Eclairer (1)

Автор: Антоновский Повесть.



1. Первая половина дня.



Я только-только купил себе бежевое короткое пальто и бросил курить.
Было 12 дня 14 апреля. На всю перспективу светило солнце.
Я взял отпуск на неделю, и никуда не поехал. Планировал сидеть дома и пересматривать старые сериалы.
Но в 12-10 в дверь позвонили. На пороге стояли Близнецы - Кирилл и Артём Соболевы, из новой 12-ти этажки. Один чёрный, другой рыжий, в остальном одинаковые.
-         Ты должен нам помочь – сказал чёрный.
-         Пропал наш отец – вероятно запил. – сказал рыжий. 
-         Он не пил 20 лет – сказал Кира.
-         Надо спросить у местных алкашей – сказал Тёма .
-         Так сказать провести расследование – сказал чёрный.
-         Всё равно ты в отпуске! – сказал рыжий.
      
Я стоял в новом пальто, ещё не успел снять его после магазина, красовался возле домашнего зеркала, перед тем как братья позвонили в дверь. Так что выхода у меня не было, парни застали меня в врасплох, тут не станешь ссылаться, что устал или болеешь.
Я стоял перед ними – вылитый лейтенант Коломбо. Так же с недосыпа.
 Близнецы – прекрасные и безобидные, соседи. У   чёрного Киры старенький Opel, у рыжего Тёмы новенький Туарег и ещё Газель, которой он зарабатывает. 
 
-         Вы прямо хотите расследование парни? – спросил я.
 
Они кивнули одновременно. И сказали как-то тоже совместно:
-         А что нам ещё остается делать?
 
Я пригласил их зайти на кухню и хорошенько всё обдумать. Заварил кофе.
 
-         Значит, нам предстоит спуститься в Ад. На самое дно! – я внимательно обвёл братьев глазами. У чёрного веснушек на лице было чуть больше.
-         Для начала зайдём в кафе Улыбка. – сказал рыжий и сделал большой глоток кофе, достал из кармана сигарету, приготовился было закурить, но я остановил его.
-         Не стоит, я только-только бросил!
-         Надо же …
-         Хочу окончательно прояснить мозги.
-         Сегодня это не помешает!
-         Не только сегодня. В рюмочной лучше оставаться совершенно трезвым.
-         Ты умеешь общаться с этим контингентом!
-         Я бы хотел немного поколотить этих мразей!
 
Близнецы дружно захохотали моей последней реплике. Всё это напоминало забавную игру. Однако ребята действительно переживали за отца. Уже 4-ре дня он не появлялся дома.
 
… Жили они отдельно от родителей. У Киры была жена – чуть полная девушка, звали её Аля. У Тёмы подруги постоянно менялись. Он говорил, что никто из них не может ужиться с Алей.
 
Фотографию их отца - Михаила Сергеевича, распечатанную на принтере, я сложил вчетверо и убрал в карман. На улице было тепло, и не покидало ещё пост-зимнее удивление этим уличным отсутствием холода. По влажным дворам мы отправились в сторону кафе “Улыбка” .
 
Внутри всё было обклеено коричневой с чёрными разводами, под древесину клеенкой. Из раздолбанного магнитофона рядом с барной стойкой доносилась псевдоэлектроника. Компания из 4-рех Бичей, наклонившись, колдовали над столом, заставленным недопитым пивом, портвейном и мальками. Кроме них в кафе были только разливающая тётка, да какой-то неясный паренек, в здоровом пуховике чистящий и роняющий на пол жёлтого полосатика.
 
Я оглянулся на застывших в брезгливом отчуждение братьев. Они полностью положились на мой коммуникационный талант.
 
Я достал из кармана фотографию и решительно двинулся к упырям.
-         Опер, опер – послышалось из-за стола.
Вурдалаки ощетинили взгляды.
 
-         Ну что братва! Молчать бесполезно! – сказал я и припечатал фотографию к столу, слегка взволновав весь натюрморт социального упадка.
 
