Квартал иллюзий. Часть 3.

Автор: Яблочный Спас Катер лихо развернулся, обдав побелевшие доски веером теплых брызг. Волны глухо зашлепали в гнилое подбрюшье пирса.
- Ну–ну. Аборигены. Культ Лаллер… Шаманская зона с тотемами кенгуру.
Куда меня занесло… Проклятый остров! Тыщу лет кровь гекалитрами хлестал, а теперь жрет остатки мозгов. У кучки скорбных душой. Кажется, мне опять не повезло.
Вот, блядь.

Кораблик превратился в пляшущую на волнах точку. Я вытащил заправленную в шорты рубаху и расстегнул пояс с клинками. Доктору совсем ни к чему об этом знать. Достаточно прокола с древнегреческим артефактом.
Несколько фигур медленно шли по пляжу. Встречаться с ними совершенно не хотелось. Я повернулся спиной к океану и отправился домой. Нужно было подумать.

Ночью мне приснилась Диона.
Облокотившись на крошащуюся под рукой стену старого маяка, я ждал. На этот раз сарафан был ослепительно бел, а пивные украшения походили на бриллиантовые звезды, сиявшие ровным, голубым светом. В этом сне это не была сумасшедшая. Кто угодно – только не припадочная, выписывающая судорожные петли вокруг треснувшей чаши фонтана. Она шла по пляжу, и густой кисель чернильного океана лизал глянцевые щиколотки. Поравнявшись со мной, Богиня улыбнулась:
- Милый мальчик. Хочешь, покажу тебе Танец Вызывающих Дождь? Пойдем со мной.
Я продолжал стоять, не в силах сдвинуться с места. Ноги сделались до безобразия вялыми. Сотни иголочек впились в икры.
- Что же ты стоишь? Пойдем, покажешь, как здорово научился метать ножи. Кстати, тебе все еще хочется перерезать горло детишкам? А?
Холод проник в меня, как сигаретный дым. Сначала льдом сковало легкие, и стало трудно дышать. Потом, перестали моргать глаза и онемели руки. Я превращался в ледяную статую, стоящую у бетонного парапета. Далекие волны, о чем-то шепча, ласкали белый песок.
- Неужели ты боишься? Я знаю, сколько ты заплатил, чтобы вернуть покой. Думаешь, что боль поможет избавиться от страхов? Нет. Скоро лекарство перестанет действовать, барьер и тогда…
- Что – тогда?
- Тогда ты умрешь. Как умерли многие до тебя. Лекарь всего лишь проводит эксперимент. Его мало интересует, сможешь ли ты выжить.
- Ты хочешь сказать, что…
- Да, милый мальчик. Все так. Кто-то раньше, кто-то позже. Но врач получает бесценный опыт. Правда, вам он уже не поможет.
- Но мне сказали…
- Я знаю, о чем говорит лекарь. Но твои зверушки слишком злы, чтобы пощадить. Плохо быть слабым, верно? Но я помогу тебе. Пойдем, пойдем, пойдем…
Против воли правая нога поднялась, и я шагнул вперед. Потом еще. Еще.
Медленно. Едва переставляя взбунтовавшиеся конечности. Диона, расплываясь в темноте, медленно закружилась в танце. На этот раз жестянки не дребезжали, а звенели. Звон был похож на нежные перепевы хрустальных колокольчиков ветра. Она, то поднимала руки, становясь похожей на огромного альбатроса, готовящегося к взлету с Оклендских скал, то отводила их назад, вытягивая вперед шею и мотая головой в разные стороны. Нелепые пируэты не забавляли. Скорее, наоборот. Низкие звуки, вылетающие из открытого рта, иногда перепрыгивали через порог восприятия. Почти инфра-частоты. Мои обледеневшие внутренности, вибрировали, грозя попасть в резонанс и усеять осколками теплый песок. И когда стало ясно, что выдержать это выше моих сил, ее голос рванул вверх. Разнося вдребезги все музыкальные каноны. Перескакивая октавы. И, превратившись в раздирающий уши визг, улетел в ультразвук.
Южный крест потускнел, словно на него накинули черное покрывало.
Сверкнуло лезвие моего клинка, ловко выхваченного Дионой, и на остров обрушился ливень.
Я никогда не испытывал большего ужаса, чем в том сне. Никогда. Скомканная простыня сбилась в ногах. Пояс с ножами валялся заброшенный под стол. Вдобавок пропал один из моих друзей. Самурай с черной каучуковой рукоятью. Хочется верить, что я сам потерял его.
И еще — куда-то исчезла боль.

