Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
За жизнь:: - Утренний сон г-на Поприщина*Утренний сон г-на Поприщина*Автор: Голем * * *Ха, ха, ха, наконец-то! Минул сорок девятый год с рождества моего. Час пробил, настало время исполнить предначертанное. В седьмой раз обновилась кровь новоявленного Мессии, дыхание моё испепеляет и жжёт. На закате прожитых дней, когда сонные гости едут с ярмарки – я, отвергая жертву смирения, восстаю из праха и возвращаюсь к своему Создателю. К Богу? Зачем мне к Богу? Он ещё не готов к такой встрече. Можете наложить на себя руки, тетери и неудачники – я буду Гоголь! не просто Гоголь – я буду Гоголь со значением. Майский день, именины сердца-с (тссссссс). Слушайте же! Возжелалось мне перенести Россию в тепло, поближе к Италии, родной и близкой Отцу моему единосущному Гоголю, Гоголю-пер… В самое голенище хромового… нет, хромированного сапога! Пора, пора потеснить барственных италийцев с благодатного Севера к удушающему, знойному Югу. Нечего тут. Отправить всех на Сицилию, в край ржавых пустошей и дрянных виноградников! Умножая умножу славу Моисееву – разве не затем вызвал меня из бездны говорливый Дух изящной словесности? Исполнившись чудной силы Его таланта – а ведь и я, и я столь же талантлив, сколь Создатель мой Гоголь – малые и большие города России, сибирские поселения и убогие шахтовые местечки, деревеньки и целые волости собрались в одночасье и пошли следом, следом, следом за моей… нет, не триумфальной колесницей, а убогой, неказистой повозкой. К чему триумф, спрошу я вас, когда переполняют дух страдания народные?! Где же будет Россия, спросите вы? Помолчите лучше. Россия будет там, где будет сало с луком, скверная водка, огурцы солёные, а рядом с ними, держа стаканы и вилки — и прочий народ российский. Подобно гаммельнскому крысолову, сведу я прежде остальных детей и стариков. За ними с плачем повлекутся мамки и тётки. Следом, допивая с руганью остатки сивухи, снимутся с насиженной грязи отцы и дядья, сыновья-племянники и прочая мелюзга. На место брошенных жилищ с гортанными криками хлынут орды желтолицых особей в синих робах. Зарастут гнилой коростой лачуг сибирские пустоши и столичные мостовые… Сгустится воздух, и грянет новый пир во время чумы. Грянет, да поздно – вдалеке уже стучат колеса богоизбранного народа. Но не все уместятся на дне повозки моей. Нет, не все! Дух лукавого Петра, воплощённый богоданной властью, останется здесь: он учнёт биться за процветание Новой России! На берегу Киммерийского моря поставим, как памятник ушедшему населению России, газонефтяной бомбер — огромный Резервуар. Встанет к нему в очередь с пустыми вёдрами оголодавшая, злая и смёрзшаяся Европа. Со всех сторон, от нефтяных и газовых месторождений, к Резервуару потянутся трубы, и в конце каждой – рычаг с насосом. К каждому насосу пристёгнут наручниками маленький кремлёвский чиновник, плутократ и протобестия. Веселей гляди, бедолага! Далее на трубах усядется чиновничья дребедень – городничие, мэры, градоначальники… тридцать пять тысяч всяких градоначальников! Я вижу застёгнутого в свежий серый халат сияющего Премьера – он водит указкой, объясняя трем медсёстрам и двум врачам, сколько надо продать нефти и газа, чтобы достроить детям и старикам полевой госпиталь. Дети в дороге болеют, но времени нет: идём-идём мы далее – недалеко Италия. Каково! ещё стихами изъясняться могу. К чёрту стихи, скажете вы: а море? Моря я не боюсь. Что человеку море? Ковчег, гондола, воздушный шар – всё равно. Не видели разве, через какой ров провёл нас русский народ? И Бог не сжалился над ним, не привёл