 Даже сквозь ауру сивухи и перегнившей картохи, которая витала над столом, можно было почувствовать таинственные позывные-запахи весны, и где-то внутри себя я улыбнулся.
 
 Мужики неохотно вертели головами. То посмотрят на фотографию, то на меня, то на бармена. Тот сделал зачем-то музыку громче. Один из вурдалаков – в засаленной красной олимпийке, неожиданно схватил со стола бутылку портвейна и сделал большой глоток.
 
Я услышал, как под столом щелкнул выкидной ножик.
 
-         Вчера был – наконец сказало существо с огромными седыми усами. Оно взяло портвейн у своего товарища и поднесло к усам. Раздался резкий скрежет. Это существо употребило пойло непосредственно щупальцами-усами.
 
-         С кем ушёл? – спросил я, стараясь как в камне высечь каждое слово.
 
Нечисть начала переглядываться.
 
-         Теперь уже не найти концы, иди за солнцем, найдёшь совершенно другой ответ – сказал парень с желтым полосатиком с дальнего столика.
 
Все оглянулись на него. Его светлое, усталое лицо на секунду показалось мне знакомым.
 
-         Что ты имеешь в виду? – спросил за меня один из близнецов. Всё это время они грозно заложив руки в карманы раскачивались у двери в кафе.
 
 
Парень одним глотком допил своё пиво и попытался пройти между Кирой и Тёмой к выходу.
Рыжий схватил его за локоть.
 
-         Подожди-подожди! Ты что-то знаешь?
 
Парень улыбнулся. Спереди блеснули две золотые фиксы.
 
-         Обычный алкаш – крикнул я, отходя от столика упырей – несёт бред, отпустите его!
 
-         Парнишка прав – неожиданно в спину мне пробурчало усатое чудище.
      
Я не выдержал. Развернулся и одарил нечисть неожиданной даже для меня самого тирадой:
 
-         Как же вы заебали своей метафизикой, Венечки недоделанные, все вам поэтическим суки чудится, все вы страдальцев из себя строите … а в сущности вы лужа грязи и больше никто. Нет души у лужи грязи, не пиздите мне тут!
 
Худосочный бомжара в драном камбенезоне начал подниматься из-за стола, медленно, как дирижабль.
 
-         Сядь Унтерменш! – скомандовал я.
 
Тот сел. Бармен сделал музыку невыносимо громко.
          
Воспользовавшись замешательством, фиксатый выскочил на улицу. Солнца в помещение стало ещё больше. Я сел на пол на корточки. И последний раз спросил у мудачья:
 
-         Так с кем он ушёл?
-         Ищите у Нины. В 32 по Бутлерова. – произнесли усы. На пол с них упали две крупные красные капли портвейна.
 
Мы втроём гордо удалились.
 
На улице щурились от солнца.
Братья синхронно закурили, словно единое существо по-македонски, с двух рук.
 
 
-         У какой ещё Нины? – наконец процедил Тёма.
 
Я шёл и наблюдал как солнечные лучи заползают в окна многоэтажек, я представлял как они наполняют пустые комнаты светом, и некому наслаждаться этим светом. Там.
 
Последние оттаявшие ручейки стремились к водостоку, освобождая на земле место для грядущего первого дождя.
 
И было странно, заваражевающе и одновременно просто. И даже озабоченные лица братьев, казалось, принимали правила этой сиесты.
 
У первого подъезда 32-го, на скамейке, осанисто, словно императрица, восседала старуха в фиолетовом берете. У ног её терлись коты. Рядом в пластиковой посуде из- под доширака покоились кости от мойвы. Старуха смотрела на мир, словно читает объясняющую всё на свете и в то же время жутко глупую газету.
 
-         Извините, где живёт Нина?
 
Старуха не шевельнулась.
 
-         Извините пожалуйста – повторил я – где живёт Нина?
-         Какая Нина? – сказала старуха “в себя”
 
Я показал всем в России понятный жест означающий в данном случае: “пьющая”.
 