Мне нужно с кем-то поговорить.
Я сойду с ума от этой жары.
Солнце убьет меня.
Мне нужен дождь.

Постучав в дверь Тима и не дождавшись ответа, я направился в парк. Жара стояла невыносимая. Ветер стих. Мусор вывезли еще вчера. Люди затаились в прохладе кондиционеров. Возможно, вдыхая бактерии легочной чумки. Или просто глядя пустыми глазами в стену. Блокада трещала. Гаденыши, просыпаясь, начинали шевелиться. Конечно, можно позвонить Доку и попросить подлатать барьер. Вколоть еще дозу. Намешать новенького… Только боюсь, это бесполезно. Все произошедшие события приближали меня к этому острову. К встрече с девушкой по имени Диона. Или не Диона. Или не девушка.
Черт знает что.
Но я ведь еще нормален? Решения принимаю я?
Значит пока все под контролем.

Осталось шесть ножей. Нужно найти потерянный клинок. Как-то неприлично по отношению к бывшему владельцу. Он, можно сказать, мне их доверил (если задуматься о Провидении, пославшем клинки именно в мои руки), а я так глупо ими разбрасываюсь. Нехорошо.

Странно, почему никого нет. Хотя все можно списать на невыносимую жару. Из всех способов самоубийства, утопиться здесь самый простой. Может, они пошли и погрузились в глицериновые волны? Строем. Как крысы. А роль дудочника сыграла моя прекрасная фея. Пахнущая дегтярным мылом Диона. Богиня дождя Древних Афин, неизвестно какими путями забравшаяся за пятнадцать тысяч километров от развалин Эллады.
Я решил начать поиск с фонтана. В голове беспокойно копошились паскудные фобии, чувствуя начинавшую поддаваться стену из ультраксона.
Нужно найти клинок.
Нужно убить страх.
Нужно убить.

Впервые, после двухмесячного пребывания в состоянии зыбкого равновесия, ненависть переполняла меня. Я чувствовал, что страх просыпается, и ненавидел его.
Ненавидел себя, за то, что не могу больше удержать вожжи.
Ненавидел проклятый ультраксон, так и не ставший надежной защитой. Не подаривший долгожданный покой.
Ненавидел самоуверенных эскулапов, играющих в игры с измученными мозгами.
Пациентов, забившихся в щели, подобно тараканам перед Генеральной уборкой.
Если уничтожить причину ненависти, страхи умрут?
Если они умрут, то останусь ли я в живых?
Действительно ли мне хочется остаться в живых?
Хочу ли я жить?
Или…
Каждую секунду мир предлагает тысячи вариантов. И всегда есть выбор. Только люди почти никогда им не пользуются. А жаль. Но я подарю тебе эту возможность.

Хочется верить, это и впрямь галлюцинация. Проклятое наваждение. Фата Моргана. Иллюзия, вызванная медикаментами. Меня ведь предупреждали. И Тима. И Яна. Всем сказали, что такое вполне возможно. А значит, у каждого из нас своя иллюзия.
Почему бы дождю взять, и просто не пойти? Без съехавших с катушек богинь и кровавых луж. Без замысловатых прелюдий и звона пивных жестянок. Ну?
Незаметно я свернул с асфальтовой тропинки. Продрался сквозь заросли. Напрямик быстрее. Но уже через несколько метров понял, что делать это категорически не следовало.

Диона стояла перед фонтаном, на бортике которого, словно нашкодивший ребенок, сидел Тим. Его застывший взгляд был направлен в лицо милой иллюзии. Тело неестественно согнуто. Как вопросительный знак. Ноги беспорядочно болтались – ни дать ни взять паяц. Марионетка. Казалось, он внимательно слушает недовольную мать, внимая каждому слову.
Невдалеке, рассевшись вокруг покрытой трещинами мраморной чаши, собрались все обитатели Квартала иллюзий. Шесть человек. Трое совсем молодых. Пара стариков, на вид постарше Апдайка. Он сам, равнодушно смотрящий перед собой. В одинаковых желтых футболках.
Зрители, смотрящие субботнее шоу.
Большинство из них я видел первый раз в жизни.
И, что-то подсказывало, последний.
По-моему, не хватает только аплодисментов.

Да мама. Да. Я больше не буду. Теперь я уж точно стану послушным. Честное слово. Я буду стараться. Только не бей меня. Только НЕ УБИВАЙ МЕНЯ, МАМА.

Рука Дионы метнулась вперед, что-то сотворив с безобидным Тимом, мечтавшим о встрече со старой Гретой Гарбо. Сползая с бортика, его, видимо уже мертвое, тело продолжало отчаянно сучить ногами, обутыми в белые кеды. Отчетливо хрустнули упавшие на дно фонтана очки.
Зачем приятель теперь тебе башмаки?

