Чуи или

Автор: megaliner ЧУИ или «Век воли не видать !» или новая Конкиста. (Conquista-захват (испанск.) )
История настолько правдивая, что хотя фамилии, немногочисленных героев изменены, и не указаны, боюсь, что они не могут не узнать себя. Поэтому заранее прошу прощения, я не хотел.

1989 год, ртм-с «Нина Онилова» следует в порт Монтевидео на смену экипажа, позади полгода промысла в рыболовной зоне Аргентины. Заработок приличный по причине удачного промысла кальмара. И везуха продолжается, нам выпало аж четыре дня на смену и отдых, вдвое больше обычного. Можно и прибарахлиться и посидеть в знаменитом «Пуэрто меркадо», знаменитом потому, что он представляет собой бывший железнодорожный вокзал, купленный перед второй мировой войной, каким-то разбогатевшим, на поставках натурального каучука, бразильцем. Разобранный вокзал был доставлен морем в Монтевидео, единственный глубоководный порт в то время, хоть и находившемся на территории Уругвая. Потом какие-то таможенные нестыковки, потом война, покупатель обеднел и не смог выкупить свое имущество. Так и лежала огромная куча литого в завитушках чугуна не один десяток лет в порту. Не знаю когда и кому пришла в голову идея собрать вокзал рядом с портом и отдать его по частям в аренду всяким ремесленникам-рукодельникам да под «наливайки». Со временем «наливайки»-крошечные, на два-три столика, с обязательной асадерой- решеткой-гриль с вытяжкой, начали теснить такие же крошечные мастерские и, ко времени появления наших моряков, окончательно захватили пространство под шатровой, как у цирка-шапито крышей.Место стало очень популярным у местных и туристов, к последним можно с натяжкой присоединить и наших. В полдень казалось все Монтевидео собиралось на обед, свободных мест можно было и не найти, хотя внутри этих кафешек было немеряно и много их прилепилось извне. Со временем даже у нас, не очень постоянных клиентов, появились «свои» точки. Очень популярной среди моряков было кафе на три столика, хозяйкой котрого была Донья Анна, блондинка за 40, с невероятно, сказочно-красивым декольте. Зная свой маленький секрет, первоначальный заказ она принимала лично, склонясь над столиком, вводя в ступор моряков, по полгода не видевших ничего подобного. А какая была кухня! Свежайшее м''''ясо на гриле, сосиськи всех размеров и цветов, овощные салаты нарубленные по-мужски крупно и подаваемых в больших блюдах одно на стол, горячи пресные лепешки, но, безусловно, жемчужиной являлась «меланса провинсиаль»-рубленное мелкими кубиками мясо, из различных частей, разных видов крупно и мелкорогатых, а также парнокопытных плюс всякие травы и приправы из этого формируется в фольге шар диаметром сантиметров пятнадцать и на решетку.Когда, после жарки, вскрываешь этот шар вверх ударяет струя ароматного пара, ну, а потом- просто райское наслаждение. Я, как-то пригласил отобедать в «Пуэрто меркадо» капитана принимающего в ремонт мое судно. Женя думал, что обед будет состоять в основном из водки, так вот, когда перед ним выложили на тарелку эту красоту, он со страданием в голосе произнес: «Что же ты не предупредил, о том что здесь будет мясо, я бы другие зубы одел». Понятно, что обед был испорчен всем.Сейчас я его понимаю, как сам стал снимать и одевать, так называемые, зубы. Да, а я, ведь, хотел рассказать о другом, но увлекся и «повернул не туда», прошу извинить, попытаюсь исправить.Скажу, напоследок, как бы попрощавшись с Пуэрто меркадо, что он был по-карману даже нам, и что познакомил меня с этим замечательным местом шипчандлер (морской снабженец) из наших бывших, Николай Иванович, фамилию запамятовал, к сожалению, а ведь с ним была связана одна занятная история в моей жизни.
