Холодильник

Автор: Че катилло Вовка всегда был странным парнем, не то чтобы ненормальным - просто другим. Профессорский сынок, рыхлый и неуклюжий - именно таким я представлял Пьера Безухова. Он жил в престижной институтской сталинке, у папы была черная волга и катер на лодочной станции. В первом классе мы с ним из селитры, серы и активированного угля синтезировали порох. В четвертом - сделали, руководствуясь журналом Юный Техник, телескоп и с моего балкона наблюдали в перевернутом виде за бурной жизнью соседней студенческой общаги. В пятом - нарисовали на двойном тетрадном листе порножурнал - по мотивам собственных наблюдений, и изобразили на последней странице кривую роста проституции в СССР, согласно нашим прогнозам параболически рвущуюся вверх в период с 84 по 90-й год. В общем то - не ошиблись, но скандал получился знатный. Папа - профессор получил нагоняй по партийной линии, а меня, безотцовщину, перевели в параллельный класс.
Разлука нам не помешала. В 7-м классе мы научились делать деньги на своих идеях - запустили в школе лотерею спортлото 3 из 16-ти, рисуя билеты под копирку все на тех же тетрадных листках и продавая их по 10 копеек. Спалили нас свои же, когда после пяти тиражей никто так и не выиграл, а мы довольные и счастливые, ходили по школе с полными карманами мелочи. Дело имело общегородской резонанс - ученики лучшей школы в городе извлекают нетрудовые доходы за спиной учителей и парторганизации. На этот раз мне пришлось перейти в другую школу, но и там мне пообещали что девятого класса я не увижу как своих ушей. Вовка же опять вышел сухим из воды, единственный минус - ему запретили со мной общаться - чтобы избежать дурного влияния улицы. На том и разошлись.
А потом, году эдак в 87-м его отец исчез. Просто пропал. Поговаривали, что он занимался какой-то секретной тематикой, и его то ли забрали в один из закрытых городков, то ли он сбежал в Америку - все по той же причине. Мать же - преподаватель истории КПСС, родившая его на 40-м году жизни, как-то сразу осунулась, постарела и не дождавшись, пока сын закончит школу, тихонько померла. Как Вован жил до настоящего времени я не знаю, но месяц назад он нарисовался в моем подъезде, изрядно погрузневший, с гнилыми зубами и неряшливо одетый - завозил барахло в убитую однушку на втором этаже. Вещей было не много: диван, пара стульев, отцовский письменный стол - старинный и добротный, куча картонных коробок с тряпьем и книгами да холодильник. Древний, пузатый, ржавый понизу и загаженый тараканами. Грузчиков не было - поэтому я всё так хорошо и запомнил - руками.
- Забегай вечерком, обмоем чем бог послал - сунул Вовка мне грязную и потную ладонь – все-таки лет двадцать не виделись.
Полагая, что этим вечером господь особо не расщедрится, все необходимое я закупил сам и заявился к новоселу часов около девяти, известив жену что вернусь поздно и пьяным. Благо что рядом.
- Вот еще пузырь, положи в холодильник - вспомнил я после того, как прогресс-бар на первой бутылке уверенно приблизился к середине.
- Да он у меня не холодит.
- А нахера ж ты его припер то?
- Давай еще по одной, помянем моих и расскажу.
- Ну, царство небесное, не чокаемся....
Выпили. Помолчали. Закусили. Закурили и откинулись на спинки стульев.
- Ладно Вован, колись, что там у тебя с рефрижератором?
- Понимаешь, он не совсем холодильник, точнее не холодильник вообще. Он старый, ты видел. Его дед мой покупал еще. Он тоже кстати пропал - в 56-м. Дурная история вышла. Ты знаешь, наверно, тогда с культом личности боролись - и институт наш переименовали. Был имени Сталина - стал имени Орджоникидзе. А помнишь памятник - между стадионом и летней столовой? Там стоял до этого Иосиф Виссарионович. Гипсовый, крашеный под бронзу. Его потом сняли и спрятали где-то в подсобке за энергофаком. А через месяц привезли Орджоникидзе. Тоже из гипса и тоже крашеного. Ну так дед - он ректором был, послал кого-то вечерком с кувалдой - чтобы Сталина разбить и вывезти помаленьку. Так этот дурень в потемках и запутался - оба усатые, оба в сапогах - и расхерачил в крошку дедушку Серго. А рабочим то все равно кого ставить - поставили опять Джугашвили. Потом, когда торжественно тряпку стянули - никто почти толком и не понял, кто стоит. Но нашлись благодетели, настучали, мол ректор - сталинист. В общем к деду пришли на следующий день. А он зашел на кухню - и исчез. Зима была. Окна заклеены, а деда нет - пропал.
