Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Было дело:: - УкусУкусАвтор: Миша Розовский Эхо моих шагов по растрескавшемуся асфальту улицы-коридора, пролегающей между рядов тёмных заброшенных домов Южного Бруклина, гулко металось между угрюмыми в ночи махинами с выбитыми окнами и заколоченными подъездами. Луна трусливо спряталась за низкие, набухшие майским дождём, тучи и окружающая реальность потеряла очертания в сумраке полуслепых фонарей горевших отнюдь не везде. Мало кто посещал этот район с наступлением темноты. Я — не исключение, но сегодня так сложились обстоятельства, что мне пришлось рискнуть. Автомобиль мой находился в ремонте, а воспользоваться услугами такси по вызову мне не пришло в голову, так как пройти мне надо было совсем ничего. Я решил ещё подсократить путь (точность — вежливость королей, а я уже опаздывал) — срезать пять-шесть кварталов пути — и ступил на опасную территорию когда-то носившую название Боро Парк.Стояла тишина. Покосившиеся дорожные знаки, ржавые окаменевшие пожарные краны, горы мусора — битого стекла, кирпича — на проезжей части редкопосещаемых улиц, обрывки старых газет привидениями носившиеся подгоняемые тёплым ветром — люди покинули прОклятое место. Я — молодой и здоровый мужик далеко не робкого десятка, но мне стало совсем не по себе когда недалеко раздался тихий всхлип прервавшийся неожиданно, словно захлебнувшийся от ужаса. «Авось обойдётся» — убедил я себя, хотя убеждай не убеждай… Я прислушался, но вокруг, в жирном душном сумраке, опять безраздельно властвовала тишина. Ещё метров триста — четыреста и я выйду к заброшенной станции метро поезда «F», а там и рукой подать до обитаемых (пока) и хорошо освещённых мест. Полнолуние. Призрачный голубоватый свет расползался вокруг — Луна застенчивым шаром выкатилась на середину неба и мрак отступил, спрятался по углам. Опять то-ли всхлип то ли стон — будто прохныкал маленький хилый ребёнок — догнал меня и вонзился в мою напряжённую спину. Не буду скрывать, даже волосы в паху встали дыбом, а я ускорил шаги, но пока ещё не побежал — я всё надеялся на «авось»... И тут я увидел его — затаившегося в ночи еврея-хасида. Он притаился за углом полуразрушенного магазина кошерных деликатесов с полустёртой надписью. Его большие глаза хищно сверкали фанатичным блеском, короткий чёрный халат облегал тощее тело, а всклокоченная длинная борода обрамляла рот под сильно загибающимся к низу носом с горбинкой. Хасид понял, что замечен и бросился на меня. Я никогда не жаловался на свою реакцию — рука моментально метнулась к поясу, но… НО… кобуры там не было. В тысячную долю секунды я вспомнил, что оставил оружие на кофейном столике у В.Д. Я погиб! Мой верный, проверенный, родной чёрный пистолет с ручкой отделанной слоновой костью и заряженный серебряными пулям со свиным салом внутри — единственное оружие способное остановить хасида — грустно лежал забытый безалаберным хозяином в дешёвой квартирке в километре отсюда. Он мчался прямо на меня. Длинные пейсы с проседью словно уши гончей собаки развевались за его узкими плечами. Глубоко надвинутая на глаза шляпа не скрывала злого сверкания глаз. Он приближался огромными скачками, а за ним, как плащ Дракулы, развевались и блестели в лунном свете засаленные полы лапсердака. Белыми молниями мелькали гольфы на ногах в разношенных галошах. Эта кошмарная сцена полностью парализовала мою волю. В следующий миг острые мелкие зубы впились мне в плечо. В первый момент я не почувствовал боли. Правой рукой я нанёс ему удар в ухо наглухо заросшее жёстким волосом. Но еврей-хасид никогда не выпустит свою добычу — не успел я сгруппироваться как он снова бросился на меня и вцепился в бедро. Тонкие цепкие