Я ощутил дрожь в районе живота. Едва заметную. Словно бесшумный сигнал трубки сотовой связи. Положив руку на живот, стало ясно, что это вибрируют клинки. Может, завидуют дружку?
Первой мыслью было расстегнуть пояс, и отбросить его в сторону.
Но, положив руки на теплый каучук, я внезапно успокоился. Страх исчез, уступив место любопытству. Проскользнув под нависающим зеленой аркой кустарником и прислонившись к стволу дерева,
я расстегнул рубашку…
Наверное, это не галлюцинация. Иллюзии не вырывают кадык у тихих психов.
Старый Апдайк, бывший владелец пяти круизеров, вальяжно фланирующих от Майами до Барбадоса, встал, низко поклонился Дионе, сменил Тима,
…и шагнул вперед.

- Остановись. Достаточно. Зачем ты это делаешь? Хочешь убить их всех? Дожди не идут по заказу. Сейчас от этого никто не умирает!
Когда-то ты хотел убить своих детей, чтобы избавиться от страха смерти.
Ты сам хотел стать смертью.
Я убиваю своих детей, чтобы стать Дождем.
Так было всегда.
Я подарила тебе ножи для того, чтобы использовать их по назначению.
Когда ты приносишь жертву богам, ты становишься их орудием.
Ты становишься рукой Бога. Частицей Бога. Богом.
Всем нужен порядок. Порядок, который нарушили вы, когда явились сюда.
Для того, чтобы он вернулся, нужна кровь.
Много крови.
Хочешь поиграть с Богом, мой мальчик?
Наполни кровью фонтан, и станет Дождь. Твои страхи навсегда исчезнут.
Ибо ты будешь подручным Бога. А Боги не знают страха. Им неведома смерть.
Только так я смогу помочь тебе. Только так.

Ты спятила! Кто ты такая, черт тебя побери?!

Но ведь ты хочешь убивать? Это же так прекрасно – выпустить кровь из дрожащего тела. Омыть свои руки в карминовой неге. Избавиться разом от боли и страхов. Разве не так?
Помнишь, я предлагала тебе выбор? Он невелик. Но, смотри.

И сон, словно нетопырь, пал мне на плечи. Окутал голову шерстяными крыльями. Пришла ночь. И только Южный крест тускло светил сквозь несущиеся по небу клочья тумана. Я шел по сухой траве, сжимая в руках пару клинков, найденных в куче отбросов. На площадке, перед мраморной чашей, чернела фигура. Тима стоял на коленях перед бесформенной грудой лохмотьев, бывших когда-то таинственной Дионой, Вызывающей Дождь. Рука его равномерно поднималась и опускалась, касаясь жестяных звезд, топорщащихся как чешуя броненосца. Потерянный нож тускло поблескивал в верхней точки циклиды. Кровь на сером металле. Дешевый комикс.
- Зачем ты убил ее, придурок? Что она тебе сделала?
- Я не хотел, чтобы ты встречался с моей Гретой.
- Идиот, это же не она! Грета Гарбо давно сдохла! Ты что, совсем ненормальный?
- Это Грета. Она приходила ко мне. Я не хочу, чтобы ты встречался с моей Гретой. Это моя Грета. Моя.
Голову сдавил раскаленный обруч. Я почувствовал, как ненависть заполняет тело, ломая все искусственные барьеры, когда-то возведенные внутри.
Страхи голодной стаей скреблись и выли у разваливающейся на куски Блокады. Сейчас они вырвутся на свободу, и я упаду на асфальт, пораженный тысячами игл не знающего пощады ужаса. Обруч сдавил сильнее, Блокада была прорвана и…
Решай сам.
Шестеро равнодушно смотрят на происходящее. Видимо они в полной уверенности, что я только что приготовил омлет.
Собранные ножи, тщательно вытертые об траву, засунуты обратно в ножны.
Осталось завершить ритуал. Движения Танца просты, их можно легко повторить.
Глаза Яна широко открываются. Наваждение, похоже, рассеивается. Кто-то из незнакомых, пятится, натыкается задницей на чашу и, неловко взмахнув руками, падает в кровавый пунш.
Они кричат, зовут на помощь, пытаются трясущимися пальцами набрать код вызова.
Бегут в сторону невидимого отсюда причала.
Подставляя спины в одинаковых желтых футболках.
Смешные.
Неловкие.
Жалкие.
Мухи наматывают круги, прицениваясь к еще теплой плоти.
Чаша заполнена.