Итак, осталось чуть-чуть до порта обетованного и случилось мне разговориться по радио с капитаном такого же «супера», вышедшего из Монтевидео и идущего на ремонт в Севастополь.Капитан Кивалов Валентин был постарше меня, поопытнее.Прекрасный капитан и человек, которого я очень уважаю. Надеюсь он здоров и у него все хорошо.Кстати мы были единственные капитаны в нашей «конторе», которые числились еще и испаноязычными.Так вот, узнав, что нам предстоит четырехдневная стоянка, он предложил посетить городок под названием Чуи, находящийся на границе с Бразилией. В этом городке был район беспошлинной торговли и можно было купить растворимый кофе «Пеле» очень дешево, а надо сказать, что тогда кофе «Пеле» да еще и в стеклянных банках было самым выгодным товаром, приносящим хорошую прибыль поставщикам, то есть нам. По-честному, «Пеле» было дрянью и в железных и в стеклянных банках, но мода бывает не только на тряпки. Валентин дал телефон бывших наших, которые устраивают автобусные «экскурсии» в Чуи, глава этой компании была бывшая дикторша центрального телевидения Мельгунова. Разговор двух капитанов мгновенно распространился по судну и «идея захватила массы». Последние дни перед приходом в Монтевидео все разговоры на судне крутились исключительно вокруг Чуи и Пеле. Наконец, с просьбой дать добро на организацию этой «экскурсии» ко мне обратился мой первый помощник, замполит. Надо сказать, что я очень сомневался в успешности и безопасности этого мероприятия. Но поскольку начисто лишен какого либо коммерческого чутья, свои сомнения приписал как раз этому и был легко переубежден комиссаром. Решили сделать это на третий и четвертый день стоянки, с первой половиной экипажа еду я, как владеющий испанским и «прокладываю лыжню» для второй группы.
День «Ч»-настал. Четыре часа утра, сорок девять человек размещается в двух автобусах медленно выезжают через проходную порта. На переднем сиденье первого автобуса я и мой приятель, судовой доктор Володя. Дорога не близкая в салоне находится большая сумка с бутербродами, минеральная вода, и володина «бикса»- контейнер с необходимым набором медицинских средств. Интересно, я не ошибся в названии контейнера? Володи давно нет и переспросить я у него не могу, к сожалению. Три часа по хорошей дороге в комфортабельном автобусе проходят быстро, тем более, что нам интересно все что пролетает за стеклами. Даже небольшое стадо, пасущихся коров приводит в восторг соленые души. Въехали в Чуи, городишко крошечный, мы своим присутствием заметно увеличиваем население и вызваем профессиональный интерес у местного начальника полиции, который удостоивает меня блицдопросу на месте парковки наших автобусов, небольшом сквере в центре городишка. Допрос прошел в мирной атмосфере, надо сказать, что «хэфе»-начальник был немало удивлен нашему визиту, но» бъенвенидо»-добро пожаловать мы удостоились. Договорившись о времени сбора и получив направление от шофера мы двинулись на захват.Кстати шофер нас предупредил, что провезти можно не более трех-четырех банок на лицо и на дорогах патрулируют мобильные таможенные посты и главный пост это проходная порта.Мы были предупреждены по-честному. Импровизированный рынок предствлял из себя двухсотметровую улицу с двумя полосами движения, между которыми располагалась полоса необработанной, но изрядно утрамбованной тысячами ног земли, шириной метров тридцать. Эта полоса и была границей между Уругваем и Бразилией, никем видимо не охраняемой, эта полоса делила город пополам и на ней плотно располагались сотни брезентовых просторных и не очень палаток набитых китайским ширпотребом, пойлом известных марок и неизвестных производителей, продуктами длительного хранения и «нашим кофе» и в стеклянных и в жестяных банках, последнее было чуть дешевле. Не сразу было понятно, кого больше покупателей или продавцов, поскольку последние были представлены лицами ливанской национальности то и производили шум и движение- «сам десять».Потолкавшись недолго в толпе, в котрой наши конкистадоры растворились без остатка, повертев фонарики-зажигалки-ручки «чайна мэйд», мы с доктором отправились на поиски харчевни почище, с целью пересидеть торговую лихорадку за кружкой доброго рома и курицей гриль, как говаривали во времена завоевания местных земель.