Старуха показала на восток.
 
-         Второй подъезд. Седьмой этаж. 103-я.
       
Братья почтительно поклонились. Мяукнул один из котов.
Я подумал о том, что сейчас многие из этих четырехпалых возбужденны грядущем прибавлением, после бурного марта.
 
У второго подъезда с баночкой джин-тоника сидел фиксатый парнишка из “Улыбки”.
И снова его лицо показалось мне до боли знакомым. Близнецы без интереса прошагали мимо и стали звонить на домофоне в квартиру 103.
Я же будто прилип к нему взглядом, пытаясь вспомнить, где же всё-таки видел его.
 
Он подмигнул.
Дверь в парадную открылась без вопросов.
 
Кира с Тёмой зашли внутрь, а я так и стоял, пока они меня не окрикнули.
 
В тесном лифте рыжий спросил меня:
 
-         Как Галя? Звонит?
 
Он интересовался моей женой, которая на пару месяцев уехала учиться в Европу, но я пытался найти момент в своем прошлом, где мы пересекались с фиксатым. И лишь когда вопрос продублировал Кира, я изобразил пальцами движения по клавиатуре – мол пишет в интернете, а потом кивнул – мол и звонит.
Однако с мысли они меня сбили.
А я уже был близок, почти вспомнил…
 
Мы долго звонили и наконец нам открыли. Открыла не старая ещё, пергидрольная женщина, со слегка сморщенным лицом и подбитым глазом. Она радостно улыбнулась трём молодым мужикам.
 
-         Новенький здесь? – спросил я резко.
-         Какой новенький? – она поджала плечами и закусила губу.
 
Я рукой попросил у близнецов передать мне фотографию Михаила Сергеевича.
Кира засуетился и вынул распечатку из кармана.
Подбитая хозяйка закурила и резко выдохнула дым мне в лицо. Я отшатнулся на пару шагов и передал ей фото.
 
Хозяйка скрылась в глубине квартиры.
 
-         Зайдём? – спросил я братьев и не дожидаясь ответа шагнул в неизвестность.
 
На раздолбанном диване, который стоял прямо в коридоре спал 8-летний пацан. Я принюхался. Естественно разило перегаром. Меня смутило другое. Перегаром разило и от ребёнка. Солнечный луч из кухни падал ему на золотые кудри, и я слегка скривил траекторию этого луча, когда наклонился чтобы проверить свою догадку. Мальчик открыл на меня глаза – были они совершенно красные, все в полопавшихся сосудах.
 
-         Блядь – произнёс он звонким голосом.
 
Скрипнула дверь и из комнаты появился здоровый мужик в белой, запачканной майке и милицейских штанах.
 
-         Вы кто такие? – спросил он, присмотревшись – почему не знаю.
 
Я вытащил журналисткое удостоверение и сунул ему в раскрытом виде. Он попытался взять, но я резко одернул свою руку.
 
-         Журналисты. – произнёс я спокойно. – разыскиваем человека.
-         Нина это ни хуя не наши! – крикнул мужик в комнату. От туда раздался звон посуды. – И хули вам надо журналисты?
-         Человечек нужен – человечек пропал – развязно произнёс я.
-         Какой в пизду человечек? – мент впал в стопор – идите от сюда нахуй.
 
Тем временем ребёнок встал и прошёл на кухню. Мент проследил за ним, а потом вернулся в свою позу – терпеливо ждущего хозяина положения.
 
-         Он что пьяный? – спросил я, кажется в никуда.
-         Тебе то что?
-         Да нет, ничего.
 
Только сейчас я увидел зеркало в прихожей. В зеркале стоял я – в новом пальто, заросший щетиной, с пытливым взглядом. За мной симметрично стояли два близнеца – чёрный и рыжий. А за ними стоял фиксатый парень и хитро улыбался.
 
Я резко обернулся. Тёма и Кира напряженно посмотрели на меня. Фиксатого не было.
 
