Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - УтроУтроАвтор: Raider - Машенька, вставай, - мама ласково потрепала дочку по головке.Маша заворочалась, улыбаясь, и чуть приоткрыла заспанные глаза. - Ну-ну, соня, - мама склонилась над Машей. – Пора вставать. Маша села, свесив ножки с деревянной кроватки. Солнце ярко светило в окна, и Маша жмурилась спросонья, потирая глаза кулачками. Мама поставила на лавку тазик с водой. Маша подошла к нему и аккуратно помочила ручки. Затем, ежась и морщась, мокрыми пальчиками аккуратно размазала воду по лицу. - Все, я умылась, - радостно заявила она. Мама улыбнулась и протянула ей миску с похлебкой и кусок хлеба. - Ешь, солнышко, - сказала она и поцеловала дочку в лобик. Машенька забралась с ногами на лавку и принялась за еду. Маша любила свою маму. Они переехали в этот большой дом без отца, зато здесь вместе с ними жила тетя Люда с тетей Дашей и еще несколько женщин. Детей по соседству было немного – тощий Сашка жил в другом большом доме, но в последнее время они совсем не виделись: Сашка заболел, ослаб и почти не вставал на ноги. Маша хорошо помнила большой, дымный поезд, который привез их сюда, на новое место. В поезде было много людей, которые почти не разговаривали друг с другом. Даже машина мама, обычно веселая и жизнерадостная, сидела, крепко обняв Машу, и задумчиво глядела в одну точку. Вещей у них было совсем немного, и иногда Маша с грустью вспоминала их старый уютный дом, в котором было много мебели, разных интересных штук и игрушек. А еще вспоминала отца – высокого, в красивой форме, вечно пахнущего табаком… Маша облизала ложку и поставила миску на лавку. Сегодня в их доме было людно. Кроме тети Люды и тети Даши здесь были и баба Клава со Светой, и осунувшаяся Ирина, и хромоногая Татьяна, и еще несколько женщин, которых Маша знала не очень хорошо. Все они были одеты очень легко и выглядели почти одинаково: длинные, до пят, сарафаны и босые ноги. Мама не стала убирать миску с лавки. Она улыбалась своей красивой грустной улыбкой и тихо разговаривала с подругами. Маша взяла Тошку – тряпичную куклу с пуговицами вместо глаз, - и стала кормить ее пустой ложкой. Дверь на улицу распахнулась внезапно. Свежий весенний ветер влетел в дом вместе солнцем, собачьим лаем и запахом костра. Женщины засобирались. Одна за другой, словно нехотя, они потихоньку выходили из дома. Мама подошла к Маше и со своей неизменной печальной улыбкой сказала: - Пойдем на улицу, доченька… Маша, смеясь, вскочила с лавки. Гуляли они нечасто, поэтому девочка с особенной радостью спешила на улицу. - А можно я возьму с собой Тошку? - спросила Маша. - Конечно, возьми, - ответила мама и погладила дочку по мягким волосам. Мама взяла Машу за ручку, и они вышли из дома. На улице было прохладно. Маша, так и не сменившая ночной рубашки, зябко поежилась. Оглядевшись, она с удивлением обнаружила, что вокруг собрались почти все соседи. Приковылял не только старый Платон, но и дряхлая Кузьминична, и молчаливый дед Игнат. И даже больного Сашку, исхудавшего до костей, мать держала на руках. Люди почти не разговаривали друг с другом. Маша хотела подойти к Сашке, но мама держала ее за руку и не отпускала. - Мы сейчас пойдем в гости, - сказала мама. С тех пор как они переехали сюда, Маша еще ни разу не была в гостях. Она радостно улыбнулась и с готовностью зашагала вместе с мамой и остальными людьми по широкой пыльной дороге. Идти пришлось недолго. У забора стоял большой дом. Его большие парадные двери были гостеприимно распахнуты. Маша тянула шею, чтобы рассмотреть встречающих хозяев, но никого не видела. Солнце светило ярко-ярко, и Маша не могла ничего рассмотреть в темном проеме. Люди по очереди заходили внутрь, и Машенька представляла, как они сейчас все вместе будут кушать и играть. Зашел дед Игнат, прохромала