Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
За жизнь:: - КазньКазньАвтор: Голем * * *Ночь. Седьмое дежурство мартовских ид. Подменяешь-подменяешь этих Ид, и хоть бы одна засранка… Брызнула трель звонка. Лида растолкала в уснувших пальцах телефонную трубку: – Да! Нет, не разбудила. Внятно скажи: что Вася? КОМУ ПОДАРИЛ?! И что с ним? В сознании? Ясно, я скоро буду. Вася-Васенька, поздний сокол. Удумал же, гад такой, на старости лет… Василий Константинович, или ВэКа, четвертью века старше Лиды и сорока пятью годами – её дочери Аллочки, был признанным мастером биржевых преференций. На миллионы, вырученные с невезучих товарищей по прилавку, ВэКа прикупил две квартиры, в городе и в пригороде. Зато в графе «личная жизнь» значились сплошные убытки. Первая жена, коллега по службе, ушла на повышение к шефу, да там и осталась. Вторая, Лида, примчалась со службой реанимации спасать Васиного шефа от ревности, отягощённой жуткой астмой. Бывшая m-me ВэКа, почёсывая оскорблённую невинность, надела траурную мину и сдула пыль с копии завещания, но шеф неожиданно выкарабкался. После чего учинил банкет и врезал дуба с гарантией. Посоветовавшись с учредителями, ВэКа возложил на себя бразды правления, а бывшая m-me ВэКа утешилась ролью вдовы, погрязшей в роскоши, и приняла на содержание некоего живчика из службы доставки пицца-хат. Остренький такой, как огурчик, делилась вдова с ВэКа, выпадая из роли. ВэКа, удерживая плечом телефонную трубку, привычно поддакивал, но не утрачивался из деловой сумятицы ни на минуту. Между тем херувим-спасатель в образе белокрылой красотки не покидал головы ВэКа. Найдя общих знакомых с главврачом реанимации, маклер пригласил Лидусю к себе, на консультацию по поводу учащённого пульса, и, встав на колени, протянул ключи: – Владейте! Это всё – ваше!! Гладким, хорошо отманикюренным пальцем ВэКа плавно обвёл квартиру, заваленную разнородным хай-теком. Опомнившись, Лида залилась румянцем, мило обрамлённым бледными локонами. Ангелок-реаниматор пытался опротестовать непрошеный дар Судьбы, перескакивая с дочери к суточным дежурствам и жизненным несуразностям, однако ВэКа был ласков, сдержан, неумолим… Через две недели парочка подала заявление в загс и скромной тризной отпраздновала вхождение Лиды в частную жизнь биржевого маклера. Впрочем, на службе ВэКа старательно прибеднялся: свалилась, мол, на голову очередная жена с припёком… этакое вот еврейское счастье. Видимо, на небесах прибеднялово сие кому-то крепко не глянулось, и Лидин с Васей первенец, Петя, в возрасте четырёх лет канул в небытие прямо из-под колёс автобуса. Терпеливый, выдержанный ВэКа, словно попав вместе с Петей под колёса автобуса, не согнулся, не запечалился – в нём что-то сломалось, лопнуло, почернело. Неотвязная дума глодала его: почему это… зачем… разве я опять виноват? Лида, сама еле живая от горя, долгое время боялась, что биржевик свихнётся. Но тут Фортуна, скрипя заржавелой ступицей, выдала свеженький поворот, и Лидина Аллочка, восемнадцатилетняя юница, негаданно вышла замуж. Гуляли скромно, жених был зажат и нежен, Лида украдкой плакала… но Вася был вне себя: ему представили Ольгу, их с Лидой сватью – иначе говоря, маму Аллочкиного Антона. Ольга оказалась яркой, с цыганской кровью брюнеткой, скуластой и обаятельной. Она шикарно смеялась, играя зубами редко пьющего человека. Но не это поразило ВэКа: главной загадкой сватьи оказалось спасение человечества. Ольга была Матерью-Искупительницей, главой Церкви Прозрения Божьей Милостью, а проще говоря – главарём сектантов. Как и ВэКа, весьма удачливым в своём деле. Мне верят