Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Децкий сад:: - Нахуй эти рефлексии или Письмо брату.Нахуй эти рефлексии или Письмо брату.Автор: Светофор Кузьма…да-да-да. А еще, в детстве я жрал дохуя пирогов, одно время сделался толст, и деревенские пацаны дразнили меня боровом. Но ты не смеялся. Может просто не успел, потому что был слишком мал? Шутка. Не стал бы. Знаю. С шестнадцати я похудел, и каждое лето мы отжигали в деревне у бабушки. Помнишь, как через день ездили на рассыпающихся под нами великах на речку? Густой травяной дух висел над сонными омутами, монотонно звенело комарье и серебристые струны лесок уходили в прозрачные глубины омутов… Или твое извечное озерное присловье: — только рыба вдруг поперла, а меня и срать наперло, а? Ух, как я злился бывало на срочную необходимость грести к чавкающему под ногами болотистому берегу только для того, чтобы ты не обделался прямо в лодке… Ха. А как, слегка повзрослев, ходили вдоль берега с бреднем? По-колено проваливаясь в илистое дно, царапаясь в кровь острой осокой, путаясь в камышах и придонных корягах. Зато сколько радости, когда делишь шевелящуюся на траве бронзово – чешуйчатую кучу карасей и щук. А если брали линя… Помнишь, как ждали шестое июня? Как готовились к празднику Ивана Купалы? Тянули на горку тяжеленные шины от Т – сто пятьдесят и Беларусей, рубили колючий хвойник, загодя покупали бухло. А как славно воровали клубнику… Сейчас, когда четверть века наждаком стерло большинство лиц и событий, оставшиеся в памяти истории заботливо хранишь в темноте собственного чердака, лишь изредка доставая их оттуда. Перед глазами встают тени давно ушедших друзей и знакомых, картинки из далекого детства, падающие лепестки отцветающих яблонь. Смеркалось, блядь. Всю свою жизнь я чувствую себя виноватым перед тобой. Один случай. Может, их должно было быть больше, но я помню всего один. Когда я посмеялся над твоими стихами. Сколько тогда тебе было? Десять? Забыл. Зато твою растерянность от несправедливой насмешки и обиду, запомнил надолго. Мы никогда не говорили об этом, но я уверен – ты помнишь. Прости меня, брат. Прости, паскуду. Дивный «Амстердам – Максиматор» продавали в ларьке на углу Будапештской и Славы в ту самую осень, когда мы выгуливали собаку, рвавшуюся с поводка к ближайшим кучам говна. Ты собирался в Англию, я ровно пил пиво, не думая о запоях, и совершенно не планировал никаких свадеб. Каждую секунду мы выбираем тот или иной сценарий, по которому предстоит жить. Я все время думаю, где, в какой точке, я принял решения, приведшие меня сюда. В место, откуда я пишу тебе. И не нахожу ответ. Мои рефлексии, это всего лишь неуклюжий способ объяснить всем какой я есть на самом деле. Правда, это никого не ебет. Да и меня, с недавних пор, тоже. Есть и есть. Хорошо, хоть жив. С трудом, правда. Да и Бог с этим. Почему я решил написать? Да все просто. Мир стал слишком быстр для меня, и я чувствую, что не успеваю за изменениями. Я – аутсайдер. Да – да. Признаюсь честно, я прекрасно понимаю, что бизнес – совершенно не мое. Я не рожаю мега – супер идей, не могу сформулировать целей, при слове «финансы» — впадаю в кому. Пожалуй, лишь экспорт с импортом понимаю неплохо. Наверное, благодаря тому, что декларанты откатывают чутка. Ну ты же в курсе, я и тебе заносил раньше долю. Да жизнь конторы ощущаю как собственный пульс. Поэтому я всячески поддерживал и очень рад, что отец, наконец, решился поставить тебя во главе нашей фирмы. Это справедливо и правильно. Соответствует, так сказать… Теперь обо мне. За почти восемнадцать лет работы в компании, я настолько сросся с ней, что позапрошлогодняя попытка уйти на вольные хлеба была загодя обречена на провал. Да я вообще, чуть не ебанулся. Слишком привык. Как я теперь понимаю страшащихся пенсии… Угу. К чему я об этом? Да все очень просто. Скоро заседание Совета директоров, и пользуясь случаем, прошу замолвить за меня словечко. А именно. Повысить мне зарплату то пяти штук Евро, увеличить годовой Бонус и разрешить продолжить бухать как на рабочем месте, так и за пределами оного. Я ведь один хуй пью только по делу. Еще неплохо было бы узаконить (хотя бы для меня) курение шмали в компрессорной. Туда никто уже сто лет не заходит, а мечтается среди ржавых двухступенчатых чудищ, очень даже неплохо. Заходи как-нибудь, почитаем, ну? Надеюсь, что ты не пошлешь меня подальше, а внимательно ознакомившись с текстом письма, примешь то самое, единственно правильное решение, благодаря которому жизнь вновь расцветет для меня всеми красками, включая ИК – спектр. А рефлексии эти сойдут на нет. Ибо, как мы с тобой знаем, деньги это лучшее лекарство. И да пребудет с тобой сила, Брат. А также Бог Джа, Осирис и Яхве. Вот такое письмо. Кстати оно все таки довольно конфиденциально, как ни смешно это звучит. Все таки, я твой Брат. Хотя, конечно, и долбоеб изрядный. ЗЫ: Ленка, кстати, секретарша новая твоя, не дала вчера. Вот сука. Так что можешь гнать к хуям. Вялая. И зубы чистит плохо. Теги:
2 Комментарии
эта шутка такая, Гельмут. подъебка типа. карикатура на текущие дела, ну говно, канешна. Я начало у этого долбоеба заберу. На более интересные дела. Во как. прелестно Ага, как Гельмут сказал. Не знаю, товарищи, мне нравится… неплохо а мну прет, мну правда фсё прёт, но веть прет же Еше свежачок 1
Турбин видел красочный сон. Кажется, из того, прошлого времени, минувшего уже и упущенного, когда юнкер Турбин во время декабрьских боёв в Киеве, сорвав с себя все знаки различия той, императорской армии, бежал без оглядки от настигавших его краснохвостых гайдамаков по Фонарному переулку, как того требовал его погибший командир.... По семейной легенде меня выкакали. Возможно, я первый в мире человек, не рождённый, а выкаканый. А потом из меня всю жизнь пытались что-то лепить. Сначала родители и детский сад, потом учителя и школа, техникум, армия, работа. Каждый считал своим долгом что-то из меня сделать.... Смерть так прекрасна, так чудесна,
Она меня манит давно, Она спокойна и прелестна, И всё давно предрешено. И я умру довольно скоро, И ты, мой друг, и всё вокруг. Жизнь скоротечна, будто слово, Что больно ранить может вдруг. В масштабе проклятой вселенной, Все наши жизни просто миг, Хотя останется бессменной Вся пустота, шикарный сдвиг.... Школа у нас была с уклоном. Стояла на пригорке и всё с неё стекало, и ученическое говно, и знания. Ничего не задерживалось. А какие в школе были учителя, закачаешься. Например, учитель физики, Сан Саныч. Золотые руки. А глотка, вообще луженая.... Родился я, как ошибка молодости моих родителей. Время тогда было такое, ошибочно верное. Все люди были гондонами, а самих гондонов не было. Нюанс. Поначалу меня даже как человека не воспринимали. Все понять не могли, зачем я им даден. А потом, ничего, прижился, и даже, именем обзавелся на пятом году.... |
не понравилось в целом.