Засиделись по-взрослому и немного опоздали, к назначенному сроку. Главный шофер вместо того, чтобы стартовать, попросил меня подойти к багажному отсеку автобуса, отсек оказался битком забитый картонными коробками с кофе «Пеле» в стеклянных банках, с каждой банки на меня пялился красавец футболист с ехидной улыбкой, мол попался! Затем шофер повел меня в салон где уже по своим местам разместились новые конкистадоры, с, ну совершенно невинным выражением на лицах. За каждым сиденьем было забито еще по ящику, ну и немного (ящиков 20) в проходе.»Во втором автобусе картина такая же»: забил последний гвоздь, шофер. Кричи не кричи, ситуацию не исправить, осталось только махнув рукой положиться на авось и буркнув шоферу –«бамос» (погнали) я обреченно рухнул в кресло.Конкистадоры облегченно вздохнули и тут же на меня посыпался град утешительных фраз.Да мы… Да забашляем… Да кальмаром завалим… Да скинемся на взятку… Да…
Отъехав пяток километров автобус притормаживает и шофер просит собрать по доллару с носа, чтобы на предстоящем таможенном посту нас не досматривали. Останавливается у неприметного домика на обочине, заходит-выходит, трогаемся и так пару раз. Пока терпимо. Внезапно нас «подрезает» легковушка белого цвета без опознавательных надписей, останавливаемся, в салон поднимается офицер-таможенник: –Кого везешь?, -Иностранные моряки, были в Чуи, купили немного всякого, — Испанский знают?, -Нет, руками объясняемся, -А спроси, у них может есть ихние монеты,. Я, предупрежденный шофером, молчу как рыба. Шофер разыграл пантомиму, я быстро «понял» и велел полазить по карманам. На удивление, собрали горстку советской мелочи. Довольный нумизмат в мундире вышел. Далее без остановок до самого порта, через проходную автобус не пустили, велено было взять свои покупки и по одному через проходную. Взяв свои пакетики-по 3 банки кофе мы, с доктором неспеша двинулись к причалам, где нас должен был ждать катер-такси. Только устроились в уютном салоне такси как на причале объявились гонцы с криками «караул-грабят» и опять громче всех вопил рыбмастер, который давеча также громко успокаивал меня в автобусе. Выяснилось, что кофе не пропустили и оформляют конфискацию. Я кряхтя выбрался из катера и поплелся, сопровождаемый и подталкиваемый гонцами.В порту уже включили желтые фонари и этом неверном свете передо мной открылася вид на пирамиды Египта, вернее одну пирамиду, сложенную и не из известковых блоков а из картонных ящиков с кофе «Пеле», в стеклянных банках, внутри. Вокруг этого сооружения в радостными лицами кругами носились портовые таможенники с громадными револьверами а-ля клинт иствуд, револьверы к счастью пкоились в кобурах. Меня тут же провели в кабинет, где тененте, лейтенант стал расписывать ужастное преступление против Уругвая, которое пытались совершить члены моей команды, и только профессионально-грамотные действия его команды спасли экономику его доброй страны. А доброй, потому что, он не посадит в тюрьму тридцать человек, а всего оштрафует на двести долларов и заберет все кофе как контрабанду. Мои попытки свести дело к двойному штрафу без акта и без лишения кофе вызвали приступ гнева, как истинный «латинос» он пучил глаза, поминал всех католических святых во главе с главной девой и исполнил танец гаучо вокруг костра с вытащенным револьвером, вместо костра был я. Я признал, что ошибся, и принял его за обычного продажного полицейского, а он оказывается честный и неподкупный, и не разглядеть этого я не смог, исключительно, по причине крайней замотанности, все-таки с полуночи на ногах и прося прощение увеличиваю сумму, якобы штрафа, в трое.Опять вопли, молитвы-клятвы и махание револьвером. Продолжать торговлю уже не было сил и мне пришла идея развернуть ситуацию в другом направлении. Дождавшись паузы в горячечном монологе тененте, я вставил: -Мы не поняли друг друга, лейтенант, кофе я купил для судового бара, а моряки только перевозили его. Что-то почти неуловимо изменилось в лице тененте. Какой я умный, как повернул дело, теперь нет оснований цепляться к морякам, заплачу какой-нибудь штраф и всего делов.
