Е..анутые диалоги из разных стран. Часть 2 из 2.

Автор: Grobik ***
По автовокзалу в городе Пула неспешно шла слепая пара. Оба смотрели куда-то в небо. Оба были слегка седы. Он держал в руке бадик, она намертво вцепилась в его предплечье. Перед ними весело кувыркалась девочка, бегала галсами по перрону и пела «ля-ля». Она, по всей видимости, была стопроцентно зрячей. Или в силу возраста притворялась таковой.
Я подумал: а вот интересно – эта слепая женщина наверняка хотя бы несколько раз в жизни задавалась одним чисто женским вопросом – а красивый ли у меня муж? В который раз уже она ощупывала его лицо суперчувствительными подушечками пальцев, как сканером, пытаясь представить по рельефу внешнюю привлекательность его лица. Какие вот у слепых критерии в этом отношении? Длина носового выступа? Относительная ширина щёк, надбровных дуг? С чем они сравнивают? С тактильным портретом мамы? Папы? Ведь они никогда не видели Бред Пита, Рона Перлмана, Михаила Винокура, Доминика Пиньона! Где мера уродства и красоты?
И я, если бы когда-нибудь слепая женщина мне задала такой вопрос, конечно же, ответил бы со всей силой убеждения: у вас очень красивый мужчина! Очень, поверьте.
Ведь даже неважно, правда это или нет. Я бы соврал стремглав, без лишних мыслей. Мне кажется, в такой ситуации главное – всего лишь подарить уверенность. Сделать приятное.
А споры, кто красив, а кто нет – это для слепых такая, знаете ли, херня. Ведь на ощупь мы все одинаково неровные, мягкие, пористые, как вырезанные из поролона игрушечные уродцы.

***
Вот лежу на верхней полке, уткнулся в компьютер, и вижу, как наискосок от меня, внизу, мужик щипает свою толстую бабу за сиськи. Она кокетливо хихикает, заслоняется ручонками и хочет ещё. -Вот при всём том, что постоянно говорят о вреде лишнего веса, о гармонии и женском изяществе, многие мужики всё-равно по-прежнему любят жирные брюхи и сальные ляжки своих дам.
-Ага. Это называется «аппетитная толстушка».
-Ахренеть. Это когда надо приподнять жировую складку, чтобы добраться до секса?
-Угу.
-А при чём тут аппетит? Такое ощущение, что он как хозяйственный мужик ничего не делает просто так. И бабёнку-то свою держит в доме на случай продовольственного катаклизма.
-Ха-ха. Каждый вечер заходит в свинарник, подходит к своим хавроньям, гладит их по спинке, называет именами. Борька, Боренька, — говорит кабану. Аллочка, Дуняша, розовенькие мои! – нежно свиньям шепчет.
-Добрый такой. А сам котлеты представляет и рульку.
-И хамон, ага. А потом возвращается в спальню, к кровати подходит и по жирной ляжке-то заскорузлыми пальцaми хлоп-хлоп! Говорит – Надя, Наденька, Надежда моя.
-Типа, на голодный год надежда есть у него.
-Ну! А та похрюкивает, на пальцы плюёт и журнал «Лиза» листает.
-Дура такая.
-Не, она умная! Она ж вишь чего – журнал читает!
-Толстая, красивая. Смотрит в журнале на Джей Ло, думает – а у меня жопа-то побольше! То-то Семён меня любит, а не её!
-Ага. А Семён-то по жопе стучит кулаком несильно и про отбивные думает.

***
В городе Санкт-Петербурге есть отдельные районы, где городские сумасшедшие попадаются чаще обычного. Вот, к примеру, Красносельский район. За один день нам встретились три странных человека. Два были просто ёбнутые, шли неправильно, слюни пускали, мычали. А третий был просто классичный. Он подошёл к нам с Н.А., одетый в стильный синий комбинезон и курточку, рабочая форма какая-то; поставил стремянку и ведро и так повелительно ладошкой нам, типа:
-Стоп! стоп, я сказал!
-Ты чего, мужик?
А он так меня с головы до ног брезгливо смерял взглядом и говорит:
-Ты бы надел штаны нормальные. Эти тебе совсем не идут.
Это он мне. У меня ниже пояса и чуть ниже колен шорты джинсовые – мне нравятся абсолютно, вполне приличные. Кеды на ногах. Такой, уличный «стайл». И это – говно в униформе, краской заляпанное. Я его, конечно же, с негодованием прогнал второпях.
-Не, ты поняла вообще, что такое было?
-А чего?
-По улицам начинают бродить выпускники дизайнерских колледжей, по ходу!
-Ха-ха, так это был дизайнер!
-Точно! Вот так ходят по улицам, по профессии не нашлось места – работают трудятся подносчиками щёток, малярами всякими. А душа-то наружу просится! Бывает, советуют, как гражданам сипатишнее выглядеть.
-Просто страна миллиона талантов какая-то!
-Ну! Где тебе ещё на улице дизайнер Зайцеслав Яйцев посоветует штаны носить нормальные?
-Только здесь. И как хорошо, что здесь наш дом.

