Равновесие

Автор: Кирилл ухоженным указательным пальцем водил по тач-скрину четвертого айфона, перелистывая, от нечего делать, страницы контактов. Его директорский рабочий день был на излете. Безделье вгоняло в сон.
Оп! «Риелтор Лена» — высветился контакт на экране телефона. Только, никаким риелтором Лена не была. Обычная мужская телефонная конспирация. Лена была содержанкой 28 лет от роду, коих в Москве превеликое множество. Нигде не работая, она умудрилась приобрести «двушку» на Коломенской, французскую малолитражку и трижды в год выбиралась за границу. Но Кириллу с ней было хорошо. Они встречались раз в месяц, не чаще. Когда его душа просила милых мужских глупостей. И то — только вне выходных дней. Выходные дни Кирилл добросовестно проводил с семьей.
Откинувшись в мягкое кресло, он вспомнил, как она отдалась ему в чартерном аэробусе по пути в Анталию прошлой осенью. И ни в каком-нибудь тесном лайнеровском туалете, а на заднем ряду сдвоенных кресел, насаживаясь на него медленными, но верными движениями в унисон храпу впереди сидящего соседа.
Для жены Кирилл улетел на конференцию в Нижний Тагил, обсуждать перспективу производства сварной балки на местном металлургическом комбинате. Подозрительный загар объяснил халявным спонсорским солярием. Жена — Марина, как всегда, безоговорочно поверила.
Воспоминания встрепенули мозг и плоть 35-летнего мужчины. Он обстоятельно поправил ладошкой в районе ширинки. Затем решительно нажал сенсор вызова.
- Лен, привет. Узнала? Ну что, окропим снежок красненьким? — утробно улыбаясь, спросил директор.
- А, это ты, Кира….- зевая, ответила псевдориелторша — можно. Куда покатим?
- Решим по ходу пьесы. Через час буду у тебя. Давай, намазывайся. Подъеду-наберу.
Кириллу не только спать было хорошо с ней. Кириллу ВООБЩЕ с ней было хорошо. В ней отсутствовал, набивший оскомину, московский дешевый псевдопафос. Она прекрасно себя чувствовала и за столиком в «Марио» и на кухне съемной капотнинской хрущевки. Легкая на подъем, лихая, до конца не повзрослевшая оторва. Она будоражила мир вокруг себя, и мир с удовольствием будоражился.
Тут же Кир набрал номер жены.
- Марин, как вы там?
- Нормально все, Кирюш. Кашу на ужин Машке варю. Фикус вот только пересадила в новый горшок. Шикарно получилось.
- Умница. Слушай, тут у Вадика в Подольске на базе проблема. Кассирша с выручкой исчезла. Надо ехать разбираться.
- Ой, дорогой, будь осторожен. Не гони. Дождь прошел.
- Не волнуйся лапочка. Все будет хорошо. Я это…ночевать, наверное, не приеду…
- Понимаю. Я к утру постелю тебе в детской, чтоб никто не мешал.
- Спасибо, Мариш. Чао. Поцелуй Машку.
С женой Кириллу тоже было хорошо. Только хорошо совершенно по другому. Марину он любил по-настоящему. Яркая породистая брюнетка, влюбила его в себя безудержно и мгновенно. Пятилетняя борьба за красавицу закончилась победой Кирилла по всем фронтам. К тому же Марина стала на удивление прекрасной женой, что так редко происходит с красивыми женщинами. За 12 лет совместной жизни она не дала ни одного повода для ревности и сама этих поводов в Кирилле не искала. Дома всегда безупречный порядок, дочь присмотрена, собака выгуляна, клетка за бестолковым попугаем почищена, обед на плите, свежее полотенце в ванной. Кирилл не позволял жене работать. Ее спокойствие и образцовый домашний уют были для него дороже тех копеек, которые Марина могла заработать учителем географии в школе, поясняя недоразвитым ученикам разницу между меридианами и параллелями. Кирилл был абсолютно уверен в своем тыле.
Лена же была противоположным плечом этого коромысла. Она вполне уравновешивала жизнь молодого директора. Во всём.
Лена — прозрачная блондинка, Марина — вороная брюнетка. Лена — непредсказуемая баламутка, Марина-образец прагматичной расчетливости. У Лены салатовый игрушечный Ситроен, у Марины брутальный серый X-Trail. Лена кричит при оргазме, Марина стонет.
Вот и наслаждался молодой удачливый управленец таким вот равновесием уже четвертый год. Все его устраивало…
Кирилл вызвал водителя.