пальцы легко рвали джинсовую ткань и царапали мою кожу ногтями, челюсти щёлкнули и сомкнулись. Вместе с болью я почувствовал как по ноге у меня потекла кровь. Хасид сделал несколько глотательных движений, удовлетворённо ухнул, разжал зубы и исчез в темноте откуда ветер донёс каркающий смех. По длине всей ноги я ощущал острую пульсирующую боль. Саднило плечо. Я понял что еврейская слюна уже разносится по сосудам — маленькие специфические молекулы этого необычного яда уютно устраиваются в моих органах, мозгу, костях. Спасения уже не было. Другие в подобных случаях кончали жизнь самоубийством, но я решил бороться до конца. Закусив губу и хромая я медленно продвигался к дому. Для меня всё было кончено. Укушенный не имел шанса. Никогда. Прошли сутки. Нога уже не пульсировала. Отёк спал. Перевязанное плечо перестало болеть и я уже мог немного действовать левой рукой что бы, например, налить себе кофе. Изменений пока не наблюдалось. Правда сильно болела голова и почему-то всё время в мозг стучались разные, несвойственные мне философские мысли на тему мироздания. Я продолжал ходить на работу. Сегодня на ленч я взял отлично прожаренную свиную отбивную, но съев лишь маленький кусочек вынужден был бежать в туалет и, склонившись над корпоративным унитазом, исторгнуть из себя любимое мной мясо. Организм не смог принять его — спазмы тошноты скрутили желудок и вывернули его наизнанку. Когда я нёс почти целую, но уже холодную отбивную к мусорному бачку капелька жира упала мне на руку и я зашипел от боли — между большим и указательным пальцами образовался крошечный красный ожог правильной круглой формы. Странно. Может мне повезло, может я буду первым пережившим укус еврея-хасида? Моё состояние пока не сильно изменилось, хотя нечто неуловимое словно витало невидимым ореолом — я как будто стал несколько другим, непохожим на всех. Даже негры отличались от белых меньше чем я ото всех. Что бы это могло быть? Последствия? Разумеется я никому не рассказал о своём ночном приключении — кому охота в неполных тридцать восемь быть навечно изолированным или гуманно усыплённым властями. Со дня «Х» прошла неделя. С утра я, протирая глаза, направился бриться. Глянув в зеркало я не узнал себя. То есть это был конечно я, никаких сомнений, но и не я. Мой правильный маленький нос неприятно вытянулся и чуть загнулся вниз. Верхняя губа слегка нависла над нижней, но главное — глаза. С моими глазами что-то было не то. Явно не то. Обычно весёлые, полные оптимизма мои искрящиеся глаза потухли и были непривычно печальны. Сколько я не пытался улыбаться, губы отвратительно ползли в стороны, а глаза, суки, оставались грустны и серьёзны. Сославшись больным я остался дома. Решил пойти в парк и собраться с мыслями. Никак не мог я понять все изменения происходящие со мной. Ведь это был я. Я, чёрт побери, но в то же время и не я, я не совсем, Я-I I, Я клон... По дороге в парк, проходя мимо огромной витрины я глянул на своё отражение и поразился второй раз за день — обычно прямая спина моя сутуло согнулась и напоминала молодой вопросительный знак, руки вытянулись вниз и похоже стали тоньше. Неужели...?! Я точно знал, что заразился. Удивительно, но все мои тревожные мысли шли стороной точно я думал о ком то далёком. Ну, ну... Интересна была реакция сотрудников. Все приглядывались ко мне, но не могли точно сказать, что их настораживает. «Да ты что… э… э… заболел ?» — спрашивали одни, а другие просто долго смотрели и отходили задумавшись. Одна экзальтированная дамочка предположила, что мне надо женится ибо «у вас глаза такие ищущие, такие душевные...». Про себя я конечно посмеялся — я и жениться... Но, что было удивительно уже для меня, моё внимание