Моисея-утешителя. Кажется, вышли изо рва – и что же? перед глазами тянутся всё те же пустоши. И строим, строим скверные дома и дороги, а позади кривляется власть и разрушает построенное. Вы усомнились – нет-нет, я вижу, что усомнились: а подлинно ли тут Гоголь? Так вот вам! Читайте же с новой строки. Страшно закричал мертвец и уже хотел было вонзить в парубка жёлтые, длинные зубы свои, как вдруг неизъяснимый покой сошёл на украинскую землю. Россыпью звёзд лёг по небу Чумацкий Шлях – и, плача крепкою казацкой слезой, старый Перебийнос, да Явтух Сиромаха, да Чумаченко, да Нетудыхата, да другой Чумаченко, да и весь Незамайковский курень вдруг обнялись, свились в клубок и, славя запорожское лыцарство, покатились так далеко, что более никогда уже не возвращались... А? Каково? Желаете ещё доказательств? Нет-нет, я вижу – вы сократились в своём упорстве. Устыдитесь же, скудоумцы. Блажен, кто не видал, да уверовал. Впрочем, оставим это. Истинно, истинно говорю вам: не возьму с собой я в землю обетованную эти рыбьи, обглоданные кости, загнутые кверху, с грудой вовремя не выброшенной, переливающейся перламутром требухи. Да-да, я говорю о Петербурге – пусть себе остывает в зыбких чухонских топях. Не возьму с собой и Москву, эту перекормленную купчиху, пыхтящую от коммерц-энтузиазма на продавленном ложе, с огромным телом о трёх кольцах, семи холмах и пятнадцати выбоинах. Впопыхах наведённый глянец так и не отбил амбре промежности и подмышек. Мне нужна новая столица! Мы идём к вам, новый Вавилон, разрушая по дороге старые стены. Не надо бежать, Европа… но стоит вовремя посторониться. * * * * * * * * * * * * *Титулярный советник Аксентий Иванович Поприщин, напомню для непосвящённых – персонаж повести Гоголя «Записки сумасшедшего». Теги:
1 Комментарии
Андрюшо! Хуйню ведь написал хаотичную, с потугаме на юмор. А где про трубу написал — так это вообще пошлятина зашкаливающая, как счотчик гейгера на Фукусиме. Про пизду лучше напиши. Все лучше, чем про трубу. Еше свежачок «Принудительный шопинг морозным румянцем
Как трамвайный щипач облегчает карманцы, Как Щелкунчик мыша в новогоднем балете Потрошит, не спеша в роковом пируэте Элегантно и точно до последнего пенни, Методично и просто, без тени сомнений, Что так нужно для счастья, и поэтому я Вновь богат и несчастлив, понимаешь свинья?... Небо суровится, тучи тяжёлые,
Буд-то бы титьки снежинками полные. Брызнет метелью из сиси небесной И под ногами противное тесто. Месит прохожий дерьмо тротуарное, Где-то каток и катание парное. Йобск, сука нахуй, и копчик в пизду.... смерти нет! - писал Кирсанов,
смерти нет! да, смерти нет! жизни я спою осанну, облаченную в сонет! песнь моя, горящей искрой, разбуди сугробов даль, пусть весна ещё не близко, скоро промелькнет февраль, март промчится торопливо, и сквозь звонкую капель, почки вздуются на ивах, так закончится апрель, а за ним, под звон цимбальный, май, веселый, терпкий май закружит свой танец бальный.... ...
Любовь не в золоте, не лестница ведёт на золотой амвон, и потому душа не крестится на перл и апплике икон... ... Лампадка светится усталая. А в церкви пусто. Никого. Мария у иконы стала, и глядит на сына своего.... Солдатом быть непросто, а командовать людьми на войне – и того хуже. С этой ротой на позиции мы заходили вместе, и поэтому всё, что на нас пришлось в тот момент, нам всем было одинаково понятно. Я к чему. В тот первый, нехороший оборот, мы попали вместе, но их командир решил для себя, что он не вправе положить своих людей, и отвёл свою роту в тыл....
|
и Михаил Успенский к месту: books.rusf.ru/unzip/add-2003/xussr_ty/uspenm01.htm?22/49