Как Иван Иванович с Иваном Никифоровичем поссорились (на конкурс кл. лит.)

Автор: Это я, Эдичка - Что, свиная морда, опять весь день кочерыжку мусолил? - начал беседу Иван Иванович, закуривая массивную резную трубку. Струйка ароматного дыма неспешно поднялась над Иваном Ивановичем, который восседал в старинном кресле, и начала стелиться под потолком уютной гостиной Ивана Никифоровича.
- Еблет прикрой, ублюдина. - ответил Иван Никифорович. Тихие и интимные вечера в обществе старого друга доставляли ему спокойное и глубокое удовольствие. Он прикрыл веки, покачиваясь в кресле-качалке.
- Только ведь на это и способен, что свой карликовый топинамбур каждые пятнадцать минут полоть. Ни на что большее твои индюшачьи мозги и не годны. - Иван Иванович притомился от длинной речи, и, вздохнув, сделал очередную затяжку крепкого табака.
Настенные часы отсчитали несколько минут, прежде чем Иван Никифорович откликнулся:
- Мозги, может быть и не годны. Зато руки годны на то, чтобы твою залупу от основания отделить и в твою-же правую ноздрю засунуть. Так и будешь свою нечистоплотность вдыхать, пока насморк не прохватит.
- Кстати о насморке - заметил Иван Иванович - Ты бы свой триппер залечил, а то всю мебель уже закапал.
- Где ж его залечить, когда трипперная бактерия в гости каждый вечер наведывается. Придет такая бактерия, в кресле развалится и вальяжно так трубку закуривает. А вонь-то вонь от нее такая, будто под себя обделалась, хотя бактериям это физиологически и не свойственно. - Иван Никифорович скосил лукавый взгляд на друга. - Это я тебя, гнида дегенеративная, в виду имею.
За окном уже давно сгустились сумерки. Иван Никифорович потянулся со своего места к камину и подкинул два бревнышка в потрескивающий камин. Робко постучавшись, вошла служанка.
- Не угодно ли господам испить чая? - спросила она.
- Отчего ж не испить - ответил Иван Никифорович - и этому фаллосу бракованному тоже принеси, ведь эта имфузория-туфелька только затем сюда и наведывается, чтобы чая халявного перехватить.
Служанка присела в поклоне и вышла.
- Очень нужно мне твой чай гонорейный хлебать - задумчиво сказал Иван Иванович - знаешь, закралось мне тут подозрение, что ты, Иван Никифорович, пидарас. Что тебя в жопу деревенские холопы ебут.
- Если ты ко мне свои потные яйца таким образом подкатываешь, то зря. Мушиные опарыши тебе пара - они по возрасту глупые, к тому же в говне копаться привычные.
Служанка принесла поднос с чаем и сушками, поставила на столик между друзьями и тихо удалилась. Иван Иванович взял чашечку на тонком блюдце и подул на горячий чай.
- А тебе только гусей ебать, потому что ты гусак - сказал Иван Иванович и тут же осекся.
Но слово назад не вернешь. Разъяренный Иван Никифорович уже вскочил с кресла.
- Как ты меня назвал? Гусак? - вскричал он - Убирайся из моего дома!

Вот так на пустом месте поссорились добрые друзья Иван Иванович и Иван Никифорович.