Футляр в человеке. (на конкурс) автор нихуя не elkart

Автор: Местком Работало в нашей типографии учеником Резчика одно Туловище. Доверяли ему только одно: брак в макулатуру резать. Это когда наискосок режут, если кто не знает. Вот за полгода он эту операцию в совершенстве освоил.
А тут срочный заказ принесли: надо флаеры в ночной клуб печатать, какой-то диджей популярный приезжает, билеты по пятьсот, с флаером -- по триста.
Ну, как обычно: когда нужно? Вчера!
Заказчик срочный, платит вдвойне. Облизывают Заказчика. Постоянный.
А флаеры печатать – дело тонкое и, при умелом подходе, прибыльное. Тираж маленький, тысяча всего, под заказ. А где тысяча – там и тысяча двести. Двести по стольнику продать перед входом в ночной клуб, в суматохе – уже набегает Сумма.
Остаются в ночную смену самые опытные: Печатник и Мастер.
Пленки в ночь вывели, формы сделали, за ночь тираж откатали, за смену к утру просохнет.
Печатник смолит «Приму». Мастер по цеху прохаживается, потряхивает строкомером в зелёненьком футлярчике. Денежки приманивает, звонко так потряхивает. Маракасы у него такие. В детстве Мастер фильм любил смотреть, «Генералы песчаных карьеров». Там негр по пляжу шел, часики ногой подхватывал. А сам на маракасах, чётко так.

Вот только утром Резчик в пробку попал, зато ученик на метро быстрее оказался. Опередил.
Заказчик с утра полчаса перед менеджером надрывается: «Где тираж? Срочно!!!»
Менеджеришка секутит (а им лишь бы под Заказчика прогнуться): «Сейчас порежем!»
Хватает за рукав Туловище: «Толик! Срочно порежь заказ номер такой-то!»
Туловище режет.
Угу.
Через десять минут Менеджеришка тихим страшным голосом (в присутствии Заказчика) задает вопрос: «Ты что наделал, Туловище ты эдакое?»
«Вы же сказали: порезать – я и порезал!».

Но это не трэш. И не угар. Это лишь обычный косяк. То самое дерьмо, которое случается. И осталось бы оно в памяти участников лишь анекдотичным косяком, который приятно вспомнить под кружечку вечернего пивка. Но нет…

Вся смена упаковщиц выгребает из ящика с обрезками израненные флаеры. Под пристальным руководством Заказчика, добросовестно сортирует и рапортует: «Всего тыщща двести экземпляров, целых 147 штук». Заказчик багровеет под цвет флаеров: «Сколько, сколько?»
«1200. 147»
Заказчик – к Директору. «Заказано 1000 – откуда 1200?»
Директор: «Выясним!»
Заказчик: «НАХУЙ ваши выяснения! Флаеры где!?»
Директор (уже в цеху): «ААААААААААААААААААА?????????????????????!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!»
Через два часа, заново отпечатанные, переложенные листками, чтоб не запачкать, и порезанные под строгим контролем ровно 1000 флаеров + злосчастные 147 уехали вместе с Заказчиком. Вместе с ними был возвращен аванс.
Печатнику, Резчику и Мастеру в Высоком кабинете было объявлено, что тираж они оплачивают из своего кармана. Как, впрочем, и повторный тираж. Также было объявлено, что лишь с большим трудом и лишь за большую сумму Заказчика удалось убедить, что вместе с тиражом порезано двести пробных оттисков, и только поэтому и только в этот первый и последний раз большая сумма также достается из широких штанин Мастера, Печатника и Резчика.
Короче, плюс бесконечность сменился минус бесконечностью в кармане. Что не есть хорошо.

В результате быстрой планёрки в составе: председатель – старший Мастер, члены редколлегии – Печатник и Резчик, -- было принято решение о наказании члена коллектива. Члена. Туловища, то есть.
Долго размышляли, какое наказание понесет потерпевший.
Набить морду – казалось банальным.
Не набивать морду – казалось политически незрелым.
В конце концов, Мастер, любивший почитать на досуге сочинения А.П.Чехова, вдруг сообщил: «А давайте этому человеку футляр от строкомера в задницу засунем? Будет у нас, как у классика, свой Человек В Футляре.»
«Не, будет он называться Футляр в Человеке!» -- хохотнули Резчик с Печатником.
И то сказать, молодое племя верстальщиков-дизайнеров давно уже полагалось на электронные средства измерения, так что использовать металлическую линейку по назначению не приходилось очень и очень давно. Видимо, подсознательно Мастер и решил вогнать ума представителю молодого поколения через одно место. Тем самым строкомером. Любовно упакованым в особый зелёный футляр из-под логарифмической линейки.

Тем же вечером, Туловищу было предъявлено обвинение.
Туловище потело, боялось, хотело пи-пи и просилось к маме, но суровые лица вокруг не оставлял ни единого шанса на благополучный исход дела. Впрочем, Резчик, жалея непутёвого подчиненного, дал ему последний шанс. Так прямо и сказал:
«Впрочем, даётся тебе последний шанс. Видишь строкомер? (Туловище затравленно кивнуло). Если скажешь, сколько пунктов в одном квадрате и сколько квадратов в одном дюйме – уйдешь цел и невредим. Если ответишь неправильно – футляр строкомера будет помещен в твою жопу. На все десять дюймов, понял?!» (Туловище закивало вновь, уже с надеждой)
«Так сколько пунктов в квадрате?»
«Пять!»
«А сколько квадратов в дюйме?»
«Пять… Нет! Десять!»

Не знаю, правду говорили или наврали они всё за кружкой вечернего пива, но Туловище еще неделю шарилось по типографии враскорячку.
Мастер выбросил свой зеленый футляр, строкомер упрятал в дальний ящик стола. Говорит, что больше он ему не потребуется.

Зато Заказчик купил себе чехлы на сиденья. А ведь спроси такого: «Сколько пунктов в квадрате?» -- так и не найдётся, что ответить.