Старый район

Автор: Дима Узбек Иногда я прихожу в свой старый район,
Подумать о своём,
Вспомнить о былом,
Всё так же звучат детские качели,
То ли я вырос,
Толи дома осели… (С) KRec

***
До десяти лет я жил в одном из самых криминальных районов города, мы переехали туда, когда мне было четыре.

Четырёхлетний Дима выходит на улицу, чтобы познакомиться с обитателями двора.
Я не ходил в садик, поэтому мне были чужды большие скопления сверстников, бегающих в разные стороны, кричащие и скулящие.
Дети там начинали материться уже с пелёнок, и мне кажется, что первое слово, которые произносили местные дети, когда начинали разговаривать, было далеко не мама, а что-то среднее между посланием всех и вся в пешее эротическое путешествие и угрозами совершить с вами насильственное удовлетворение половой страсти в извращенных формах.

А теперь представьте меня, домашнего мальчика, для которого самым плохим словом было – плохой, и эту кучу малолетних матершинников не имеющих никаких комплексов.

В первый день я познакомился с Олегом, который до сих пор является одним из моих самых близких друзей.
Олег, несмотря на свои пять лет, так виртуозно владел своим матерным лексиконом, что ему не составило бы труда потягаться с покойным Романом Трахтенбергом, который, между прочим, мог без остановки разговаривать матом около двух часов и ни разу не повториться.

У Олега была большая семья — три сестры и один брат.
Тогда я завидовал ему, потому что он мог бегать до поздней ночи, уходить в другие районы города, и никто никогда его не искал.
За мной, как за единственным ребёнком в семье был особый контроль, если я уходил в другой район, то через пару часов ко мне обязательно прибегали из моего двора и передавали, что меня ищет мама.

Мы быстро подружились и стали закадычными друзьями.

Когда я вернулся домой, то на кухне с мамой сидела какая-то незнакомая женщина.
Которая оказалась нашей соседкой — Ниной.
Тётя Нина одна из тех женщин, которая прошла Крым, Рим и медные трубы. В общем, никогда своего не упустит.
У неё был прирученный муж Артур, который находился у неё под каблуком, а я скажу вам, что нелегко женщине приручить мужчину, который вырос в детдоме.
Мужа она отправила на заработки в Израиль.
Пока Артур работал на стройке и постепенно убивал своё здоровье, таская тяжёлые мешки до отказа забитые цементом на многоэтажные дома, Нина и её дочь наслаждались жизнью, ни в чём себе не отказывали, просаживая налево и направо деньги, переведённые из Израиля по вестерну.
Её дочь Тома, маленькая, жирная избалованная сучка, устраивающая своей матери истерики из-за малейшего отказа или ограничения, в чём-либо.
Нина и Артур были армяне, но Тома нисколько не была похожа на армянку, а скорее на татарку. И если в раннем детстве можно выдать ребёнка за кого угодно, кроме негра, конечно, то с возрастом наружу всплывают характерные черты лица, которые свойственны определённым нациям.
У неё были широкие скулы, маленький нос, который является большой редкостью для детей Кавказа и слишком светлая кожа.
Только после переезда я узнал, что на самом деле её удочерили.
Артур после возвращения из Израиля с окончательно подорванным здоровьем и больным позвоночником долго лечился, и немного поправив своё здоровье, был направлен женой в долгосрочную ссылку на рисовые плантации Малайзии.

Было уже темно, когда я вышел во двор чтобы выбросить мусор.
На детской площадке я увидел знакомый профиль, подойдя поближе я убедился в своих догадках это был Андрей, который один сидел на качеле, которая предназначалась для двоих.
Он был погружен в свои мысли, и не заметил меня до тех пор, пока я не сел на пустую, часть качели и он устремился вверх.
Я предложил сходить выкинуть мусор, и мы направились к мусорке, которая была неподалёку от нашего двора.
В последствии я часто видел его одного сидящим на этой качеле поздней ночью.
Потом я узнал о том, что его мама – проститутка, работающая на дому.

