Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Час ИгрыЧас ИгрыАвтор: Голем * * *...шестьдесят одна минута до Бада-Бумм… Только накатили по рюмахе, так Олька рожать затеялась. Я, конечно, в шестёру сразу и по газам. Тесть заскучал, в окошко зырит, машет вслед пивной банкой. Тёща из курятника закудахтала: а мы-то как, Коленька? Все люди как люди, а я на даче, как хер на блюде… Без колёс Олькиным старикам скоро и посрать будет западло. Куда бы ни ездить, только бы на машине!.. А Олька говорит: шевелись, Колюня. Самому придётся роды принимать! Я вам что, гинеколог?! Еду бойко, не тороплюсь. Старух со столиками-яблоками-картошкой с обочины не сшибаю. Хорошо, думаю, Валерку мы у мамы в городе оставили. Олька на задней сидухе улеглась, крякает, как утка. Потом постанывать начала. Вот-вот водами леванёт… приходи, кума, любоваться. Пацана на обочине издаля разглядел. Хоть и спешили мы, а всё-таки тормознул. Почему тормознул? Да нипочему, ёбтэ! Вот почему одни пропускают, когда выезжаешь со стоянки, а другие давят, усраться норовят? Нету объяснения. Одни эмоции, блять. Он так… боком шёл, пацан. Хромал, чисто паук с перебитой лапой. Рукой махал безнадёжно. И сел назад, к Ольге, хотя я к себе его приглашал. Смотри-ка, думаю, осторожный какой поцык. Вообще-то выходной был, всё нормально так. Правда, я немного с выхлопом. До метро довезите, говорит – а до роддома три… нет, четыре метро будут. Чего же не поехать? Да и бабок бы неплохо заслать на обратный путь. Как этот пидор-то вещал в дебиляторе? Десять баксов не лишние! ...сорок четыре минуты до Бада-Бумм… Нет, до чего мужики козлы. Все до единого! Дай им волю, в гинекологическое кресло к бабе полезут, с хуем наперевес. Говорила Кольке: не трогай! Я в положении слабовата что-то стала на передок. Много ли бабе надо? Подул в ухо, погладил. Вот и сгоношил на коленно-локтевую. Лучше бы я ему отсосала, уроду. Так нет же, завёлся: раком хочу. Самого бы, козла… Стимульнул роды – прямо по заказу! По срокам две недели ещё, а тут с шести утра мне рожать приспичило. Смотрю, интервалы между схватками сокращаются. Чухаться некогда. Я когда Валеркой, первым моим, беременная ходила, многое про себя поняла. Первые роды тяжёлые. А вторые и на раз могут проскочить. Как посрать сходишь. Ну, в итоге поехали. Собираться мне, как стриженой девке заплестись. Пассажира по дороге взяли, вроде как по согласию с Колей. Не пойму, откуда оно взялось, согласие-то. Пассажиры нам сейчас, по-Колькиному сказать, и в хуй не усрались. Но мимо денежки Колян мой никогда не проедет. А мне чего-то пацанчика жалко стало. Худой, смуглый, глаза провалились. Колючие такие. Сел и говорит: здравствуйте, я Семён. Здрасти, говорю. Только и делов, говорю, с прохожим знакомиться. Колька ему: денежку готовь, зёма! На ходу придётся выскакивать. Но раньше Сёмы к нам цементовоз выскочил. Блядина такая. ...тринадцать минут до Бада-Бумм… Мне очень хотелось ехать в одиночестве… ехать и спать. Редко так устаёшь от людей, как после бессонной ночи с женщиной, которой противен даже звук твоего голоса. Но одиночество – вещь недешёвая. Не все себе могут позволить. Что поделаешь, внутри мы тоже не одиноки. Тело одинарное, а дно у души – двойное. Как кастрюля-пароварка. Где кипит, а где варится. Так что половинки наши душевные не стыкуются. А может, даже больше их, долек-половинок-донышек? Только остальные, твари, помалкивают. От века бьются между собою две половинки, Звериная и Человечья. Игра, как поединок. Звериная душонка упивается воспоминаниями о том, как Катя извивалась и по-звериному выла под пытками. А Человечья моя половинка, плача, выпрашивает у Катерины прощение. И ещё, наверное, у Господа, в которого я не верю. Мы выкурили с Катей в полночь по паре джойнтов. Алкоголя – даже не помню, сколько выпили. Я прижигал ей сигаретой худые ляжки в редких