***

Начали с «Бухары» на Ленинградке. Душистый плов запивали терпким 12-летним коньяком, развалившись на ярких восточных подушках. Ленка была в настроении, громко хохотала, обращая на себя внимание еще тихой публики. Возвращаясь из сортира, заметила одиноко ужинающего юмориста Дроботенко. Тот уминал самсу с корейкой ягненка. Покачиваясь, девушка подошла к великому пересмешнику и низким голосом полупропела:
- Сирожа, мы слышали тебя Слепаков в Камеди Клаб пригласил. По двойной ставке работать буш. Гардеробщиком. Правда? — и дико заржала. Субтильный Сирожа поперхнулся и посмотрел на Ленку глазами срущей собаки. Та, хохоча, вышагивала к своему столику. Плюхнувшись на мягкое ложе, она вынула из кармана юбки маленький черный шелковый комочек и интимно развернув его, показала Кириллу. Вот, дура отмороженная, подумал парень, трусы уже в туалете стянула. У Кирилла опять зашевелилось в районе ширинки. Ленка, по шеронстоуновски закинула ногу на ногу. Сучка!- закончил мысль ухажер и полез лицом под юбку.
Пришла эсэмэска от жены: «Какой костюм на завтра приготовить?» «На твое усмотрение, дорогая» — ответил муж, высбождаясь из плена девичьих ног.
Расплатившись, оставили скомканные трусы в бокале из-под коньяка. Опять Ленкин хохот. Весело!
Дальше погнали на Преображенку к Мишке Туревскому — старому институтскому товарищу. Туревский — активный потребитель легких наркотиков, веселый еврейский фантазер-бездельник. Пятничными вечерами они с женой курили добрый афганский гашиш и в глубокой задумчивости складывали до утра гигантские пазлы. Вся квартира была заставлена пазлами со всевозможными пейзажами и натюрмортами. На этот раз, жена уехала в Калининград. И веселому еврейчику было скучно.
Когда приехали к нему домой, в съемную «трешку», на хилом журнальном столике уже торжественно стояло нехитрое курительное приспособление, которое Мишка смастерил из пустой пластиковой пятилитровой бутыли. Вдыхали все глубоко и усердно, ритуально передавая емкость из рук в руки.
После третьего круга Туревский многозначительно и совершенно серьезно заявил:
- В следующем году буду пятитысячник брать.
- Какой, бля, пятитысячник?- икнула Ленка.
- В Гималаи пойду с друзьями. У меня уже у всех друзей за плечами пятитысячники, только я еще так высоко не ходил.
- Какой тебе, на хуй, пятитысячник — заливалась парочка — ты к халату своему домашнему всей кожей прикипел. Какие, в пизду, Гималаи???!!! Ты же из машины выходишь-задыхаешься…
- Ни хуя вы не понимаете — мечтательно продолжал Мишка. Любовники билась в судороге под столом.
Пришла очередная смс от Марины: «Как доехал, дорогой?» «Почти уже у цели. Еще два перекрестка» — таков был ответ веселящегося Кирилла.
Резко захотелось есть. Кроме миниатюрной баночки мяса криля, в холодильнике ничего не было. Жадно сожрали ее втроем, цепляя мелких креветок пальцами. При этом все весело хохотали. Мишка порезал палец. Ленка принялась лихо отсасывать кровь, профессионально имитируя минет. Минет же настоящий она сделала Кириллу через десять минут на задрипанном открытом балконе… Уехали около одиннадцати, оставив Мишку наедине с пазлами.
Потом был караоке-клуб. Левый коньяк в колбах. Какой-то идиот из бывших афганцев, который восемь раз заказывал «Офицеров». Ленка на руках у него. Кирилл, залпом пьющий коричневое пойло из колбочки. Мелодия «Мумий Тролля» в колонках, микрофон у него в руке… глумливый голос под Лагутенко « … расстегнутыми поперек весны…радуется лето, радуемся мы….это будет не трудно…это по любви…..» Провал памяти. Вздернутая юбка Лены в женском туалете. Белые аппетитные полушария. Изумленные и слащавые взгляды посетительниц. Смс от Марины: «Ты где? Все нормально?» Ответ « Все хорошо. Кассиршу с деньгами поймали» и ответ от жены «Слава Богу. Я тебя люблю. Ложусь спать». Провал памяти...



