Перед Боем. Хроника осады Прозы.ру

Автор: Амур Гавайский После двух дней осады изуродованная пожарами Проза.ру ещё держалась; испуганные обыватели некогда процветающего ресурса расширенными от едкого дыма и ужаса глазами всматривались сквозь бойницы стен на голую зимнюю степь, украшенную кроваво красными огнями Литпромстана.
Внутри стен и в степи ждали третий день и вот он наступил: дикий рёв наполнил мрачное небо степи, запачканное стаями слетевшихся уже воронов. Худшие предчувствия прозарушников сбылись: в степь ехал сам Амиго. Его серебристый, с выпученными глазами мерсидес медленно, что бы не попортить покрышек ехал вдоль ликующих рядов Литпромстана. “Амиго приехал, Амиго приехал” – кричали взбудораженные пидорки в городе и недавно овдовевшие авторши Проза.ру испуганно прижимали к груди свои вялые бездарные произведения.

- Приехали шеф – улыбнулся в зеркальце ретард шофёр
и Амиго, почувствовавший прилив бодрости открыл sunroof и высунулся наружу: Запах одеколона от Калвин Клайн “Spirituality for men” исходящий от его час назад завитой в самой дорогой парикмахерской бороды смешался с горьким запахом степной полыни и пожара. Толпа взревела ещё ужасней: Спиричуалити формэээээээээн. Зная что он делает Амиго небрежным, но широким жестом поприветствовал толпу так, что бы его простая солдатская шинель от Долче и Кебана немного распахнулась обнажив широкую грудь, обмотанную новенькими патронными лентами от Армани. (за “небрежное” обматывание пришлось заплатить отдельно всё в той же парихмахерской)
Подъехали к главному костру штаба, тут же на встречу мерсидесу на конях выскочили три богатыря Литпромстана: посередине Мубыш Киевец с устрашающей фалической палицей увенчанной огромным яйцом с шипами в форме глобуса Украины. Справа же Алекс Никитич, покрытый с ног до головы красными петухами славянских татуировок, а слева щупленький и хилый, но с огненными глазами пророка Самуила Крот Попович.
Амиго ловко выпрыгнул из Мерсидеса и поправив дюже потёртый в мастерских Версаче берет направился к богатырям:
- Ну чо Мубыш, как дела, как настроение? – обратился он к главному
Мубыш приставил ладонь ко лбу, подозрительно осмотрелся, закатил глаза и сказал:
- Иногда мне кажется, что в моей голове только одна извилина, длинная и тонкая как нить Ариадны, тихая как украинская ночь, звонкая как дочь Гагарина, которого заебали инопланетяне и он превратился в Назарбаева. Я называю её Соня. Здравствуй Соня, зову я её и над моей головой нежно трепещут салатные листочки. Иногда я стучу по своей голове и стараюсь разбудить мою извилину Соню, это единственное, что у меня есть и поэтому я выжимаю из неё всё, что только можно, но она спит, нежно прижавшись к черепной коробке изнутри и тогда я ссу себе наголову, тёплой весенней струйкой мочи, похожей на непроходимые болота Сахары в надежде утонуть и тогда моя Соня просыпается и я иду к ней в гости, что бы пригласить её на прогулку…
Тут Мубыш засунул указательный палец в нос и подцепив нечто ногтём стал тянуть наружу. Действительно из его носа показалась нечто белое и склизкое, вполне напоминающее нитку – извилину о которой он говорил. Когда он вытянул сантиметров тридцать этой нитки, к удивлению окружающих на ней засветилась фирменная печать: “ПРОСО”
Смотреть на это Амиге было почему то неприятно и он поправив ещё раз берет так, что бы звёздочка, которую он купил на барахолке, но всем сказал, что она тоже от Версаче, смотрела точно на запад и обратился к Алексу Никитичу:
- Ну а у тебя как, брателло?
Алекс, поёрзав на коне ответил так:
- Я православный и по сути добрый человек. Для меня высшие идеи православия такие как прощение, смирение и подставление щёк врагом моим являются единственно правильными и поэтому я за них, за эти сука непреходящие ценности готов любому, будь то христианин, негр или ебаный буддист оторвать яйца в реале. Потом намотать евоные яйца на его ебаную шею и повесить уебанца мордой к стене на его собственной мошёнке, что б засранец чётко отдавал себе отчёт, что такое настоящий блять православный добрый человек при исполнении служебных обязанностей.