Татьяна. Маша с мамой подошли к дверям. Двери у дома были большие – целые ворота. Мама крепко-прекрепко держала Машину руку и улыбалась. Ее улыбка казалась еще печальнее, чем обычно. Маша посмотрела на Тошку, поправила ей ниточные волосы и сказала: - Тошенька, мы идем в гости. Веди себя хорошо. Мать с дочерью зашли внутрь. …….. Фритц бросил окурок в грязь, наступил на него тяжелым сапогом и пихнул Дитера в бок. - Все. Закрывай, - бросил он, выдыхая табачный дым. Дитер поправил автомат, подошел к тяжелой, обитой железом, створке ворот и, понатужившись, закрыл ее. Затем они вдвоем подняли тяжеленный брус и заперли ворота, положив его в запорные пазы. Постояв еще с полминуты, они без слов развернулись и пошли прочь. Безоконный дом мрачно смотрел им вслед. На створках запертых ворот белелась полустертая трафаретная надпись: «GAS KAMMER». Raider. Теги:
-2 Комментарии
Смешно. <p>Но где-то я это читал с полгода назад. <p>На удаве наверно. гыгыгы незаконченно как-то... Была падруга у миниа. Так ана ф бытнасть свайу наркаманскайу сабаку риладормам закидывала. Очинь сабака риладорн лиубила. А винт сабаке не давала. Вредин он уш очинь. с удовольствием перечитал, смишно. Вот история-то, а... <p>Бывает же... Действительно , стоило перечитать . Хотел бы здесь публиковать свои стихи? Или только прозу можно? Действительно забавно. У меня вопрос к администраторам сайта: Можно ли здесь, на этом сайте публликовать свои стихи? Мих, хуйня полная, но смишная. Написано уж больно каряво <p> <p>webatman: деньги ф кассу и стихи пости,только без сопель и гавна тоже не надо. A кaк oни вaняют эти хaмяки.. и срут кaк лoшaди... пaэтoму тебе ещё пoвезлo, чтo ты oт невo тaк прoстo избaвился бля . я ржал. а на удаве почему то пропустил такое. <p>отлично! грусно чото, савсем.. Жизнь прекрасна...(( грусть-печаль Еше свежачок Она могла из брюк червонец стырить
и плакать, насмотревшись чепухи, не убирать неделями в квартире, но я прощал ей все её грехи. Она всегда любви была доступна - простой, без заморочек и тоски и мы с ней максимально совокупно от жизни рвали вкусные куски.... Я начинаю думать ночью,
Когда проснувшись пялюсь в темь И моих мыслей стройный почерк, Стремится в Псков, и дальше - в Пермь Мой ум настроенный на бденье, Сопровождаемый луной, Вдруг возвышается в стремленье, Не собирается домой Я вижу лес, я вижу горы, И недр огромные пласты, Невероятные просторы, И обветшавшие мосты Без страха и без принужденья, Не ощущая чувств и миль, Среди лобзания и тренья, Я превращаю воду в пыль Я - Бог!... Семнадцать лет, и не сказать, в борьбе,
Живём с тобою под единой крышей. Порой мне очень хочется тебе Сказать, но, я боюсь быть не услышан, Что ты совсем не мной увлечена – Твоя работа, и немного дети, Тобой владеют. Милая жена, Я знаю, я перед тобой в ответе!... дороги выбираем не всегда мы,
наоборот случается подчас мы ведь и жить порой не ходим сами, какой-то аватар живет за нас. Однажды не вернется он из цеха, он всеми принят, он вошел во вкус, и смотрит телевизор не для смеха, и не блюет при слове «профсоюз»… А я… мне Аннушка дорогу выбирает - подсолнечное масло, как всегда… И на Садовой кобрами трамваи ко мне двоят и тянут провода.... вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно, поскольку бессмертные - жертвы, чья жизнь превратилась в говно. казалось бы, радуйся - вечен, и баб вечно юных еби но…как-то безрадостна печень, и хер не особо стоит. Чево тут поделать - не знаю, какая-то гложет вина - хоть вечно жена молодая, но как-то…привычна она.... |
<p>Шшшшык шшшшык
<p>а то вон сходи к Спиди на кансультатцыйу
<p>и ищщо: друзья Леопольда тоже были хамики? гыгыгыгы
<p>проста ахуитильна сибе прицтавить, как тибе дайот песды и выносит ис хаты всю апстановку орда хамякоф, паминутна наступающщих друк другу на лапы и пискляво при этом матирящщихся