привлекла незаметная и страшненькая бухгалтерша Анна, на которую раньше я мог взглянуть лишь брезгливо- жалостливо. У неё были слегка заметные тонкие усики, сильно заметные кривые короткие ноги и плохой запах изо рта. Если нам случалось ехать в одном лифте она неотрывно смотрела прямо в пол у себя под ногами. На чёрных, как ночь, волосах были заметны сахарные кристаллики перхоти. Теперь я находил её довoльно привлекательной. И не мог объяснить себе почему. Ну подумаешь усы, ноги и запах, кстати запах и не такой уж противный, а вовсе даже терпимый. Зато я почему-то был уверен в её глубоком внутреннем мире. Хотя зачем он мне сдался. Нет это точно зараза. Прошёл ещё месяц. В течении последних тридцати дней произошло несколько знаменательных событий. Однажды я не смог выйти в магазин в субботу. Не смог и всё. Остался дома и читал. Даже к компьютеру почему-то не подошёл. В другой раз я забылся и моя рука сама вывела какие-то непонятные значки на куске простыни. Рот сам собой выкрикнул незнакомое мне словосочетание «Бору Хашем !». Не знаю, что это такое, а спросить боюсь, да и не у кого… Потом в один день я обнаружил выдающуюся растительность у себя на висках. Тонкие длинные локоны спускались почти до груди. Ещё неделя и… моя обычная одежда меня страшно раздражает. Незаметно я начал ходить только в чёрных брюках и белых рубашках. Появилось абсолютно абсурдное, но непреодолимое желание постоянно носить что нибудь на голове. Чихнувшей соседке со второго этажа мой рот сам сказал «Зайгизунд»… Что это значит я тоже не знаю. Сегодня полнолуние. С утра всё тело ноет и болит. Неужели грипп? Я же никогда не болею. К вечеру вдруг всё прошло. Ноги сами прыгнули в стоптанные галоши которые мне на размер велики и вынесли меня на улицу. Ночь была ласкова. Мрак говорил со мной на непонятном языке — какие-то «они… ахшаф… медраба… аколь… бе… ма… ни», я не понимал слов, но я отлично понимал смысл. Я шёл на охоту. Теги:
-1 Комментарии
Дядя Шы, спасибо! Теперь понял. А то я всё думал, что же здесь не то? Еше свежачок Когда молод в карманах не густо.
Укрывались в полночных трамваях, Целовались в подъездах без домофонов Выродки нищенской стаи. Обвивали друг друга телами, Дожидались цветенья сирени. Отоварка просрочкой в тушке продмага.... Однажды бухгалтер городской фирмы Курнык поссорился с Черным Магом Марменом. Мармен был очень сильным и опытным.
И вот Черный Маг Мармен проклял Курныка. Он лелеял проклятье в глубине своего сердца целый месяц, взращивал его как Черное Дитя – одновременно заботливо и беспощадно.... Поэт, за сонет принимаясь во вторник,
Был голоден словно чилийский поморник. Хотелось поэту миньетов и threesome, Но, был наш поэт неимущим и лысым. Он тихо вздохнул, посчитав серебро, И в жопу задумчиво сунул перо, Решив, что пока никому не присунет, Не станет он время расходовать всуе, И, задний проход наполняя до боли, Пердел, как вулкан сицилийский Стромболи.... Как же хуй мой радовал девах!
Был он юрким, стойким, не брезгливым, Пену он взбивал на влажных швах, Пока девки ёрзали визгливо, Он любил им в ротики залезть, И в очко забраться, где позволят, На призывы отвечая, - есть! А порой и вычурным «яволем»!... Серега появился в нашем классе во второй четветри последнего года начальной школы. Был паренёк рыж, конопат и носил зеленые семейные трусы в мелких красных цветках. Почему-то больше всего вспоминаются эти трусы и Серый у доски со спущенным штанами, когда его порет метровой линейкой по жопе классная....
|
Вот сам разгреби первый абзац, и врубись, что без лишних слов он ничего не теряет.. Это не назидательство, а просто мое такое мнение... Попадешься на глаза с подобным еще раз - буду сливать с увожением шы.