***
Русские туристы – вечная для меня тема. Доживу ли до тех веков, когда исчезнут люди, для которых поездка за рубеж нашей прекрасной страны – это событие сродни родам, опасное предприятие, где за тобой будут даже охотится враждебные спецслужбы. Новое поколение не лучше – это граждане, которым турки испортили всё мироощущение. All inclusive – это гибельная формула для неокрепших микроорганизмов. Они требуют, чтобы все и везде знали русский. Не утруждая себя даже английским, не говоря уже о том, чтобы выучить пару слов вежливости на языке страны пребывания. Село, ёбаное село! – хочется мне крикнуть им, когда они «жгут» по-своему в тайской, испанской, французской ночи. Вернись к себе, спейся пивом, которое нельзя называть пивом, и умри – не езди никуда, не позорь меня и свою некогда великую страну.

Русские туристы из Челябинска сидели на пароме и ели мороженое. Ярко-красные лица и плечи выдавали в них раков. Рак же думает, что ему за хитиновым панцирем всё похер – а тут бац! и кипяток. Ха-ха. Так вот и с туристами, не привыкшими загорать. И вот они сидят, точат морожку. Я привык к ним за эти два дня, что живу с ними как гид. Они милы, как раз вот эти. Не хамы. Просто какие-то чумные. Хрен слово вытянешь. Мальчика бьют по голове, когда я отворачиваюсь – такое ощущение складывается – у него голова вжата в плечи, и он озирается, как пойманный бурундучок. Родители едят мороженное с такими лицами, будто внутри поют песню про войну. Иногда думаешь – встали не с той ноги. Но потом понимаешь, что нога у них одна на всех – и как раз «не та». Мороженное вкусное, тает, «тикёт». Кусочки шоколада висят в углах ртов. Мама лижет, будто самому Сталину – сосредоточенно, а глаза настороже. Папа кусает, в каждом кусочке ожидая подвох. Но в целом довольны. Почти забыли про сына, и его голова постепенно выходит из плеч, как у черепашки. Это он зря.

Вообще, иногда мне кажется, что некоторые женщины улыбаются только, если хотят сэкса. Иначе не принято – чего лыбиться-то, как дураг?! Люди не должны улыбаться без повода. А вот если мужчина подбивает клинья – улыбка это знак согласия. Точнее, неотвращения. Ладно уж, приползай, рачок, сегодня ночью, потрёмся хитиновыми брюшками.

***
О гласном и негласном противостоянии Москвы и Петербурга известно всем, даже в Жопинске. Неожиданно в вагоне поезда Столица-Питеръ обнаруживаю, что туалет открыт даже ещё на перроне вокзала! Неужели ненависть дошла до того, что питерские проводники не закрывают туалеты на территории столичной санитарной зоны?

***
Что такое Бог? Не в богословском смысле, не вспоминайте легенду. Про инопланетян тоже не надо. По-моему, Бог – это мораль. Просто мораль, а точнее – совесть. Это сдерживающий фактор для тех, у кого не хватает собственной благодати в голове. Не буянь, не жги чужие дома, не бухай, не обманывай почём зря, да и вообще, не тычь писей, куда попало. И так далее. Необузданным натурам нужны упряжь, стремя и кнут. Мятущимся – кнутик. Чтоб загонять в здания церквей.

У моего друга на руке есть красивая татуировка почему-то на английском – «God is Love». А по-моему, God is Совесть. Смотрите – «безбожник» это тот, кто мешает людям жить нормально. Грубо говоря, не ведает законов божьих, кои просты. Проще сказать – бессовестник. Дальше – «по-божески». Это как? Это толково, дельно, по совести, иными словами. Ну и так далее, я сильно мысль не развивал.

Едет подо мной в вагоне бабушка. Гладкокожая, ясноокая истица, богомолка. Платочек, невнятная юбка, тележка громоздится под столиком. Почему вот надо выглядеть именно так?! Зачухано, невнятно, уёбищно? Почему набожная старушечка не может быть элегантной и симпатишной? Почему это всегда какая-то блять схима?
-Бабушка, давайте я вашу тележку определю на грузовую полку.
-Не нада.
-Мне не трудно, давайте помогу.
-Не нада.
-Почему?
-Не нада.
-Блять! Она мне мешает на место моё сесть, вы что, не видите?
Бабуня прессует телегу ногой под себя, сама садится, как кривулька, ноги высовывает в проход. Об них тут же спотыкается какой-то проходящий пассажир.
-Почему не положить багаж туда, где ему место?
Бабка молчит, благостно поглядывает на меня, будто я лукавый какой. Листает псалтырёк, губами шамкает. Меня берёт зло. Что за манера?! Убожествовать до той степени, что начинаешь уже мешать другим людям. И тут она поведала мне свою философию, наконец-то.
-А не прячу я тележечку, чтобы другим людям беспокойства не причинять.
И тут меня прорывает. Ах, вот как, значить?! А то, что я сесть не могу нормальноё, и люди об неё кувыркаются – это как вообще? Это по-божески? Это пути Господни, типа? Да ясно ведь всё. Это просто такое внутреннее извращение, выверт православный. Мол, я вас лучше, смирнее. Вы вот на меня гавкаете, что я тележку не убираю. А я и не уберу. Ааа-а-а, вот видите, какие злые, а я лучше. Тихая такая радость.
Это в интернетах метко называется «фимоз мозга».