Тут Алекс достал из за пояса мешок и вынул из него голову некого Дачника
- Правильно я говорю? – спросил он голову
Голова скромно молчала.
- Чо сука молчишь, как выябываться так первый, а как блять ответ держать, так в кусты. – размахнувшись широко Алекс бьёт мёртвую голову по щеке; дёрнувшись в сторону голова открывает глаза и тихо говорит:
- Я больше не буду.
- Громче, блять – Алекс бьёт голову по второй щеке, она дергается в противоположную сторону и говорит уже вполне внятно:
- Я так больше не буду, в смысле выябываться и всё такое
Довольный Алекс осмотрев внимательно голову прячет её обратно в мешок. Растроганный Амиго подходит к другу и обнимает его:
- Круто, бро, это почти как гиперсионизм, и поворачивается к Кроту Поповичу – ну а ты, что скажешь, готов к бою?
- Я всегда готов к бою за духовность – отвечает Попович красиво побледнев – я живу в варварской стране, хотя моя жена – фотомодель ждёт меня в Германии. Сидит она каждый вечер одна – одинёшенька и плачет своими крупными фотомодельными слезами – где ты мой Кротушко, солнышко моё. Когда же ты приедешь, прижмешь меня, фотомодельную лебёдушку к сердечку; вяну я без тебя, проходит моя молодость в одиночестве.
Сфинкс думает что у меня маленьких хуй и поэтому я к своей жене не еду, но он очень ошибается. Может у меня и небольшой хуй, но зато у меня большое сердце, а ебаться с фотомоделью женой конечно очень хорошо, но много лучше попиздеть о духовности с настоящими мужчинами (восхищённо смотрит в сторону Алеса Никитича) Перед боем у меня ко всем вам просьба.
- Говори же, Крот Львиное Сердце - Амиго переполняет гордость за своих бойцов
- Если встретишь на Прозе.ру талмудистов не убивай их…глаза Крота сурово блещут – оставь их мне, они мои люди.
Наступило время вождю сказать своё слово и он взбирается на крышу бронированного мерсидеса:
- Братья по хронической духовности, пару дней назад, я как последних лох отпарился развозить товар клиентам. - Толпа рзочарованно ухает уууууууу
Амиго останавливает её одним жестом:
- Иногда я должен видеть их бездуховные, скотские рожи. Это помогает мне в моей борьбе!
Спиричуалити фор мэээээн – дружно отвечает толпа
- У человека, принимавшего товар были часы.
- Гыгыгыгыгы – рокочет толпа
- Вот они - тут Амиго, брезгливо поморщившись, вынимает из своих широких штанин настоящих скифских шаравар из британского музея ручные часы. Посмотрите, что они выбирают эти уебаны и это в наше время, когда все сжигающая весть контр культуры жжёт мильоны сердец.
Толпа безмолствует.
- Это жалкие часы Сейко, за 35 долларов с трещинкой на стекле циферблата. Часы за тридцать пять долларов – орёт Амиго – за тридцать пять блядских долларов с гребаной трещинкой в углу. - Он потрясает часами в воздухе – (толпа восторженно замирает) и вот с этими вот часами эти люди (широкий жест в сторону обложенного со всех сторон города Прозы.ру) Косые претендуют на что то? На какую духовность может претендовать человек с часами за 35 баксов, что он несёт в этот мир, о каких ценностях тут можно говорить?
Жечь – выкрикивает кто то из толпы – Амиго ищет взглядом крикуна, это Пузо, беззубый алкаш на инвалидной коляске. Жечь – повторяет он. Жечь – говорит Амиго и за ним весь Литпромстан – ЖЕЧЬ, ЖЕЧЬ, ЖЕЧЬ. Толпа ниистовствует.

Через пол часа всё готово к бою, на первой стенобитной машине сидит мрачный Молофья, обвешанный заминированными зайками. Он первый полетит за стену Прозы.ру и взорвёт собой всё изнутри. За машиной следуют три богатыря, а потом и все остальные, под командой начальник штаба Сергана. Охрипший часа два назад он, с красной шеей и раздутыми синими жилами всё же орёт:
- Рубрика “Кино” левоеплечо вперёёёёёд, шааагом мааарш. Рубрика “За жизнь” левоеееплечоовперёд, шагом мааааарш. Пошевеливайся, уебанцы, рубрика “Снобизм” шагом мааарш…
Немного усталый Амиго садиться в свой мерсидес, возбуждённая его речью Гавайская Гитара прижимается к нему всем телом и даже нежно кусает мочку его уха:
- Ну что в Коктебель?
Амиго отстраняется, ему нужно поправить запонку:
- Нет, в офис.
- Что то нужно подписать?
Амиго смотрит на неё внимательно…
- Ебал я в рот все подписи, мне переодеться нужно…