- Так а холодильник то причем?
- Да ты слушай, не перебивай. Ты ж помнишь, пока мои живы были - у нас два холодильника было? Этот и новый. Так что интересно - мясо и скоропортящиеся продукты мать всегда держала в старом. А он даже в розетку не всегда включен был. И ничего не пропадало! Я, по малолетству не заморачивался, почему так, а потом уже все закрутилось, стало не до того. Хату я проебал очень быстро - попытался заняться бизнесом. Жить то надо было. Развели короче - занял у бандитов, не вернул вовремя, включили счетчик - ну ты в курсе. Мне остался только папин стол - я его соседу оставил. Сам потом в Москву уехал, занимался там херней всякой. Кирпич клал, плитку. На прокорм хватает, и откладывал по чуть-чуть. Вернулся вот полгода назад. Квартирку прикупил. Заебался просто я по съемным хатам и съемным бабам. Своего чего-то хочется. Семьи, уюта…
- Ты это, с темы то не съезжай - я разлил по новой - ну давай!
- Ну дак о чем я? Так вот, батя то у меня тоже на кухне пропал. Он занимался какой-то фигней военной и мы никогда не нуждались, а тут вдруг перестройка, все сыпаться начало, темы их перестали финансировать. Отец переживал, пытался кооператив какой-то открыть - но это не его, не получалось ничего путного. Он попивать стал. А как-то ночью, помню, я не мог заснуть долго - отец на кухне сидел, курил, подливал себе помаленьку. А потом затих. Я поссать вышел, заглянул - а его нет. Холодильник открытый только.
- Ну и что ты думаешь? При чем тут холодильник?
- Расскажу сейчас. Наливай. Вот что я думаю. Это не холодильник - это портал. Знаешь, почему в нем продукты не пропадают?
- ну?
- потому что у него внутри время не движется. я проверял - часы на ночь оставлял. трелка секундная останавливается. Вынимаю - идут. Электронные часы кладу - тоже цифры стоят. Мясо в нем не портится, газ из открытого пива -не идет!
- Ну и че? может у него покрытие какое-нибудь бактерицидное или магнитное.
- Какое в жопу бактерицидное? Шестьдесят лет дрындулету. Да пойдем посмотрим. Я его кстати сегодня только забрал. У соседа, у которого мой стол хранился, дай ему бог здоровья - с мусорника приволок, когда новые хозяева выкидывали.
Мы ломанулись на кухню. Посреди тесной шестиметровой хрущевской кухоньки стоял ОН. Похожий на старый советсткий холодильник ЗИЛ, но раза в полтора больше. Я потянул на себя горизонтальную с потемневшим никелевым покрытием ручку и тяжелая дверца с сочным чмоком открылась.
- Вот, смотри - Вовка оттеснил меня мощным торсом, запустил секундомер на телефоне и положил его на среднюю полку.
Цифры замерли.
- Погоди! - я протиснулся к холодильнику и аккуратно взял мобильник. Секундомер стоял. Глядя на экран медленно начал вынимать руку. Где-то на границе камеры крайняя правая цыферка лениво перекинулась и ускоряясь превратилась в мигающий серый прямоугольник. Вслед за ней рванули остальные. Занес телефон обратно. Будто погруженный в густую вязкую жидкость секундомер нехотя остановился.
- Я думаю - Вовка закрыл дверцу - и дед, и отец через него ушли. Не знаю правда куда. Надо узнать, как он включается.
- А ты в розетку его втыкать не пробовал?
- Да пробовал, толку нет. Компрессор не гудит - да и нафига ему гудеть то?
- Может контакт пропадает - зачем ему провод такой прикрутили, квадрата четыре, да небось медью - духовку электрическую вешать можно.
- Смотри - он воткнул вилку в розетку.