***

Проснулись, как водиться у Ленки на Коломенской. Вялый утренний секс не снял похмелье. Кирилл вызвал водителя. Бросил на прикроватную тумбочку четыре мятые бумажки с изображением Хабаровска. Лена промурлыкала что-то искусственно сексуальное. Кирилл поцеловал ее в нежный затылок и ушел.
— Домой — бросил он водителю и приказал молчать. Хотелось в машине, под убаюкивающий шум двигателя догнать сладкий утренний сон. И вдруг его пронзило, как молнией.
— Блядь!- и через паузу — блядь, блядь, блядь!!!
— Что случилось, Кирилл Михайлович — ложно сочувственно спросил водитель.
— Браслет у суки этой забыл. Жена подарила в Италии. Он, как оберег мне.
— Вернуться?- подобострастно обернулся к директору шофер.
— Езжай уж. Далеко отъехали. Пробки на Каширке. Бля-я-я-я-я-дь!
Браслет на самом деле был ему дорог. Знаменитый мужской ювелирный бренд «Баррака», золотой, в виде изящного декоративного наручника, с заклепками с двух сторон. Как воспоминание о чудесном отдыхе на Венецианской Ривьере. На тыльной стороне глубокая царапина от неловкого падения на льду, когда катался с Машкой на коньках. Но от этого браслет приобретал еще больше шарма. Кирилл его снимал в исключительных случаях. Вспомнил, что вчера эта блядь белесая все время орала, что браслет ей где-то там под жопой царапает. Кирилл тогда его снял и бросил в тумбочку. Там и оставил.
Он не боялся, что Маринка заметит исчезновение аксессуара. Нет. В конце концов, можно сказать, что забыл у Вадима в Подольске. Маринка, как всегда, поверит. Кириллу просто было неприятно. Как-то не по себе. Сугубо семейный атрибут, Маринин подарок, частичка ее души сиротливо остался валяться в какой-то поблядушной квартире в тумбочке вместе с мираместином и презервативами. Фу…

***

Дверь открыла Марина, красивая, в прозрачном пеньюаре, по-утреннему свежая.
- Я ванную тебе набрала, с лавандовой пеной. Как ты любишь. Устал?
- Еще как, Мариш.
- Машку в садик отвела. Постелила тебе в детской.
- Спасибо. Только, давай я в спальне лягу. Может телевизор посмотрю пять минут перед тем, как усну. Хорошо? Переутомился я что-то, лап.
- Хорошо, Кирюш, ложись в спальню. Я жалюзи закрою.
Приняв ванну, Кирилл лег под мягкое одеяло, сладко вытянулся во весь рост. Щелкал телевизионным пультом. Сон не шел. Книга всегда помогала ему быстро уснуть. В Маринкиной тумбочке всегда есть, что почитать, вспомнил он. Перекатившись всем телом на половину жены, Кирилл открыл тумбочку. Начал перебирать томики в мягких обложках: Довлатов, Гавальда, Трауб, Стогофф….
На дне тумбочки рука нащупала что-то металлическое и овальное. Подцепил мизинцем, вытащил на свет, приблизил к глазам. Не поверил. Приоткрыл жалюзи. Золотой браслет «Баррака», в виде изящного декоративного наручника, с двумя стильными заклепками. Кирилл вскочил, подбежал к окну. Близоруко рассматривал, хотя совсем не был близорук. Точно такой же, как его…Точно такой. Только отсутствовала царапина от ледового падения. Зато были мелкие царапины в районе застежки. Браслет кто-то носил. Но не он…
Кирилл испуганно бросил браслет обратно в тумбочку и задумался о равновесии…