| Важное Разделы Поиск в креативах Прочее | За жизнь:: - Диаспоритянин  ДиаспоритянинАвтор: Самоса-бой Есть такие места в человеке,где «хрусь» - и все совсем не так как в других местах. Есть такие времена у людей, где «щёлк» - и все совсем не так как было до или будет после. Он услышал глухой удар и звонкий хруст. Одновременно. Обернувшись, он заметил перекошенное злобой лицо, почти харю и занесенную для повторного удара бейсбольную биту. Удар предназначается для него и будет последним. Это он знал точно. С этого мгновения секунды потекли необычайно медленно и плавно как мед. Так же медленно к нему пришла боль. Бита с надписью «Victory» медленно, но с какими-то рывками приближалась сквозь внезапно сгустившийся туман боли и оцепенения. Взамен пришли чувства и ощущения, обладающие сверхъестественной скоростью. Чувства были совершенно четкими и конкретными, но разрозненными и фрагментарными, не имеющими последовательности и связности. Недоумение, изумление, обида, негодование, гнев и ярость промелькнули в нем за то короткое время, пока бита не вломилась в его голову. Послышался хруст, боль обрела новый виток, выплеснулась из берегов и наступила темнота. Из темноты возник дядя Али с кустистыми бровями и острым взгядом черных глаз из-под них. «Ты поедешь к русским и будешь жить среди них. Когда настанет время, ты поможешь своим братьям, которые обратятся к тебе. Если будет нужно, ты отдашь свою жизнь. Ты готов?» Потом возникла Оксана, их свадьба и тот же дядя Али со строгим взглядом: «Помни о своей Родине! Помни о своих братьях! Скоро ты должен будешь пожертвовать собой.» Праздничное настроение, которое разом улетучилось, сменилось легким сожалением, но готовностью и каким-то щенячьим восторгом перед грядущим. Робкие возражения Оксаны, поначалу отказывающейся сменить подвенечное платье на черное выглядели странно. Ропот «У нас так не принято» был глупым и смешным. Ее блеяние пришлось подавить. Пришел первый казненный. Тогда было трудно зарезать его в точности так, как дядя Али учил его резать баранов. Мешал его голос, отзывавшийся внутренним откликом и вызывавший странную неуверенность. Пришлось подавить его и свой голос и зарезать его так, как режут баранов. Только бараны не лопочут жалостливо и не взывают к состраданию, совести и человечности перед тем как им разрежут горло. Потом возник Заур. На обрезание Заура опять приехал дядя Али. Оксана при этом сидела на корточках в уголке и непрерывно плакала. Дядя Али выгнал ее своим посохом и она еще долго выла на улице как раненная волчица. Через три недели первенец Заур умер. Последней появилась Настя. Она ворвалась светлым пронзительным лучом, наполнила все светом, косичками и радостью как будто украденными у ее матери, Оксаны. Позади фигуры Насти разливался яркий мягкий свет. Фигура была приподнятой, легкой и лучезарной. Она звала его в этот свет. Он оторвался от своих связей, державших его в этом мире, преисполнился радостью, легкостью и отрешенностью и полетел за ней. Его тело, его кости и сухожилия, его кожу и внутренности в это время укутывали в старое одеяло. Потом все это опутали нейлоновым шпагатом, привязали к шлакоблоку и сбросили в Канал… Теги:   -3   Комментарии это злободневно Еше свежачок Живёт в городе С. брат Михаила Боярского, Коля. Только Михаил знать не знал, что есть у него брат, да ещё и близнец. А Коля, как раз наоборот, всем трепался что он брат знаменитого Дартаньяна всея Руси. И зуб давал. Работал Коля Боярский водителем автобуса КАвЗ-685....   Сереге. Теплый летний дождь по ржавой крыше — не услышал. Густой туман над рекой пепельным цветом, волну за волной, луну в бледном прикиде — не увидел. Красно-жёлтый грохот опавшего листа, шум осени идущей по глади холста, по аллеям, вдоль стен и закоулкам страны, тихой сапой, без объявления войны, но как-то воровато, словно мыши — не услышал.... Папа, мама, ваш сын уже взрослый дебил. Я помню, был я строптив и вас не хрена не слушал. Как говорится, батя, мало ты меня бил, И по дням рожденья тянул к потолку за уши. Я жизнь прохерачил, как Мэрлин своё пум-пи-ду, Стихи писал, танцевал, ну, как идиотик....   Я стою под листопадом, Как красавица под душем Голову задравши к небу И притоптывая чуть. Миллиардов мне не надо – Деньги, как известно, сушат. Растянуть мгновенье мне бы И себя к себе вернуть. Только это лишь мечтанья, Не попрёшь вразрез с натурой – Если ты банкир циничный, То навряд ли ты поэт.... Ночь как рояль- диезы и бемоли Грызут педали в бархатной пыли. Мы — две ненужные, запавшие до боли Бессмысленные клавиши земли. Но кто-то всё равно по нам играет Мелодию беззвучного дождя, И утро словно дворник подметает вчера с асфальта, смысла не найдя.... | 

 
					
Вот сцена столкновения бейсбольной биты с башкой главного героя — это пездетс, конечно. Мог бы разобрать по косточкам, но не стану над автором издеваться. Хороший он.