В соседнем подъезде жил Баха, сынок работника налоговой службы.
У него на протяжении нескольких лет постоянно текли сопли из носа, в последствии оказалось, что сопли были вызваны глубоко застрявшей в носовой полости — косточки от вишни, но кличка сопливый в отличии от хирургического вмешательства и прекращения соплей, не прекратила своего существования, а наоборот дворовые пацаны стали активней её произносить, вызывая приступы бешенства сопливого.
У Сопливого был друг, который жил этажом выше. Его звали – Джоник.
Однажды, отец Сопливого принёс домой свою зарплату и положил её на стол, Сопливый не долго думал, перед тем как спиздить эти бабки со стола.
Затем он и его дружок Джоник, несколько недель тратили эти деньги.
Поговаривали, что Сопливый купил Джонику целую коробку сникерсов.
Его родители, конечно, сразу обнаружили пропажу, но никто не видел, кто взял деньги, семья большая, а на нет и суда нет.
Деньги были потрачены, а Джоник привыкший шиковать за чужой счёт, естественно не захотел прощаться со всей этой дольче витой и стал шантажировать Сопливого, что сдаст его, и поставил того на бабки.
Я не в курсе всех подробностей, но факт в том, что Джоник его сдал.
После этого случая Сопливый несколько дней не вылазил из дома, а когда вышел под глазом у него красовался огромных размеров фингал.
Но Сопливый был лишь лохом и объектом насмешек всего двора в целом и нашей компашки в частности. Чего нельзя сказать о Фариде, который для всех был большим авторитетом и просто красавчиком.
Это был самый благородный хулиган, которого я знал в своей жизни.
Он умел хорошо петь под гитару, отлично выстёгивался в уличных драках, стильно одетый в фирменные вещи, присланные его папой из Америки, и у него всегда были самые красивые девушки.
Неудивительно, что все малолетки, и я, в том числе пытались всячески ему подражать.

***

Мне было уже 8 и я плавно перерос из домашнего мальчика в уличного хулиганчика, способного базарить на уровне с отпетыми хулиганами и матершинниками с которыми я познакомился, когда мне было четыре.
В наш двор заехал большой камаз.
Когда в наш двор приезжал большой камаз, то это могло означать две вещи: либо кто-то переезжает, либо наоборот.
Мы маленькие пацанята, втыкали своими заинтересованными глазёнками, кто же будет там жить.
Следом за камазом подъехала девятка, из которой вышло несколько человек, интерес к новым жильцам сразу был потерян, потому что стало ясно, что они приехали из кишлака, а кишлачные нас никогда не интересовали, в большинстве случаев они были скучные и примитивные.
Именно тогда в далёком девяносто восьмом году только началось это масштабное переселение сельских жителей из кишлаков в город, которое впоследствии с каждым годом возрастало в арифметической прогрессии.
И если этот чудовищный поток миграции, который начался в середине девяностых можно охарактеризовать, как уменьшение количества европейцев. Которые практически за бесценок продавали свои квартиры городским жителям, которые не думали никуда переезжать. То поток, который только начинался в конце девяностых, был направлен уже в сам город.
Поток, состоящий из огромного количества деревенщин.
Не то чтобы я плохо к ним отношусь, просто было больно терять близких людей.
Например, Фарида, который улетал в штаты, а взамен получать деревенского мудака, способного ковырять в носу и кадать насвай. Это всё что они умели делать, больше ничего.
Мне было больно смотреть на всё это, потому что уезжали охуенные ребята, уезжали — далеко и навсегда…
Но вернусь к случаю с новыми соседями.
Мы предложили им свою помощь в разгрузке вещей из камаза, чтобы заработать небольшую сумму на мороженое и прочие жвачки.
Естественно к тяжёлым предметам мы даже не притрагивались, брали только пустые банки, посуду и прочие кухонные приборы.
Тогда я заработал свои первые деньги, чему был несказанно рад.
После получения честно заработанных денег, все разбежались.
Одни пошли играть в новомодный салон с игровыми приставками sony, другие покупать себе мороженое. Я, Тима и Олег направились на футбольное поле.
Тимур был нашим ровесником, но он в отличие от нас пошёл в школу не в шесть лет, как все порядочные дети, а в восемь.
В результате был там самым умным, и учился на отлично, потому что к восьми годам умел считать до ста и коряво писать на заборе различные короткие матерные высказывания.
Думаю, все видели выпуск ералаша, где парень сидящий на задней парте быстро и чётко даёт ответы на примеры, которые пишет на доске училка. Затем, в класс прибегает девчонка, и говорит этому “гению”:
-Слышь, Петров, хуле ты в первом классе выёбываешься? Пиздуй в свой пятый!
Примерно, так я представлял Тиму в его классе, только он учился в первом классе официально.
Тима очень гордился своим говнотворчеством, которое было повсюду — на заборах и гаражах в подьездах и на деревьях.
Однажды он даже решил блеснуть своим нехилым знанием английского языка и написал на заборе — kant + deek = sex, именно тогда я понял, что меня не зря отдали в лучшую школу города с углублённым изучением английского. Я не мог упустить своего “звёздного часа” и застебал его неправильно написанный член, исправив на dick и соотвественно вагину на cunt. Жалко, что секс он написал правильно, наверное, он бы расплакался из-за моей критики, если бы последнее слово тоже было с ошибкой.