Холодильник молчал. Я вновь открыл дверцу. Тишина. С опаской покрутил ручку управления температурой. Ничего. Засунул голову. Никаких ощущений. Взревевший в кармане брюк мобильник заставил меня подпрыгнуть и ударится головой о дно морозилки. Жена.
- Да блять... Да, слушаю.
- Че ругаешься, ты когда домой? Второй час ночи уже. МалАя без тебя не заснет, ты же знаешь.
- Ладно, ладно, иду. пять минут.
- Вовик, давай завтра. Я после работы заскочу - возьмем тестер, прозвоним.
- Давай, посошок и топай.
Наскоро распив половину второй бутылки мы распрощались.

Назавтра, вернувшись с работы, я первым делом постучался к Вовану. Тишина. Звоню. "Абонент временно недоступен...". Ну да ладно. Поднялся к себе, второпях поужинал и захватив тестер опять спустился на второй этаж. Никого. Вышел в ларек, взял пиво и вернулся домой. Сел на кухне.
- Тут в обед забегал сосед наш новый, сполошный такой, оставил вот тебе - Жена положила передо мной сложенный вчетверо листок бумаги и ключ. На бумажке тупым карандашом было накарябано следующее:
"Я нашел как его включать. Все очень просто. Проверил на кошке. Все получилось. Теперь попробую сам. Меня тут ничто не держит. Холодильник не выключай , чтобы я мог вернуться. Последи за квартирой.
Удачи, Вова."
- Вот же псих! я схватил ключ и понесся вниз.
В квартире царил относительный порядок - следов вчерашней пьянки не было, все барахло аккуратно сложено в углу единственной комнаты. "Портал" тухло желтел на том же месте, где был оставлен вчера, даже дверца приоткрыта. Внутри пусто. На трезвую голову и при дневном свете вчерашний разговор показался мне полным бредом. Холодильник как холодильник. Свалка по нем плачет. А я то, хорош тоже.
- Эх, Вовчик, подъебщик старый... Развел как пацана. Хату купил и опять в Москву свалил. И меня же заинтриговал – чтобы приглядывал, значит. Зато квартира пустая есть, мож приведу кого. И то хлеб.
С такими мыслями я захлопнул дверцу холодильника, закрыл форточку, погасил запальник в газовой колонке и закрыв квартиру поплелся к себе.
А в субботу было вот что: я проснулся в полдевятого утра от гулко разносящихся по подъезду ударов. Вышел на кухню. Перед подъездом стоял милицейский "Бобик". Пока я умывался и пил кофе, подъехал еще один, а затем скорая. Интересно...
Я оделся, взял ключ и спустился вниз. Дверь Вовановой квартиры была выбита, на входе стоял мент и никого не пускал вовнутрь. Соседка Михална с первого этажа захлебываясь рассказала мне, что ночью их стало заливать, они долго стучали в закрытую квартиру, а потом вызвали милицию. Ментов не было и ее муж перекрыл в подвале стояк. Под утро пришел кто-то из домоуправления, приехал участковый и выломали дверь. Квартира была пуста. На кухне лопнул шланг, питающий колонку, и холодная вода хлестала всю ночь. Кто-то отключил холодильник, открыл дверцу и оттуда вывалился Вовкин труп, скрюченный как эмбрион. Как он туда уместился, и зачем залез - одному богу известно.
- Я ж его видела, как он въезжал. Дородный такой мужчина, кучерявый, белокожий. А тут смотрю - он, точно он, только голый, синий почти, кожа в пупырышках. Как цыпленок замороженный в вакуумной упаковке. С ума сошел, точно тебе говорю. Это хорошо не убил еще никого, прости господи.
Потом я успел перекинуться парой слов с Лехой - участковым, и он рассказал, что труп был абсолютно свежим, без каких то следов окоченения и разложения, свежим но холодным - потому что холодильник был включен и судя по количеству наледи в морозилке довольно давно. А причиной смерти предварительно ставят асфиксию, т.е. удушение. Оно и не мудрено, в таком то объеме.
А еще позже приехала газель и туда какие-то люди в штатском погрузили само орудие убийства. Квартиру, понятное дело, опечатали - до появления наследников. К обеду шоу закончилось, зрители разошлись, и ноги сами принесли меня к ларьку. Купил девятку, пару бутылок. Попросил, чтобы не из холодильника...