– Окей капитан, я пишу акт о том, что это судовое снабжение. Я согласно кивнул и тененте стал заряжать лист бумаги в пишущюю машинку. Я достал сигареты, показал жестом, что мол выйду покурить. В холле стояла наша банда и на их лицах я не заметил и следа от былого оптимизма. Все поняли, что просто штрафом дело может и не обойтись. Я отошел к колоне, которая подпирала потолок и у которой стояла плевательница.Закурил. С другой стороны у колоны курили двое таможенников, меня они не видели и я стал невольным свидетелем их разговора. Разговор шел обо мне, один таможенник объяснял другому в какую задницу я залез, причем, почти без посторонней помощи. Разделив сумму ущерба на всех получается преступление тянущее на штраф в 0 с чем-то процентов, а вот когда я взял все на себя, это уже особо крупный размер и за него мне лично карячится семь лет как минимум. Короче, прощай любимый берег. А тут уже зовут в кабинет, похоже, для примерки тюремной робы. Взволнованный тененте, как же, изловил особо опасного контрабандиста, да еще «красного». Беру предложенную бумагу и не читая делаю ремарку внизу листа на русском языке: «Поскольку я не умею читать написанное на испанском языке, то могу лишь подтвердить факт изъятия из личных вешей членов экипажа одной тысячи с чем-то там (сейчас точную цифру вспомнить не могу) банок по 200 гр. растворимого кофе. Тут же у меня попросили номер телефоны нашего агента, хотя до этого упорно не хотели вызвать его на разбирательство, как это принято. Появляется солидно поддатый, как и положено настоящему «портейнес», три часа ночи самое время для посещения ресторана, агент, сын наших бывших (как же их много в лат.америке) очень прилично владеющий русским и узнав в чем дело, сразу успокоил меня: «Готовьте деньги, долларов двести и через полчаса будете на борту». Затем берет акт и, ни о чем не подозревая переводит мою ремарку, и тут, я действительно испугался. Взбешенный тененте с помощью двух помощников и ствола револьвера распял меня на стене и, брызгая слюной в лицо, стал орать, что кабальеро так не поступает- дает, а потом забирает свои слова, при этом взводил курок нагана и даже, как мне показалось, один раз щелкнул да случилась осечка. Не понимающий истока такой буйной реакции пьяненький агент бросился мне на выручку, поскольку стены кабинета бы остеклены, в кабинет на спасение капитана двинулись и мои конкистадоры. Тут уже и помощники полезли за револьверами. За горло меня никто не держал и я смог остановить своих и даже проорать тененте, что он тоже не очень похож на кабальеро подводя к гильотине, нечего не подозревающего человека. Странно, но моя фраза как-то разрядила обстановку, наверное потому что, слово гильотина я проорал на русском и им стало не по-себе, куда это они меня ведут. Агент поросил выйти всех и остался наедине с тененте. Помахав руками недолгое время, агент вышел и зашел в кабинет с моими двумя сотнями долларов. Затем нам было разрешено возвращаться на судно, кофе пока останется в таможне, утром агент встретиться с начальником таможни и решит вопрос в нашу пользу. У трапа нас ждала вторая половина экипажа, горящая от нетерпения повторить набег. Я попытался отговорить от повторения нашей эпопейи, да куда там, Опять я услышал: Да, забашляем… Да, кальмаром завалим… Да… Мне оставалось только заверить всех в том, что я ни под каким видом, даже когда их будут расстреливать за сараем, не появлюсь на выручку.Сам я расстрел пережил, уже. Вы не поверите, но история повторилась с той только разницей, что «ушло» еще и восемь паков трубки кальмара, а это еще триста баксов. А в полдень следующего дня мы улетали домой. Конкистадоры лелеяли надежду получить свой кофе еще пару лет.Безуспешно.
Для меня, тогда стало ясно, что время пришло другое, нет уже за спиной наших капитанов Великого и Ужасного Совестского Союза, никто нас больше не боится и не уважает. И до сих пор неясно, а сам Кивалов был в Чуи или «развел» меня как пацана отправив в качестве живца? Встречу, спрошу.

Nоябрь 2010. C.M