даже на Небе, говорила Ольга. Я ничему не учу, смотрите: я сама пришла к вам за мудростью, говорила Ольга. Принесите мне горсть, получите втрое, говорила Ольга. И что же? ВэКа увидел, а увидев, уверовал. Он стал посещать собрания Церкви, что привносило нервозность в жизнь молодожёнов, и без того не блещущую радостями. Антон со всей отдачей вкалывал сутками охранником банка, Аллочке удалось найти место нянечки в детсаду. Тяготы физического труда сплачивали молодых в единое целое только за ужином или в постели. Зато Лида поначалу даже обрадовалась новой родственнице. Вот и хорошо, думала она: оттает Васечка, образумится… Как же слепы мы к своим близким! Даром, что ли, не бывает пророка в своём отечестве. Васечка, бывший ВэКа, сам начал проповедовать, зазывая в Ольгину секту новых и новых сторонников. Лида терпела и морщилась, украдкой проверяла мужнины карманы и воротнички, ища следы адюльтера. Но ВэКа как никогда был далёк от плотского наслаждения: он прозревал великое будущее. Рядом с Ольгой, разумеется. И однажды вечером переписал ей в дар одну из своих квартир. Получите втрое, трепетали губы ВэКа. Но я, я-то получу всемеро… – Да что ж это такое!!! – бушевала вечно скромная Аллочка. – Вы и меня хотите в рабство продать? – Антоша, скажи ей, – похолодел ВэКа. – Объясни, что мама твоя – святая. – Какая святая?! – изумился Антон. – Ну, вы-то зачем ей верите? Взрослый дядька… – Всё, я буду маме звонить, – подытожила Аллочка. – Пускай в милицию подаёт! – У нас будет… ох-х, у нас же всё теперь будет, – прошелестел ВэКа. – Накапай-ка, Аллочка… И рухнул на пол. – Мама говорила, сердце у него здоровое? – оторопела Алла. – А-а, он что-то с Ольгой рассуждал про невралгию, и малыми дозами – аконит… пойду сейчас, накапаю в чай. Захватив из микроавтобуса сумку с лекарствами, Лида осмотрела ВэКа, сделала анестезирующий укол. Маклер, открыв трезвеющие глаза, сказал раздельно: «Ли-да… помо-ги мне, Ли-да». – Сейчас пройдёт, – успокаивающе сказала Лида и похлопала ВэКа по груди. – А у меня росинки не было с вечера… чаю, что ли, глотнуть? Она взяла стоявшую на тумбочке белую в ромашках чашку, большими глотками выпила её и закашлялась: – Что это? Ты с ума сошёл?! ВэКа приподнялся, но Лида всем телом вдруг обрушилась на него. Она обхватила ВэКа, по-молодому стиснув в объятьях, и у мужчины даже шевельнулось в паху. Бодрячком, бодрячком ещё, скакнула озорная мыслишка. Но Лида замерла, не издавая ни звука, и ВэКа почувствовал, как нестерпимая боль в грудине мало-помалу разгорается, вновь затапливая всё его тело. Василий Константинович застонал, задёргался, остатки сил стремительно покидали его… – Что я наделала, дура! Ну и что, что она сама?! Это я, я убила её… бедная мамочка! – рыдала Алла. В промежутках она тоненько вскрикивала, словно пробуя языком верблюжьи колючки. – Да уж, будут теперь проблемы, – вяло сказал Антон. Но проблем у них больше не было. – Мама? Это Антон. Нет, Аллочка к соседям ушла, за валерьянкой… всё под аконит сработало, как ты и сказала. Нет-нет, даже не прикасался. «Скорую» вызвать? Да «скорая» – прямо под окнами! Только там никого, шофёр куда-то делся. За сигаретами побежал, что ли… не знаю. Придёт, позвонит. Тебе сейчас лучше не появляться. И вообще, ты с вечера уехала к тёте Томе, ясно? Я завтра на смену, надо ещё двойное погребение организовывать. Нет, говорят тебе, не высовывайся! Алла? О чём она может подозревать? Та же клуша, что и мамаша. Батон? Да он и так был, как не в себе. Всё, Алла сейчас вернётся. Её не трогай пока, понятно? Пока, говорю, не трогай… Теги:
1 Комментарии
#0 18:03 23-02-2012Куб.
