. Оттрахал их и спишь как ребенок.
Вот в таких размышлениях я провел остаток пути. Мы оказались в квартире под утро. Пока она совершала «омовение», я заснул. Так что выебал я ее только утром. Груди у нее не было, поэтому она пользовалась точно такой же хуйней, как безгрудая продавщица Лена (см. выше). Между прочим, моя новая знакомая была тоже продавщицей. Продавцом-консультантом в косметическом магазине, как она с пафосом презентовала себя. То ли «Арбат Престиж» то ли еще какая-то хуйня, неважно. После утреннего траха она целое утро инспектировала мою кожу, ногти и прочее и что-то говорила, говорила... Про эпидермис и другие вещи, которые смогли поместиться в ее мозгу. Кстати, говорила она всегда немного в нос. По-модному.
Именно это помогло мне идентифицировать ее присутствие в реалити-шоу «Дом» (не помню, какой номер). У меня тогда жила некоторое время девушка, которая регулярно смотрела это шоу. Днем и ночью. Я не шучу, ночью тоже смотрела, даже повторения. Так вот, во время одного из просмотров, я вдруг услышал знакомый немного «гнусавый» голос и поинтересовался, кто там говорит. Оказалось, что это новая участница «Дома» Оксана. Я помнил точно, что она Оксана, но фамилии никогда не знал. Знал только, что она из Уфы (если не ошибаюсь) и что зовут ее Оксана. Посмотрел – и вправду она. Она недолго продержалась на «проекте». Загадкой для меня по-прежнему является только то, как она туда попала.
Каких-то интересных подробностей о сексе с ней сообщить не могу. Все обычно, как пишут в объявлениях: орал, анал, классика. В моей памяти она проходит под идентификатором «Кремчик». Вот ее кремчик я точно буду помнить долго!

ДЕВУШКА ИЗ «РОКСИ»

