Ограбление века

Автор: Ева Юргенс «Но барабанщик уехал в Тайланд –
Значит мы играем баллады.»

Глава 1
Мы живем в конце истории, в точке где время аисмптотически стремится в Ничто. Живопись умерла вместе с Пикассо, музыка вместе с Бадди Холли и тем чернокожим стариком, игравшим блюз в маленьком баре на окраине Нового Орлеана, поэзия уйдет в небытие вместе с Бродским, Тарантино уже снял свои лучшие фильмы, Америка давно открыта, наши предки видели последнюю в истории Мировую войну и первый полет в космос, нам повезло быть лишь свидетелями рождения Интернета и ухода на покой Саши Грей. Мы живем в мире open space, восьмипроцентного повышения окладов, 3D и прокрастинации. Жаль жизь нельзя поставить на паузу, навсегда оставшись в эпохе Стива МакКуина и молока в треугольных пакетах. Я — часть поколения, идущего спиной вперед, потому что все лучшее уже когда-то было, а впереди ждут лишь новые гаджеты и бессмысленное совершенствование технологий. Мир в какой-то несчастливый миг лишился души, но продолжает функционировать как ни в чем не бывало. Я ненавижу время.

«Матвей, держи мяч!»

Он едва успел увернуться. Мяч врезался в землю, подняв фонтанчик солнечных песчинок, и замер в ожидании. Матвей улыбнулся, только лето было таким, каким должно было быть. Солнце огромное и яркое было прямо над головой, песок желтый словно лимонный мармелад тянулся к Солнцу, сбегая вниз к морю, а волны ленивыми барашками встречали его у берега, ветер будто дыхание счастья время от времени пробегал над шезлонгами и замирал где-то у бара среди ледяной прохлады дайкири и сока гуавы. Хлопнула крышка ноутбука.

«Ребята, вы же знаете, что я зарабатываю на рекламе в своем блоге. Если я не буду писать – на что я буду жить?»

«Но ты ведь уже написал!»

Матвей рассмеялся и поднял мяч.

Глава 2
Солнце огненным шаром катилось в сторону гор, расцвечивая небо всеми мыслимыми оттенками красного: кроваво-алым, рубиновым, темно-вишневым и киноварью, будто боги затеяли революцию и жители южных широт, наравне с аборигенами Аляски получили возможность наблюдать на небе сияние, только не зимнее холодное сине-зеленое, а теплое летнее оранжево-красное. Тени удлинились, красный закат, отразившись в синем море, превратился в уютный лиловый вечер.
На веранде ресторана сидела группа друзей, они неспешно потягивали мохито из высоких холодных стаканов. Все вокруг дышало покоем и умиротворенностью.
- Андрей, какой рынок наиболее волатилен?
- Матвей! Давай не будем в отпуске о работе. It’s just not cricket.
- Да, ладно, Юр.
- Матвей, хочешь заработать? Тогда я посоветовал бы найти работу.
Парни весело рассмеялись.
- Папа, как я рад тебя видеть, — Матвей широко улыбнулся. Аесли серьезно?
Андрей на пару минут задумался.
«Попробуй Forex. Он более лоялен к новичкам, требует меньший стартовый капитал, проще правила, ниже барьеры для входа, предсказуемее тренды. Последнее не означает, что ты сможешь выигрывать. Не сможешь. Но постфактум тебе будет проще понять, почему рынок среагировал именно так, приятнее, когда понимаешь где-ты прокололся. И тебе не нужно знать прогноз по дождям в Бразилии, планы США по бомбардировке Ливии, читать эти невменяемый отчеты по безработице и индексам промышленного производства в Европе, производительность труда в Новой Зеландии и жизненный цикл овцы-мериноса. Это для сырьевых рынков. С фондовым ничуть не лучше: забастовки ткачих в Бангладеш, рост железнодорожных тарифов, внутриотраслевые коалиции, покупатели готовые покупать менее технологичные продукты только потому, что у них лучше дизайн или в рекламном ролике снялась маленькая одноногая собачка или Леди Гага. Ну, и моя любимая история. Независмого производителя пива в Южной Америке на заре бизнеса пытается поглотить лидер рынка. Этой «маленькой, но очень гордой птичке» удается отбить атаку и совсем молодой CEO говорит: “Придет время и я куплю их”. Проходит десяток лет, ряд слияний и поглощений превращают его компанию в вице-лидера и он делает лидеру предложение, от которого невозможно отказаться. Банки собирают на счетах миллиарды для выплат по сделке. В разгаре мировой кризис, цена акций стремительно падает, делая сделку убыточной, но сделка состоится при любой рыночной погоде, пусть покупателю два года после этого придется восстанавливать свои силы. И причины не в экономике, не в политике, не в технологиях, а в гордости и словах, сказанных десятилетия назад. В этом весь фондовый рынок, ты можешь часами штудировать новостные сводки и годовые отчеты, анализировать графики, видеть в хаосе свечей оживление «быков» и будущий рост инфляции, а историю сделают отдельные люди, их чувстав и мысли.»
- Пасиб, Андрей. Я тебя понял. Мне нужно найти работу, потому что рынок непредсказуем.
- В общем, да.
Чуть позже они сидели у бассейна, почти не разговаривая, смотрели вниз в глубину темной воды и вверх на несколько одиноких тусклых звезд.Листва едва шелестела, из бара доносили отдаленные приглушенные голоса, шезлонги как остовы неведомых чудовищ на кладбище давно погибшей цивилизации ждали начала нового дня.
- Ну что, парни? Расходимся?
- Ага.
- Ну, давайте.
- До завтра.
- Спокойной ночи.
Все медленно разошлись по своим номерам.