Это коричневое мушли. С утра успела прочитать на другом сайте. Жестко. Написано, как всегда хорошо. Голем, я знаю, что ты меня вполне обоснованно ненавидишь, но вот вопросец: Ночь. Седьмое дежурство мартовских ид. Подменяешь-подменяешь этих Ид, и хоть бы одна засранка…(с) не слишком ли это вычурно и фигурально(с)? в смысле пошло? ой. я хотел по другому поставить вопрос: снисходящая от высокопарности в петросяна — не слишком крута? не отвечай, прошу. а то опять обиженно сжуёшь правую губу големычное крео гавно, впрочем, как всегда… да и чо ждать от шоферюги, тьфу да-да, я тоже вас абажайу Чересчур специфическое чтиво. Даже дочитать не смог. Каждый абзац, как полный стакан водки. Ежели подряд, то первый вроде нормально, но с небольшим перебором. Второй уже из принципа, а после третьего мутить начало. Дабы не поплохело, прервал процесс. поберегите себя, Русанов не хватало еще прибирать тут за Вами Благодарю за заботу, я постараюсь. что-то серьезное о современных мещанах и их быте — больше ничего понять невозможно, просто проза Казань и зима и снег. Седьмое дежурство дня. Меняется диск луны как будто бы без меня. Сквозь веками сжатый сон доносится трель звонка - Внезапный от боли стон роняет на снег рука. Колесами штырит мозг, печально и сладко пить Вот этот протяжный стон как конская волчья сыть. Да что же такое тут – без спросу сосет упырь! Подковы руками гнут – не вниз или вбок, а вширь. Останется только снег, подошвами ног избит, Да ну их тут вся и всех – от крови здесь каждый сыт. сектанты — они такие! а в целом несколько сумбурно, на мой взгляд немного сложновато, но я справился, гг. Всех сектантов в шахты или на лесозагатовки под конец я всё же запутался в Ольгах, Антонах, Лидочках и Аллочках... в итоге, по швондеру вопрос возник: кто на ком стоял в этой секте? кено такое ЖоржКлуни снял вроде, как режиссёр, — мартовские иды узкопленочный, а вы сектант или пездант? Хуюсер, а в твоем измерении других вариантов не бывает? для твоего случая пока только два варианта сильно подозреваю, что в твоем мирке для любого случая только два варианта про мирки и про измерения это ты загнул, дружище. лучше с поэтами или философами на столь абстрактную тему поговори Еше свежачок смерти нет! - писал Кирсанов,
смерти нет! да, смерти нет! жизни я спою осанну, облаченную в сонет! песнь моя, горящей искрой, разбуди сугробов даль, пусть весна ещё не близко, скоро промелькнет февраль, март промчится торопливо, и сквозь звонкую капель, почки вздуются на ивах, так закончится апрель, а за ним, под звон цимбальный, май, веселый, терпкий май закружит свой танец бальный.... ...
Любовь не в золоте, не лестница ведёт на золотой амвон, и потому душа не крестится на перл и апплике икон... ... Лампадка светится усталая. А в церкви пусто. Никого. Мария у иконы стала, и глядит на сына своего.... Солдатом быть непросто, а командовать людьми на войне – и того хуже. С этой ротой на позиции мы заходили вместе, и поэтому всё, что на нас пришлось в тот момент, нам всем было одинаково понятно. Я к чему. В тот первый, нехороший оборот, мы попали вместе, но их командир решил для себя, что он не вправе положить своих людей, и отвёл свою роту в тыл....
Вот все спрашивают, как вас там кормили? Буду отвечать только за себя.
Когда мы встали на довольствие, и нас стали снабжать как всех, с продуктами не стало проблем вообще. Если у человека есть деньги, он нигде не пропадёт. Но наличные. Обналичить зарплату с карточки – тоже задача.... Вставлены в планшеты космические карты -
он рожден был ползать, но хотел летать. заскочил в цветочный и восьмого марта турникет на Звездной щелкнул - ключ на старт. поднято забрало и смотрели люди как он улыбался, глупо как осел, хоть почти гагарин и кому подсуден - лишь тому, кто звездам землю предпочел Вот проспект Науки, гастроном, казахи - алкаши раскосы - Байконур, верняк!... |