Бред. Этого не может быть. Со мной что-то не так. Я ничего не понимаю. Господи, спаси меня, по-моему я сошел с ума. Помоги. Помоги мне. Помоги.

Есть еще одна возможность.
Уже подходя к развалинам маяка, я увидел, как едва касаясь вздыбленных ветром волн, к острову несется катер. Неужели кто-то успел вызвать помощь? Вряд ли. Они были слишком напуганы. Тогда получается… Что? Ну, давай. Говори! Ты же догадывался об этом. Ну?
Катер вылетел на белый песок и завалился набок. Кажущаяся отсюда крохотной фигура выпрыгнула нелепо взмахнув руками, покачнулась и, удержав равновесие, бросилась по направлению к коттеджам.
Нужно торопиться. Я опустился на колено, и зачерпнув горсть песка, провел рукой на уровне лба. От одного края тучи к другому. От востока к западу. От восхода к закату. А потом встал и сделал первое движение. Вполне вероятно, что я выглядел глупо. Возможно, мои попытки скопировать Танец Вызывающих Дождь были смешны и нелепы. Но, черт возьми, так откровенно хохотать надо мной, все-таки не стоило.
Он стоял согнувшись. Упираясь загорелыми руками в выцветшие джинсы. Солнце уже почти скрыл несущийся на остров шторм и стекла его очков были абсолютно прозрачны. Поэтому разница между его наигранным смехом и холодными серыми глазами, внимательно следящими за мной, была настолько очевидна, что когда я заметил револьвер, зажатый в его руке, то совсем не удивился. Отсмеявшись, он выпрямился:
- Вы возможно удивитесь. Даже, вполне вероятно, будете возмущены. Но прошу, отнеситесь к моим словам очень серьезно. Ведь от этого, в некотором роде, зависит ваша жизнь. Все, что нужно сделать, это просто положить на песок ножи.
Неплохой вариант, а? Почему бы и нет.
А ведь Док хочет меня убить. Только интересно, за что? За то, что я лишил его пациентов? Вряд ли.
- Док! А что дальше? Я положу их, а вы меня шлепнете? Так?
- Если бы я хотел, я пристрелил бы тебя сразу. Не разговаривая. Положи пояс.
- Хорошо, я положу. Только расскажите сначала, что происходит. Что ВООБЩЕ происходит на этом острове?
- Я объясню. Только есть одна проблема.
- И какая же?
- Боюсь, что вы не поверите мне. Занервничаете. И мне придется вас убить. Как бы я не хотел этого избежать.
- Предположим, я буду держать себя в руках. Видите, я кладу ножи.
Все хорошо, мои маленькие друзья. Все будет хорошо.
Клинки едва заметно дрожали.
Док заметно расслабился, но дуло, нацеленное в мое лицо, не шевельнулось.
- Послушайте, представьте себе, что все происходящее это всего лишь побочный эффект. Галлюцинация, вызванная препаратом. Иллюзия.
- Док, кого вы хотите обмануть? Иллюзии не оставляют за собой гору трупов и ванны с кровью.
- На самом деле, нет никаких трупов. Нет фонтана. Нет крови. Вы просто заблудились, а ультраксон не дает вам вернуться. Все, что нужно – это успокоиться и позволить мне нейтрализовать блокаду.
- А как же Диона?
- Послушайте, нет никакой Дионы. Авроры нет. Даже Афродиты, и той нет. Все в полном порядке. Просто сегодня слишком жарко. Но скоро пойдет дождь и станет легче.
- Вы хотите сказать, что я никого не убил? Что это все просто глюки? Так по вашему?
- Именно это я и хочу до вас донести. Вы спокойно лежите в отдельной палате и все, что происходит – наваждение. Иллюзия. Сон…
- Знаете Док, а не пойти бы вам на хуй.