серебристых волосках. Она подвывала и вздрагивала. Я бил её по выпирающим фрагментам хребта, и она принималась ходить ходуном, словно шаткий мостик в ночной бесконечной Лете. Она покорно качалась и трясла бёдрами, как ошалевшая кобыла. Я шлёпал её по губам сизоватой головкой члена, омертвевшего от эрекции, и она послушно ловила его, безобразно причмокивая. Предложи она мне хоть половину… нет, даже четверть подобного беспредела! И я без колебаний вонзил бы ей в грудь по рукоятку не покидавший потайной карман старенький штык-нож, украденный когда-то с военных сборов. Она осталась одна на опустевшей, холодной даче. Живая или мёртвая? А я до рассвета ушёл, не попрощавшись. Слова не шли у меня с губ. Я ненавидел всех, включая эту женщину и себя. Всю дорогу меня непрерывно трясло и подташнивало. Почему остановились именно эти «Жигули»? Водитель с натугой пыхтел за рулём, источая густое похмелье. Я поздоровался и сел назад. Губы тётки, сидевшей на соседнем сиденье, зашевелились. Но её слова не произвели на меня обычного действия. Я их попросту не расслышал. Шофёр сказал что-то про деньги. Я нашарил в брючном кармане две пятисотрублёвые купюры и смял их в кулаке. Других денег с собой попросту не было. Половинки Души затихли, устав от борьбы, и принялись играть в прятки. Наступал час Игры. Любимое время, когда мозги гудят от трассирующих фраз, от выпадов воюющих сторон. Словно раскалённый паровозный котёл. А тело прикидывается, что всё ещё – живая плоть. ...четыре минуты до Бада-Бумм… Цементовоз этот я, конечно, засёк. Краем глаза. Пятнашка за рулём – это вам не в тапки насрать. И этот гад летит с бодуна, я так думаю… гаишников он, падла, торопится проскочить! Вылетает на трассу и не чирикает. А выезд, между прочим, раздолбан да присыпан окатышами. Самосвал, поди, с пол-кузова не пожалел. Кругляши из-под цементовоза так и брызнули в ветровое стекло, словно пулемётная очередь. Трещины, трещины по стеклу полетели… Будто в рожу плюнули этими окатышами! Вправо гляжу – кювет. Я левей, на встречку, и по газам. Обойду его, думаю. Прижму с угла пидарюгу, настучу по рогам. Учить таких надо!!! Олька-то вытерпит – пусть хоть пальцем дитё обратно запихивает. Ан хрен нам всем на лысый череп… вота в рота, выходной понедельник! Летит ко мне по встречной здоровенная бэха-вседержительница. Бездорожная то есть. Как вмажет меня по правой скуле, перехожу с четырёх на два опорных колесика. А следом – микроавтобус, серенький козлик… почти лобовое с ним – хуу-йакс! Остались от козлика рожки да ножки. Завертело нас, закувыркало вокруг оси. Ударом рулевой стойки развалило мне брюшину надвое. Лечу в перевороте, а кишки, зеленовато-сизые, следом перекатываются и словно бы отстают… Мама в комнату прошла. С молочной крынкой. В ледяной истоме молоко – стало быть, с погреба. Боли никакой. Только вижу, потолок в избе чернеть начал. Смутно всё, и Олька не… ...полторы минуты до Бада-Бумм… Треск пошёл – я думала, градом нас прихватило. А потом… словно в трубу Валеркиного калейдоскопа попала. Грохнуло, завертелось всё. Бьюсь-бьюсь головой да рёбрами, ажником искры из глаз. Хруст какой-то слышу: оказалось, кости ломаются. Кисть левой руки вразлом, ключица лопнула. И с ногами совсем неладно. Потом крутануло в последний раз и грохнуло так, что я язык прикусила, и всё затихло. Зажало меня между креслами. Чувствую себя… ну, хрустальной, что ли. Лопну вот-вот, если вздохну полной грудью. А внутри всё дрожит, будто воет: ребёнок же! Ребёнок!!! Словно несу домой кошёлку с яйцами. А дно у кошёлки возьми, да и лопни. Сёма, вижу, трудно так поворачивается к дверям. И выталкивает их ногой. Я гляжу, у него рубашка и спина вдоль позвоночника разорваны. Розовато-серое лёгкое движется под рёбрами, словно меха у баяна. На Колю я только взглянула разок и сразу зажмурилась. Вместо Коли за рулём – какое-то месиво. И запах… Кислый, тяжёлый запах крови, да ещё с говном как будто замешанный. Вырвало меня, и сразу стало легче дышать. Я на Сёму смотрю: тащи, мол. Тут меня словно обожгло: рядом с Колей показался язычок пламени. Безобидный такой, будто прикурить кому-то дают. Горючки у нас в обрез… А рвётся-то, я ахнула, пустой бензобак! Да как бы не баллон у нас с пропаном запасной в багаже… Раз мы с Колей в кино сходили, так он всю дорогу автотрюки критиковал. Сам бы лучше ездить учился, козлотур хренов… Господи, прости меня грешную. ...