Мама Тимура была экстрасенсом.
- А что она умеет? — спросил я Тиму.
- Предсказывать будущее, связывать живых людей с мертвыми, увеличивать внутренние силы человека, помогает забывать всё плохое…
У меня возникло такое ощущение, что его мамаша написала ему целый список своих возможностей, и заставила его выучить, чтобы он четко отвечал он подобные вопросы.
- … легче переносить стрессы, очищение от порчи и сглаза, открывать чакры… — не унимался он.
Точно заставила выучить, подумал я, потому что это непонятное слово “чакры” никак не могло уложиться в моей голове.
- Да заткнись ты уже! – сказал я.
Он недовольно на меня посмотрел и ушёл домой.

В соседнем доме жил Ильдар, он был из старшаков, ему было 19.
Мы иногда играли с ним в карты. Нормальный парень, вернее был нормальным, пока его не забрали в армию.
Он досрочно вернулся со службы. Деды “поиграли в футбол” его головой. После этого матча ему выдали красный билет, и отправили домой.
Однажды я возвращался домой со школы и во дворе увидел большое скопление народу, которое устремило свои взгляды вверх.
Подняв глаза, я увидел, что на козырьке четвёртого этажа стоит Ильдар, который кричит что-то непонятное.
Все уговаривали его не прыгать, а он твердил, что сейчас прыгнет.
Скажу одно, когда здравомыслящий человек говорит, что сейчас прыгнет, есть очень большая вероятность, что он блефует, но когда эти слова, говорит псих, то тут можно не сомневаться, он скоро это сделает.
Но Ильдар был добрым, и если те люди, которые его не знали, видели в нём умалишенного придурка, то мы знавшие его гораздо лучше, видели доброго и отзывчивого парня, несмотря на его психическое здоровье.

Ильдар слушал только Фарида к которому выдвинул свои требования
–Лепёшку и воды! – потребовал он.
План был продуман, и они решили, что при передаче хлеба, Фарид схватит его за руку и вытащит.
Но Ильдар сообразив, что протянутая рука хочет его вытащить попытался спрыгнуть, но руки Фарида уже схватили запястье Ильдара, и если бы не находившийся рядом с ним Рома, который схватил самого Фарида, то он тоже благополучно полетел бы вниз, вместе с Ильдаром.
Через пару минут Ильдар сидел за столом своей квартиры и кушал хлеб, который запивал водой.
Естественно во время всего этого экшена с неудавшимся самоубийством, люди позвонили в скорую помощь и милицию.
И вот в комнату заходят три мусора, и начинают жестоко избивать Ильдара.
Все пацаны, которые были в комнате, стали оттаскивать мусоров в сторону, а я кинул железной статуэткой в одного мусора, и убежал вниз.
Потом мне рассказали, что после избиения ему скрутили руки и стали спускать вниз и били головой о каждую впереди стоящую бетонную стену, каждого этажа.
Мусора хотели посадить его в свой бобик и увезти в отделение, но все прекрасно понимали, что если его увезут, то ничего хорошего с ним там не произойдёт. И тогда его бедной бабушке, с которой он жил и соседям удалось уговорить их оставить его и увезти врачам на скорой помощи, а затем его положили в дурку.

Тогда я впервые осознал, как несправедлив этот мир, для молодого парня, у которого нет родителей, а только одинокая бабушка, не имеющая связей и денег, работающая на нескольких работах, чтобы прокормить больного внука.

Через пару недель к нам во двор приехал новый камаз, и новая семья, которая поселилась в опустевшую квартиру Ильдара и его бабушки, которая продала ее, для того чтобы платить за добросовестное лечение внука в психиатрической лечебнице…