Кто не любил группу Depeche Mode в начале 90-х и не считал себя депешистом? Даже в провинциальном Волгограде была группка мажористых молодых людей, именующих себя «депешистами». Они собирались в основном для того, чтобы покурить траву. Тех, кто не уважал DM, они считали лохами и плебеями. Им казалось, что телки должны им давать только за то, что они знают все альбомы и тексты DM. Телки им давали редко и поэтому они проводили скучные вечера за пустыми беседами и ожиданием каких-то типов, которые приносили траву.
В связи с чем я вспомнил о ДМ? Приехав в Москву я узнал, что здесь есть какой-то клуб депешистов то ли "Летучая мышь», то ли еще как-то он назывался. Но потом я узнал, что официальной резиденцией Фанов ДМ стал клуб "Рокси". И вот туда-то одним весенним вечером мы отправились со своим другом Пашкой. По словам Пашки, там можно было послушать кучу интересных каверов ДМ, и, кроме того, в Рокси всегда тусовалась куча неплохих телок.
ОК, пришли. Быстро загрузились каким-то спиртным, познакомились с чудаковатыми австрийцами и стали рыскать по клубу в поисках «мяса». А «мясо» сидело уже под боком. За наш столик подсела пара – парня не помню, он был какой-то большеголовый и в свитере, а она миниатюрная кореянка. Русская кореянка. Кореянка-россиянка. Да-с. Я уже поднагрузился и мне было тяжко выходить на танцпол в поисках «объектов» и поэтому я слушал какие-то разговоры за столиками и уже почти заснул, как вдруг Пашка представил меня нашим соседям – большеголовому парню и кореянке, то есть. Да, очень приятно, да, нет, сегодня в первый раз, здорово…
Вскоре меня опять раскумарило и я подумал, что пора съебываться домой. Отлить и уехать. Я прохожу в туалетный «предбанник» и обнаруживаю, что наша соседка кореянка (давайте я буду называть ее К, поскольку ее имени я не помню, а каждый раз печатать слово «кореянка» мне уже настохуело) сидит в очереди. Я присел рядом и между нами завязался следующий разговор:
- А где твой парень?
- Он танцует.
- Понятно. А я наверно уже поеду.
- Все только начинается, еще рано.
- Да что-то тяжко уже.
- Не уезжай!
Я внимательно посмотрел на нее. Тут подошла ее очередь, она взяла меня за руку, еще раз попросила, чтобы я не уходил и подождал ее после туалета.
Я подождал ее, но потом все равно уехал, договорившись, что мы встретимся на следующий день. Знаете, надо уметь вовремя уходить. В тот вечер я ушел вовремя – и не пересолил, но и не недосолил.
Мы встретились часов в 12 дня, и я пригласил ее пообедать в «Пропке». Там неплохо, честное слово. Приветливые официантки, хорошая еда, и как-то комфортно ощущаешь себя - хоть хуем по столу бей, всем будет все равно. Короче, пришли. Сели, сделали заказ. Беседуем. Из всего «информационного обмена» я помню только то, как я угадал ее фамилию. Ну, знаете, это очень просто - отгадать корейскую фамилию. В моем родном поселке проживало очень много корейцев,– очень симпатичных, добродушных и культурных людей, в отличие от представителей титульной нации, сплошь гопников и алкашей. И с тех пор я знаю все корейские фамилии. Их немного, и, в принципе, из них можно складывать детские считалочки. Если не Ким, то Нам, если не Пак, то Тян, если не Ни, то Тё. Ну, есть еще штук пять. Так вот, когда она сказала, что она кореянка, я предложил с трех раз угадать ее фамилию. После первой попытки, она сказала, что вряд ли я угадаю, поскольку у нее необычная корейская фамилия.
- Как это, необычная?
- Ну, в ней больше трех букв.
- А, ну тогда Когай!
Bingo. Она была в восторге, и после этого ее можно было отыметь прямо там, но мы поехали ко мне домой. По дороге завернули в аптеку, за презервативами. Приехав домой, сразу приступили к делу. У нее была обычная для азиаток фигура, коротковатые ноги, длинное, почти безгрудое тело. Да, чуть не забыл, и как у всех знакомых мне азиаток, у нее была «раздолбанная» жопа, в которую я «въехал» с первого захода без всяких проблем (азиатки в большинстве своем не испытывают боли, когда их туда имеешь – загадка физиологии). Она, правда, спросила, нет ли у меня специального лубриканта (Специалистка, блин!) и хотела, чтобы я сходил за ним в аптеку. Но я сказал, что никуда не пойду и что можно использовать обыкновенный увлажняющий крем «Nivea». Она согласилась. Кстати, теперь «Nivea» торчит мне за product placement.
Наебавшись, мне хотелось отдохнуть, а ее перло. Она говорила, говорила, говорила…
Она рассказала и про своего парня и про клуб «Рокси» и про то, что мы ей сразу понравились.
Кто мы? Ну, ты и твой друг. Вот ему-то мы сейчас и позвоним! Не надо. Как не надо? Он же тебе понравился.
Она еще немного повыебывалась, но после того, как я позвонил Паше и сказал, чтобы он приезжал, она даже обрадовалась. И знаете, что она стала делать? Она пошла краситься в туалет (!). Чтобы встретить его во всеоружии, так сказать, сразить красотой. Я ржал минут десять. Паша прискакал как рысак с дымящимся хуем и бутылкой шампанского. Но тут у нее наступил какой-то ступор. Типа того, что она не может так сразу. Паша удалился с ней на переговоры в соседнюю комнату, а я включил телевизор, как раз началась очередная серия «Семнадцать мгновений весны». Они пиздели долго, минут тридцать, потом завалились веселые и уже голые. И начались какие-то кульбиты. Наверно меня бы это заводило больше, если бы до этого ее не отпихал раза три. Поэтому, если честно, я все время старался расположиться так, чтобы было можно смотреть кино. В конце концов, я лег и посадил ее себе на хуй и предложил Паше выебать ее в жопу. Он с восторгом это с сделал, поскольку, дожив до тридцати лет, ни разу не имел девушек анально и здесь, можно сказать, «причастился». Пока он разрывал ее тощий зад, а она нависала надо мной глуповато улыбаясь, я смотрел кино. А когда пошли финальные титры и зазвучала замечательная песня в исполнении Кобзона, я даже запел: «Не думай о секундах свысока…» Знаете, у меня обычно баритон, но когда горло простужено или наутро после попойки, то у меня бас. Наконец Паша кончил и пошел в душ. Она улеглась рядом со мной и спросила: «Интересно, что ты сейчас обо мне думаешь?»
Я рассмеялся и сказал, что ровным счетом ничего не думаю. Паша помылся и очень технично «соскочил». Сказав, что ему надо куда-то по делам, съебался, оставив меня с девушкой К и миллионом вопросов, которые она намеревалась мне задать. В конце концов, я сказал, что мне тоже куда-то надо и поймал ей тачку.
На следующий же день от этого приключения случился такой постскриптум, даже можно сказать отрыжка. Она звонила Паше и сказала, что такого подонка как я она в жизни своей не встречала. А вот Паша хороший (во всей видимости, такого подонка как Паша, она уже встречала) и она хотела бы с ним куда-нибудь сходить. Он как-то отбрыкался от нее, я точно не помню, как. Я тогда подумал, что она несправедлива ко мне, и что Господь Бог намажет ей харю керосином на том свете за такие слова. Накормил ее, дуру, оттрахал, а потом еще и на такси посадил, дал водиле рублей четыреста, чтоб он ее довез в Тмутаракань где-то на юге Москвы. И я, оказывается, подонок! Вот они, современные девушки - ни стыда, ни совести. А еще и Depeche Mode слушает…