двадцать две секунды до Бада-Бумм… В этот раз Игра удалась. На все сто. Мы вновь сошлись с противником лицом к лицу. Играем сообща против пузатой тётки, зажатой соседним креслом. Язычок пламени лизнул водительский подлокотник, и я понял, что сейчас мы взлетим на воздух. От водителя никакого толку не было. Но, может, и к лучшему. Половинка Зверя сказала: ухх-ха!!! Вот и всё – приготовься сдохнуть. Нет-нет, я выхожу. Эти слова пронеслись у меня в мозгу, словно клочки бумаги в реке. Досматривайте всё это без меня, сказал я Половинке Зверя. И повернулся к дверям: пора на выход. На прощанье я почему-то заглянул пузатой тётке в суженные от боли зрачки и вдруг понял, что её Зверь будет посильней моего. Увидев, что я продвигаюсь к дверце, выпавшей после толчка, тётка перестала ёрзать между креслами и запрокинула голову. Глаза её смотрели презрительно-спокойно: что, дескать, ссышь, сосунок? А мне вдруг захотелось, чтобы все они передохли, быдло-скоты. Зачем садиться за руль, если с утра навеселе? Да ещё с беременной бабой за плечами. А меня… Меня-то вы за что приговорили, ур-роды?! В ту минуту, когда я понял, что тёткин Зверь сильнее моего, высокий и чистый голос сказал мне глубоко внутри: как умирать, Сёма, это всё равно! Вот жить как будешь, если умереть не получится? Сниться тётка начнёт. С раздутым пузом и безумно-равнодушным взглядом… ...Бада-Бумм!!.. Сёма выбил дверь, оглянулся на меня и снова прянул к проёму. Я так поняла, что не хочет он меня с ребёнком спасать. Знаете, зло взяло. Гори оно, думаю, пропадом! Жила с козлом, и помирать приходится с… тараканами. И тут Сёма повернулся ко мне. Протянул руку, сжал воротник моей блузки. Сильные пальцы, а по виду не скажешь. Сёма сильно дёрнул меня за ворот. Я пыталась сказать, что нельзя, мне больно. Но он всё тянул, рвал и дёргал меня за ворот… И вот я вырвалась, и пролетела по сиденью, как пробка. И Сёма выпал наружу, не выпуская меня. Спасая ненужную ему, задохлую, рожающую тётку. Всю боль в этот момент у меня как рукой сняло. Вижу, повернулся он, чтобы ползти… И замечаю снова, как лёгкое сминается сзади в грязную тряпочку, а разминаться не хочет. Поползла следом. И тут как полыхнёт сзади! Нас с Сёмой вздыбило и раскидало. Сколько я потом пролежала, не помню. А когда подняли на носилки и понесли, я посмотрела и вижу, что между колёсами «скорой» Сёмина голова скалится. А самого нигде не видать. Я врачам пыталась сказать: голову подберите! Машу рукой, а пальцы-то и не машут, живут отдельно. Сломаны, думаю. Надо же. Я ещё успела сказать: мальчик если… Семёном назовите. СЁМОЙ!!! И всё пропало куда-то. А в больнице говорят, девочка у вас. Отцу сообщить? И тогда я заплакала: девочку-то… Девочку я как назову?! Теги:
![]() 2 ![]() Комментарии
#0 18:49 14-08-2011дервиш махмуд