И тут я вспомнил. Я отпихнул своих товарищей и выбежал на лестничную клетку. Сквозь грязное стекло густыми мазками – весна красила стены, и ступени и меня заодно пока я бежал вниз.
 
Я вспомил это светлое лицо. Он пропал, потерялся, никто не знал где он. Его звали Витя и нам было тогда по 11 лет. Это он. Нет сомнений. Точно он. Глаза низко посажены, губы тонкие, волосы белые. Точно он.
 
Говорили, что труп его нашли потом в Муринском ручье. А теперь вот он. Такая же хитрая улыбка – только рот фиксатый.
 
Я выбежал из подъезда, и только солнечный ветер плутал лабиринтами по двору. И никакого Вити не было.
 
Я опомнился. Ведь ещё вчера – была вся эта рутина, все эти редакционные летучки, будни, этот привычный незамысловатый мир. Эти серые тучи и сотрудницы в курилке, эти маршрутки от работы домой. Эти пожелания удачного отпуска. И вот теперь – солнце и странные парни – близнецы, с которыми я ищу их отца. Эти утренние рюмочные, и ни единой сигареты, а через неделю я вернусь на работу, и всё опять будет по-прежнему, только уже по-весеннему.
 Весна – чёрт возьми настоящая весна, как же я давно не чувствовал её такой, как же давно у нас с ней не было такой химии.
 
Из подъезда вышли близнецы. Они недоуменно посмотрели на меня.
 
-         Чего ты выбежал? Мента испугался что ли?
 
От возмущения я фыркнул и ткнул рыжего кулаком в плечо.
 
-         Сам ты испугался! Надо искать фиксатого! А что этот мент сказал?
-         Да ничего он толком не сказал! У них там трафик прям какой-то у пьяниц этих, говорит в парк Пискаревский делегация пошла. Попросил сказать ему спасибо, за то что он сегодня в хорошем настроении. Сегодня солнышко. А что фиксатый.


Я махнул рукой. В парк так в парк. Может мне и показалось и не Витя никакой этот фиксатый.
 
Мы шли медленно, теперь уже сами будто текли в этот самый парк. Я смотрел под ноги, на блики на асфальте.
 
-         Галя то когда приедет? – спросил меня Кира.
 
Я почему-то взглянул на часы. Было пол второго. Всего полтора часа гуляем. Гуляем?
 
Парк стоял добрый-добрый. Встречал лужами. 
 
-         И куда в парк? – спросил я.
Близнецы пожали плечами.
 
-         Разделимся? Телефоны у всех работают?
 
     Я пошёл на север, Кира, на восток, Тёма на запад. Парк мы знали хорошо, как свои пять пальцев.
Теперь предстояло остаться один на один со своими мыслями.
 
Откуда-то с северо-востока тянуло дымом. Может быть, менять жизненную дислокацию? Может быть, Гале стоит остаться в Европе – а мне приехать к ней?
 
Неожиданно кто-то меня схватил за локоть. Я вздрогнул.
 
Сзади стоял седовласый человек в свитере с оленями. Вид у него был крайне благородный.
 
-         Кажется, вы кого-то ищете? – спросил он.
-         А что?
-         Сразу видно. Вы смотрите не на небо, а в землю! А в небе тем временем солнце!
-         ДА я знаю, но если бы я искал кого-то я бы глядел по сторонам! А вы простите кто?
-         Я? Я – случайный путник! Вы вероятно слишком давно не гуляли здесь в буднюю первую половину дня! Здесь всегда в это время полно случайных путников, которые не прочь поговорить!
-         Да? Действительно, но вы знаете когда я был студентом, я частенько бывал здесь именно в это время, и что-то я не помню никого.
-         Вы вероятно много пили в студенчестве.
 Я кивнул.
-         Вы много пили, а когда вы пили, нас путников не так просто заметить!
Я ухмыльнулся. Странный тип.
 
Мы шли с ним параллельно.
 