КРОКОДИЛ ДАНДИ В МОСКВЕ

А теперь я вам расскажу, как я выебал девушку-крокодила. Надо сказать, что еще лет в 20 я давал себе клятву не трахать «крокодилов». А то часто бывало, нажрешься в общаге на вечеринке и тащишь какого-нибудь крокодила к себе, чтобы дурь слить. Выебешь, а потом стыдно - перед собой, перед друзьями, перед Родиной. Смущенные улыбки, привет, как дела, я сегодня зайду, а меня не будет, ну, тогда в следующий раз, ага, пока, пока…. Неловко, одним словом. Поэтому клялся я не трахать крокодилов, а все равно, потом, не раз нарушал это клятву. Но уже в более зрелом возрасте как-то все наладилось и даже в сильном подпитии я жестко «инфильтрировал» свои знакомства. Но вот же, пришлось таки нарушить клятву, но уже не по своей вине. Короче, однажды Пашка решил привезти ко мне свою подругу, а та должна была захватить свою подругу. Вот такая, в общем-то, нехитрая комбинация. Причем он подругу своей девушки никогда не видел, и потому я попросил выяснить заранее, насколько она хорошо/нехороша. Обе подружки были то ли продавщицами, то ли аптекаршами. Ну, что-то такое. Пашкина девушка заверила, что ее подруга «вполне». Меня это не убедило и вот в тревожном ожидании мы ждем девушек где-то на «Соколе». Я даже придумал сценарий на тот случай, если «моя» девушка окажется страшной. Мы все вместе поедем домой, а потом, типа, мне позвонят и мне будет нужно куда-то уехать.
- А мы?
- А вы останетесь у меня на ночь. Ебитесь, сколько хотите…
- А ты?
- А я лучше в клубе где-нибудь протусуюсь, чем крокодила ебать.
Видите, как я был напуган. Уже издалека увидев очертания «моей» девушки, я вздохнул и сказал, что мне придется ночевать в клубе. Пашка был смущен, хотя он и был не при чем, на самом-то деле. Ладно, поехали ко мне домой. Дома откупорили бутылку шампанского. Выпили. Я уже был готов выдвинуться и даже сказал Пашке, чтобы он незаметно сделал звонок мне на мобильный. Я хотел разыграть небольшую сценку, для того чтобы съебаться под благовидным предлогом (из своей квартиры, представляете!). М-да, вот такие дела. Но потом я допил вместе со всеми еще одну бутылку шампанского. Допив ее, я размяк и благоразумно подумал: «А какого хуя я буду съебываться из своей квартиры?! Я просто лягу и буду спать и пошли все на хуй!»
Так я и сделал. Улегся и стал потихоньку засыпать. Крокодильчик между тем сходил в душ и пришел, укутанный полотенцем. По всей видимости, она поняла, что я не настроен на продолжение знакомства и покорно легла рядом. Вот здесь происходит странная вещь. Я хочу спать и СОВСЕМ не хочу трахать этого крокодила. Но мой хуй встает и настойчиво требует, чтобы я его куда-нибудь пристроил. Ладно, думаю, уговорил. Кину палку и засну.
Она лежала на боку, отвернувшись к стене. Я молча повернулся к ней и вставил. Я трахал ее под аккомпанемент стонов из соседней комнаты. Когда там закончили, мы все еще продолжали. Потом я кончил и она пошла в душ. Я немного поговорил со своим членом по поводу его своеволия и уже готовился заснуть, когда она вернулась из душа, легла рядом и стала поглаживать меня внизу живота, потом стала «поддрачивать» и, в конце концов, запихнула его себе в рот. Спустя несколько минут он опять был готов в бой. Я, полусонный, развернул ее опять на бок и выебал, злясь не на нее, а на него.
Короче, вы не поверите, я оттрахал этого крокодила четыре раза за ночь, а все из-за него.
Когда девчонки утром ушли вместе с Пашей, я выспался и стал анализировать произошедшее. И мне пришло в голову интересное сравнение. Наверняка, вы слышали о том, как в некоторых горных селениях Дагестана до сих пор существует обычай, когда мальчик в период полового созревания должен выебать то ли козу, то ли овцу. Обычай имеет под собой более глубокую символику, нежели принято считать (ну, типа, там нет баб и поэтому ебут коз). Дело в том, что изначально речь шла об обряде посвящения («инициации») в мужчины. Если мальчик выебал козу, то всех остальных он выебет наверняка – такой вот древний смысл этого ритуала.
Так вот, господа, я выебал КРОКОДИЛА! Это была суперинициация. Когда меня осенила эта мысль, я обрадовался и весь остальной день пребывал в приподнятом настроении. И даже отметил свою суперинициацию где-то с кем-то.