жуткая весч. ахуенско на одном дыхании зачлось. перечитать хочется Зачем я это прочла. Ад и песдец какой-та. Автор молодец. часовой механизм. Каждая доля отсчета звучит громче предыдущей. ДТП — это очень страшно. Очень. Подано бесподобно. заебись Блядь, АХУЕННО ПРОСТО! На одном дыхании читается… Красотища! не читал о красоте, Ша... ![]() Он это нарисовал словами. Поэтому — красиво. Художник! напряжённо всё. но с первого прочтения запутался в персонажах чуток. второй раз читать не стану, нуивонахуй крепко. единственно, с головой оторваной перебор имхо. хотя это технические чисто моменты ништяк Очень хорошо. Читая, переживал. Спасибо. классно очень точно передана «тягучесть» времени в критические моменты жизни вообще, мысли и чувтсва людей, попадающих в ДТП немного не понятно, что с Катериной… заигралась в БДСМ с Семёном? и что за тётка с раздутым брюхом, в его сознании живущая я наверно больше всех пиарю креатив, который цепляет и заслуженно лежит в рекоммендованном для прочтения. читая это, почему то снова вспомнилось от Алексса автор гений совсем не в противопоставление автору. спасибо всем, особенно за иллюстрацию. Онесону ответил под текстом Алекса. Дура… (никогда не обращался так к женщине, сорри) — Катерина чересчур доверилась Семёну, это бывает… а тётка с пузом — не глюк, это Ольга, жена водителя, оказавшаяся на соседнем кресле. УЛ А чо ты по рекомендам шаришь? Нисцы, может и твоё время придёт. Но помни, Багиров два раза в тюрьме был, а в рекоменде — нет! нет, Петя, моё время в рикаменде никада не настанет. по причинам чисто технического характера, ггг. а шарю я там, где нравицо (в случае тарантулы) или где приглашают (в случае Алекса). рулевая стойка — чозахуй? в остальном зачот. Дымыч, спасибо. рулевая стойка — ось, на которой баранка крепится. в автомобиле нет такой детали. Глянь матчасть, таксист. Дымыч, ты вираятно прав — наибали значит слесаряи в такси... стойки в автомобиле есть но не те. поделись как правильно, если знаешь? поправить хотелось бы. руль сидит на рулевом валу, а вал в рулевой колонке, аки кащеево ейцо в утке. если вал калёный, а он калёный, рвёт тушку именно он. позже наши автомобилестроители дотумкали делать отпущенное(мягкое) место, с таким расчётом, чтобы грудная клетка камикадзе могла его согнуть. когда я где-то на сотке км/ч прикорнул и ровнёхонько лбом познакомился с тополем, будучи не пристёгнутым естессна, меня спас именно такой рулевой вал. сработал как нежная и заботливая рука бггг. был бы калёный весь — насадил бы как бабочку. Дымыч, весьма благодарен. сталобыть рулевой вал, исправлю. ога, плиз. Ну, ничо так. Еше свежачок ![]() Её фамилия была Лисицина, училась она на последнем курсе на ветеринара, считалась первой красавицей, поэтому кличка Лисичка ей подходила как нельзя лучше, хоть она и не рыжая, а блондинка. Все три с половиной года, что я её знал, она была девушкой Николая, моего лучшего друга, а замужние и девушки в отношениях для меня всегда табу....
![]() озерцо розовело и нежилось
близ березовой рощи с утра У берез были гольфики бежевые, и банданы зеленые в крап - словно стайка девчонок выбежала искупаться - одежды скинь, вот уже голышом, бесстыжие, под ворчание старых осин извиваются девы юные посреди окуневых мальков… Поворчали старухи, плюнули, этот вечный сценарий не нов - это грусть и проблема с коленями… Вот и я наклониться бы рад, мне шнурок завязать бы на времени - бантик жизни и кончики дат.... ![]() Предисловие автора: все имена, фамилии, события и названия вымышлены. Любые совпадения случайны.
*** В отеле с необычным названием "Рубиновый тигр", что на берегу Чёрного моря в городе Скаломорск, мне достался седьмой номер. Счастливая цифра: значит, мой отдых в июле две тысячи двадцать пятого года пройдёт удачно.... ![]() Взять лист бумаги и карандаш,
чтобы нарисовать пейзаж: немного гор, небольшую речку, облака клочком, одну овечку, разбросать деревья и кусты, через речку полуразрушенные мосты с гор катящиеся камни, хижину, в окнах закрытые ставни, грязные сапоги возле крыльца… Картину назвать: «заблудшая овца».... ![]() Я городской житель в третьем поколении. Деревни в моей жизни не было никогда. Никто не ездил к бабушке на лето и вот это все. В основном потому, что мои предки, оторвавшись от деревенских корней, с удовольствием забыли дорогу на малую родину и никогда о ней не скучали....
|