Глава 3
Матвей расстянулся на кровати, включив на ноутбуке Монти Пайтонов. Из душа пришла Света, легла рядом, рассеяно смотрела несколько минут.
- Вей, ты видел сегодня утром у бассейна мальчишку? Рыжего, с синим мячом, лет восьми, который сестренку учил плавать. Очень трогательный, правда? У меня прямо комок в горле был.
- Видел наверное.
- То есть ты его не заметил?
- В нем было что-то особенное? Три руки? Хобот? Колени назад?
- Матвей!
- Свет, ты хочешь что-то сказать? Ну так говори прямо. У бассейна полно детей. Я их особо не рассматриваю, не вижу в них ничего интересного.
- Просто я подумала, что чудесно иметь таких детей. Неужели ты ничего не почувствовал?
- Нет, ничего. Я не нохожу это чудесным.
- Вей, я хочу ребенка.
- Свет, мы это уже обсуждали не один раз. Я не хочу детей. Мы даже не женаты.
- Это ничего, я не против. То есть я бы, конечно, хотела, но...
- Я не хочу иметь детей!
- Но почему Матвей?
- Я как-то недавно разговаривал с беременной бывшей коллегой. И она сказала что-то вроде: «Ведь все-таки смысл нашей жизни в детях.» А я не согласен. Это личный выбор каждого. Если твои родители решили, что ты смысл их жизни, это их право, а тебе очень повезло. Также как если твой лучший друг решил покончить жизнь самоубийством, то тебе крупно не повезло, но это его право. А смысл жизни не в детях. Это лишь вопрос подхода. Конечно, если ты считаешь что жизнь — это чудесная штука и право на нее большой подарок, то как хороший человек ты обязан этой радостью делится и подарить право на жизнь кому-то еще. А например буддисты считают, что жизнь серьезное испытание, а настоящая радость и подарок – это нирвана и нужно старатся как можно быстрее завершить свой круг сансары, а уж обременять этой фигней кого-то еще, особенно если тебя об этом не просили, это не такое уж и одолжение.
- Но ты же не буддист!
- И тем не менее смысл жизни не в детях. Я считаю, что смысл жизни в ощущениях, событиях, впечатлениях. В том чтобы все успеть, все попробовать, как можно больше ощутить, увидеть, узнать. Дети – конец жизни, после них моя жизнь и моя любовь к тебе закончится, начнется жизнь ребенка и любовь к нему.
- Но ведь это и есть настоящее счастье и смысл семьи!
- Для кого как. Я не хочу быть топливной ступенью ракеты. Я не хочу отдать остаток своей жизни, остаток своего времени, денег, которые мне предстоит заработать, ребенку, пожертвовать ему свои увлечения, положить на этот бессмысленный алтарь все свое будущее. Брр, даже представлять это страшно.
Жутко видеть бывших одноклассников и знакомых, располневших, в невыразительной одежде, ведущих за руку свои невоспитанных детей. Эти люди смотрят футбол по телевизору, пьют пиво, ходят в баню с друзьями, делают со своими детьми уроки до часу ночи и копят им на велосипед, не слушают музыку, не прочитали за последний год ни одной книги, ничему не научились, все равно что амебы.
Я не понимаю людей, которые говорят, что бессмертие не имеет смысла. Единственный недостаток в том, что ты увидишь смерть всех, кого любишь. Одиночество… Но люди ведь всегда одиноки. Зато бесконечное время. Это великолепно! В мире десятки языков, миллионы интересных книг, сотни миллионов прекрасных песен, десятки тысяч прекрасных картин, километры и километры неизведанных маршрутов, семь миллиардов людей, и как минимум половина из них отличные ребята, с которыми стоит познакомиться. Одна человеческая жизнь для всего этого слишком коротка. А какие перспективы открывает бессмертие: одну жизнь ты баллетмейстер, а в следующей физик-ядерщик и специализируещься на теории струн, в третьей космонавт (здесь главное не умереть случайно на орбите), в четвертой – играешь в рок-группе, в пятой жизни ты CEO и твоя корпорация покоряет мир, в шестой – работаешь во «Врачах без границ» в Камбодже, а впереди еще десятки жизней, миллионы миллиардов возможностей!
- Ты дурак, Матвей. Нет никаких миллиардов возможностей, нет никаких десятков жизней. Ты просто эгоист и никак не повзрослеешь. Ты проживешь семьдесят, может быть, если повезет, восемьдесят лет и умрешь. Больше ничего не будет. Да, перед смертью ты сможешь сыграть на укулеле или вспомнить Болеарские острова, а те несчастные располневшие в невыразительной одежде не смогут, но что тебе это даст? Дети единственное возможное будущее. А ты просто боишься ответственности. Дети не конец пути, дети это его выбор, а ты стоишь на развилке жизни, радуясь множеству возможностей и видимо надеешься остаться в этой точке навсегда, только так не бывает.
Света отвернулась к стенке. Матвей долгим, внимательным взлядом смотрел ей в спину. «Синдром Питера Пэна» вспомнилась ему статья из Wikipedia. Кто сказал, что это плохо. Он улыбнулся и вернулся к Монти Пайтонам.

Глава 4
На следующее утро Света с ним не разговаривала. Они молча собрали вещи и встретились с ребятами в холе отеля, ожидая автобус в аэропорт. Света села на соседний диван. Матвею было не до нее. Ночью он наконец-то придумал, он нашел идею, которую искал всю свою жизнь: простую, относительно простую, обещающую деньги и даже в каком-то роде славу, идею, пропитанную адреналином и впечатлениями, в общем, идеальную. Он нашел своего Моби Дика.