КАК Я ИСКАЛ РУССКУЮ ЖЕНУ ДЛЯ НЕМЕЦКОГО МИЛЛИОНЕРА

С Петером мы познакомились совершенно случайно. Один знакомый попросил попереводить неделю одному немцу, который лечился от каких-то загадочных инфекций почему-то в России. Уже одно это – приехать из Германии, чтобы лечиться в России - характеризует его как необычного типа. Но тогда я об этом не задумывался. Просто договорился о цене и приехал в «Балчуг Кемпински», где он остановился.
Небольшого роста, в нелепых круглых очках, которые почему-то очень любимы немцами, он выглядел вполне обычно. Обычно по-немецки. Ничего не говорило о громадном количестве тараканов, поселившихся в его голове. Собственно, это тоже типично для немцев – с виду обычный, спокойный бюргер, а потом оказывается, что он ест людей или, скажем, насилует собак. Тевтонское сумасшествие отличается именно своей «неочевидностью», неприметностью, и одновременно основательностью. Помните этого чудака, который познакомился по Интернету с другим чудаком, которого он потом съел, предварительно взяв у него расписку о том, что тот согласен быть съеденным. До того, как он его расчленил, они вместе отужинали членом жертвы и вроде даже потрахались.
А потом наш арийский каннибал придушил его (здесь я не уверен, как он его прикончил) и расчленил. Куски он хранил в холодильной камере, и время от времени, кушал…
Как я уже говорил, Петер приехал в Москву подлечиться от каких-то загадочных венерических инфекций. С помощью не менее загадочных методов московской чудо-целительницы, о которой он узнал от немецкой знакомой. Если вкратце описать, то все лечение состояло в ежедневных клизмах, в него кололи какую-то херню, и еще он сидел на диете. Да, забыл, и еще нужно было молиться.
Он все это послушно делал и было видно, что он от всего этого охуевает. Мне было немного удивительно, почему он не мог делать то же самое в Германии. К тому же препараты, которые ему кололи, были в основном немецкие. Правда, хитрая русская целительница, продавала их втридорога.
Я удивлялся, но так, про себя. Платят и платят. Потом уже, когда я узнал его поближе, я понял, что все эти удивительные вещи, как и само решение приехать в Москву лечиться, вполне логично и стройно укладывается в причудливую мозаику его шизофрении.
Петер прошел два курса, и после третьего ему сказали, что вроде бы он здоров. И тут Петер стал говорить, что намерен найти в России «женщину для жизни». Он рассказывал, что был ранее женат, но жена после 25 лет совместной жизни ушла от него с его лучшим другом. Двое взрослых детей примерно моего возраста. Потом еще какая-то женщина. Она родила от него дочь, но тоже ушла. И все такое. И так далее. Такие песни он начал петь.
Вижу, что после того, как он подлечил свои инфекции, парень решил «помочить дурака». Я так подумал тогда. Но на деле, оказалось все интереснее.

Это была последняя из обнаруженных мною страниц. Поиски остальных продолжаются, и как только я их найду, вы сможете познакомиться и с ними. Честное, благородное слово.