Меня вырвали из сна, словно сдернули черное покрывало. Отогнали нетопыря. Все вокруг залил яркий полуденный свет.
Она стояла, опираясь локтем на горячий камень, и смотрела в глаза. Что можно было найти в них кроме страха? Надежду?
Дно чаши скрыто бесконечно бордовым. Запах еще теплой крови бьет в ноздри, когда я делаю шаг, повинуясь молчаливому зову.
- Итак? – губы разжались, требуя ответа. – какой вариант предпочтешь ты?
На самом деле, мы лишь примитивные инструменты в руках Богов.
Одним движением, без замаха, я метнул первый клинок.
Лезвия входили в ее плоть легко. Рассекая хрящи и мышцы. Последним ножом я вскрыл шею и перевалил тело через бортик. Кровь толчками выплескивалась из перерезанной аорты.
Сколько же крови текло в твоих венах, Вечно Зовущая дождь?
Я сжал в ладонях ставшее серым лицо. Человека? Скорее, нет.
Потускневшие глаза были широко открыты. Бельмо исчезло в мути умирающей роговицы.
Наполни мной эту чашу, мой мальчик.
И я вернусь к тебе, чтобы вместе танцевать под дождем.
Кто же ты? Или что…
Помнишь? Один раз ты уже говорил со мной. Тогда ты был слаб, и Дождь чуть не убил тебя. Сейчас все по-другому. Поторопись…
Голос звучит еле слышно. Как тогда, в пылающей от удара молнии бане. Как будто сквозь ватный ком.
Тебе страшно?
Нет… Нет? Нет!
Страх исчез. Таким спокойным я не был никогда в жизни.
Впрочем, теперь это уже не важно.

Океан потемнел. Тяжелые, фиолетовые тучи клином вспарывали прозрачную синеву, надвигаясь с юга. Пенные всадники, оседлав бесконечные ряды волн, летели навстречу застывшей земле. Горизонт вспыхнул. Раз. Другой. Словно кто-то поджог рваные лоскуты облаков. Снова полыхнул холодным огнем.
Гроза шла прямо на меня. Черные крылья охватывали небосклон с флангов. И казалось, что гроза, схватив остров, вот-вот швырнет его в жадную пасть. Раздавит. Уничтожит. И, насытившись жертвенной кровью, продолжит путь дальше. К изнывающей от жажды далекой земле, десятки тысяч лет хранившей тайну создания мира.

Я иду по пляжу, подставив ветрам беззащитную спину. Теперь можно позволить не бояться. Семь самураев, вдоволь напившись живительной влаги, дремлют в кожаном поясе, высунув наружу рыльца из каучука. Обязательно нужно найти то самое место из сна. Место, где Диона танцевала Танец Вызывающих Дождь. Где сплелись в дьявольский узор шаманские танцы затерянных в вечности аборигенов и тягучие песни греческих пастухов. Где поправ все законы музыки, рождались мелодии, понять которые в силах лишь отмеченные Богиней. Или иллюзией.
Что, в принципе, не имеет значения.

Расстегнутый пояс оставляет след змеи, только что сбросившей старую кожу.
Извилистый. Торопливый.
След сумасшедшего аспида.
След Смерти.

Я рада, мой мальчик. Ты получил, что хотел. Ты счастлив?
Не знаю. Пока не знаю. Я даже не понимаю, где оказался. Какой из вариантов выбрал. А ты спрашиваешь.
Тогда позови Дождь. И может быть, поймешь.
Ты говорила, что вернешься.
Боги бессмертны, мальчик. Так что мы еще встретимся. Обязательно встретимся.
А теперь танцуй. Призови его. Танцуй же!
И ПУСТЬ ПОЙДЕТ ДОЖДЬ.

Честно говоря, мне здесь нравится. Страх, занозой гниющий внутри, сгорел дотла в пламени молний шторма. Погода не меняется уже так долго, что я забыл о временах года. Сезонах дождей. Периодах палящего солнца. Хватает и того, и другого. Все хорошо. Спокойно. Ровно.
Первое время раздражали голоса, едва различимые на фоне монотонно накатывающихся на берег волн. Словно надоедливые комары, в ухе тоненько попискивали голоса жены (на удивление, закрывая глаза, можно представить ее лицо), детей (давно и прочно забытых). Попробовал было разобрать слова, но потом плюнул и перестал обращать внимание. Зудят и зудят. Все это в прошлом. Далеком прошлом. К тому же, медицинская терминология вызывает вполне понятное отвращение. Artificial life support, somnolent coma…
Чушь.
Я перебрался поближе к развалинам маяка. Почему-то мне кажется, что Диона появится именно здесь. Беспокоит только один незаданный вопрос.
О чем говорила она тогда, в далеком детстве. Когда веселые язычки огня плясали на дымящихся развалинах старой бани. И не ее ли рук дело фобии, приведшие меня сюда. Если это действительно так, то клянусь, что когда она снова появиться – первое, что я сделаю, это снова перережу ей горло от уха до уха.
Ибо Боги Богами, а решать за человека никто не имеет права.
Особенно, если это ребенок ставший ловцом секунд, несущихся в лицо из самого сердца грозы.
Галлюцинирующий убийца, спящий в обнимку с перочинным ножом.
Или последний псих, танцующий вокруг старого фонтана в давно заброшенном парке Квартала иллюзий.

Dixi.