-         Знаете такую историю. Мистер Икс искал в лесу мистера Игрек, он хотел убить его! Но никак не мог его найти! Знаете почему? Они ходили прямоперпендеклярно друг другу – по разным осям. Понимаете. Им не суждено было встретится. 
-         Спасибо – сказал я ему – вы мне очень помогли.
-         Всегда рад – старичок остановился, достал шапку петушок и раскланялся.
 
Я пошёл вперёд. Теперь я точно знал свою цель.
 
Мне нравился свет парка. Темная сепия с оранжевыми пробелами. Я быстро миновал западные участки с пеньками и соснами. И вскоре оказался возле нужной мне пятиэтажки на Верности.
 
Она жила там. У неё было редкое имя Каролина. Мы не виделись целую вечность.
 
Она сидела у окна. Дверь была не заперта, и я зашёл в светлую комнату и она сидела у окна и смотрела на цветы у себя на подоконнике. У неё в квартире было очень много цветов. Повсюду были цветы.
Она не смотрела на меня вначале, а потом стала смотреть.
Она уставилась на меня, а я смотрел на неё.
 
-         Это ты? – спросила она.
-         Это я! – ответил я.
-         Так странно – сказала она.
-         У меня отпуск – ответил я.
-         А я всегда сижу дома в это время. – сказала она, словно заиграла на фортепьяно “Любовные грёзы” Листа.
 
И мы оба повернули голову к окну и стали смотреть в окно. Окно выходило во двор.
Потом я подошёл к ней и сел на стул рядом. Рассказал, что близнецы попросили меня помочь им разыскать отца, и по идее я сейчас должен разыскивать его в парке.
 
-         Это так странно! – сказала она.
-         Да это так странно!
-         Ты хочешь спать? – спросила она.
-         Наверное. Мир оказался слишком привычным сегодня, вроде бы я бросил курить, и я никогда не был в будний день, в первой половине дня тут, в своём районе, а всё происходит так как будто так и должно быть!
-         Это всё солнце.
-         Да, наверное солнце. Всё что видится сегодня предстаёт в светлых красках, всё правдиво. – сказал я ей.
-         Вы найдёте отца?
-         Я думаю это не составит труда. Я думаю они уже отыскали его в парке. 
-         Я думаю теперь они ищут тебя! – сказала Каролина.
 
Я достал мобильный. Он был выключен. Несколько раз я попробовал включить его. Бесполезно.
 
-         Зато я точно знаю что в это время показывают по телику – сказала она. – а ты точно не знаешь!
 
Я улыбнулся.
 
-         Я наверное пойду! Вернусь к тебе через час! Ты ведь будешь ждать меня?
-         Конечно… — Каролина вдохнула много воздуха. В её квартире пахло цветами.
 
      Я вышёл из парадной. На скамейке сидел фиксатый и поедал полосатика.
 
-         Витя?
 
Он громко расхохотался.
 
-         Значит ты – Витя!!!
 
— Всё таки узнал меня!
-         Вспомнил… но ведь кажется ты некоторое время кормил рыб в Муринском ручье.
 
Витя снова расхохотался. 
 
-         Эх, в этом мире так легко пропасть, потеряться… испариться. А потом за тебя примут труп какого-то другого несчастного пацана!
-         Ладно, давай к делу! Ты знаешь, где отец близнецов?
-         У них нет отца!
 
       Я удивленно поднял брови.
 
-         Ты его когда-нибудь видел?
-         На фотографии.
-         А ты уверен что это он?
 
Я посмотрел на небо и постарался найти там солнце. Но его не было. Оно было вокруг, везде, в свете, в бликах на асфальте, но его не было на небе! Сегодняшний день напоминал мне какой-то далёкий трип в детстве, когда мы с бабушкой заходили в гости к её подругам. Чужая, неясная жизнь. И вроде праздник, и вроде твой, и вроде чей-то.
 
Я обернулся и увидел, как к нам приближаются близнецы.   



(продолжение следует)