Ёж

Наталья Артуровна стояла по колено в воде. Море, тёплое, нежное, ласкающее её ноги море плескалось вокруг. Тёплый гребень волны лизнул внутреннюю часть бёдер Натальи Артуровны и покатился по ногам вниз, вниз, вниз... И Наталья Артуровна проснулась в мокрой постели. «Ах, кругом мокро!», - мысленно вскричала Наталья Артуровна, но мысленный вскрик её нарушило постороннее сопение. В ногах кровати стоял неопределённого вида седоватый мужчина в синем халате....

Действующие лица:

Ёж
Жена ежа
Дочь ежа ...

Он такой вот был деловой, суворовец такой непробиваемый. Он нам в палатке на КМБ курить не давал и строил и говорил нам «тарищ кур-р-рсант!». Рассказывал как в самоходы ходил и когда ему резонно ответили, что мы без всяких самоходов на блядки ходили и нахуй суворовское это надо, так он взял и объявил наряды вне очереди. Мы его стеснялись сначала, а потом стали с ним несчастья происходить....

Вылет откладывался уже в который раз. Шум в здании аэровокзала, днём более походившего на цыганский табор, к ночи затих. В креслах, на чемоданах, прямо на расстеленных на полу газетах, спали уставшие люди. Другие, не менее уставшие, но более активные продолжали бодрствовать в ожидании рассвета и долгожданного вылета. После очередного объявления о задержке рейса осталась одна, но довольно шумная группа. Там продолжался, время от времени прерываемый очередным коротким тостом «поехали», затяжной спор....

Действующие лица:


Ёж
Жена ежа
Дочь ежа ...

Вот погода, не погода а пакость какая-то. Только вчера лежал по улица сахарный снег и морозец бодряще прихватывал щёки, а сегодня ноги вязнут в грязной каше и несёт слякотный ветер низкие облака. Иван ходил бездельно с самого утра, работы нигде не нашёл и продрог до распоследней косточки. Сейчас бы зайти куда погреться, выпить согревающего чего-нибудь, вытянуть застывшие ноги. Иван остановился у приземистого здания, извергавшего с каждым вошедшим или вышедшим человеком тёплое облако сложной смеси запахов....

Дорога вилась меж полей, чавкала под ногами словно не хотела отпускать путника. Но путник шёл и шёл вперёд, со странным удовольствием принимая развёрстой грудью холодную морось хмурого утра. Кто-нибудь другой остановился бы, зарылся в стог, согревал уже влажность сенной норы частым дыханием, а этот нет, идёт, улыбается. Вот уже знакомый холм, странно высокий для местных равнин, а за ним долгожданная околица....

Егорка проснулся полчаса тому, но ленился открывать глаза. Хотя, надо признаться, не ленился, а отдалял миг пробуждения. Странно. Он ждал этого дня целый год и даже сорвал однажды сразу несколько листков с календаря, висевшего в кухонных владениях бабушки, чем вверг её в пучину хронологических недоразумений, а себя в пучину бедствий, выразившихся в показательной субботней порке. Но ожидаемый день настал, а Егорка, зная что Обещанное близко, лежит себе в кровати и наслаждается последними минутами ожидания....

«Вы не поверите, так измучился я, слов нету даже штобы описать. Гадство какое, токо вылечился и опять, токо вылечился – и снова...», - приговаривал здоровенный детина спуская серые штаны. В кабинете запахло кислым.
«Помылся бы хоть, животное...»,- недовольно подумал Василий Петрович, а вслух сказал: «Да, да. Понимаю вас. Прискорбно видеть. Третий раз подряд... В моей практике такое впервые. Надеюсь на этот раз вы всё же начнёте пользоваться презервативами. Возьмите уж себе за правило.»....

А Абъяснителноя. Так написал мой товарищ по альма матер. Вот не помню имени, а прозвище ему дали «Каюмов», почему-то. Товарищ приехал издалека и свысока, не отличал «параллельно» от «перпендикулярно» и был списан по нелётке. А «абъяснителноя» его осталась в архивах. Ему ещё, помнится, замполит выговаривал, мол, нехорошо путь в авиацию начинать с объяснительных. С той поры мы все написали не меньше, чем по штук *надцать объяснительных, так что начинали-то мы в принципе верно, а замполит спиздел......