***
Друг мой чрезвычайно скромен. Настолько, что сделал себе из этого скорлупку и живёт в ней. Мало того! Он её украсил всякой хуйнёй, превратил в маленькую церквушку имени собственного чувства такта и поучает оттуда меня, каков я нехорош, груб и неотёсан. Я в целом соглашаюсь, но в нюансах посылаю его подальше. А он умудряется ставить мне оценки. Типа, «+2 к общению»… Каково? Притом, сам одинок, жирён, в пьянстве зануден, чудовищно свинён в интерьерах своих, лежебок, неуютен и мужланист. Но зато, слава богам, владеет даром скромности и общительного такта. То есть, спросить в баре двух девушек «а вы сколько раз в день дрочите» — это, конечно, ужасно. Но у меня потом с обоими был результат, а что у него?

Напимшись в бильярдах, он глаголил о своих утренних стояках, когда можно членом на потолке начертать Zorro! Признавался в любови к ролевым играм, но не тем, что с кнутом и коитусом, а тем, что в кампутере. И тут уж мы, его верные товарищи, придумали, как ему вывернуться из любовной мено-паузы:
-Так тебе ж, Сашка, первое средство нужно!
-Какое?
-Плащ эксгибиционизма! Это на старте. Все с этого начинали. И так – до следующего уровня, покуда не найдёшь…
-Сапоги-самотыки!
-Что ты! Какие самотыки? До этого ещё играть и играть! Следующий шаг – это нужно отыскать кольцо самодротства. Потом уже – гандоны сексапильности и там в самом конце – сапоги.
-Круто, и как эта игра называется?
-Никак.
-Надо назвать.

***
По улице польского города (что вовсе не показательно) на хорошем мотоцикле поехал донор органов.
-Гля, гля – как спешит!
-Ага, быстрей, эге-гей!!! Пока почки тёплые.
-Повёз, повёз, дааа…
-А вообще, считаю, нужно официально приказать таким мотоциклистам, чтоб съезжались возле больших больниц.
-Возле каждой больницы ставить бетонную плиту и мишень рисовать, чтоб им интереснее было.
-Пивнячок, я считаю. Пивнячок и плиту – рядом.
-Да, и если кому охота погонять – так вот, извольте-с!
-Чтобы с пользой, ну!

***
Общаемся в Бресте-Литовском с дядей Вовой.
-Вот почему-то я никогда не слышал про парад гетеросексуалистов!
-Верно! – подпеваю я. – А действительно, интересно!
-Это же прикольное было бы мероприятие!
-Знаешь, как на большом карнавале – помимо толпы, идут оркестры разные, песни о двуполой любви исполняют.
-Люди парочками, много в брачных нарядах.
-И одна идёт процессия – гомиков презентуют.
-Да! Точно! Все одинокие, накладные жопы – развороченные такие, чтоб смотреть страшно было.
-А девки с оттянутыми клиторами.
-До колена.
-Ниже! И песенки играют соответствующие…
-Типа, у меня сестрёнки нет, у меня братишки нет…
-Фу, Вова, вот ты гомофоб!
-Неправильно. У меня что, фобия разве? Я не гомофоб. Я гомофак.
-Фу! Тогда ты просто активный пидор, Вова!
-Нет, плохо слушаешь. Не fuck, а фаг! Это значит «уничтожать». Гомофаг.
-Свежо! Тогда у тебя на шее вместо молота Тора должна висеть верёвочка – с одной стороны привязан тюбик суперклея, а с другой – секатор такой кривой, садовый.
-Зачем?
-А как же?! Кому надо отрезал, кому надо – заклеил!
-Фу, Олег…
-Ну а что – надо быть последовательным.

***
Бешеные сосиски сбежали с фабрики. Задушили охранника. Он даже ничего не понял – что-то в темноте такое ползло, и на тебе! – уже охватило шею, и петля такая со скрипом затягивается. Сосиски угрюмо сопят, охранник пытается их порвать, но целлофан прочен, и он падает на колени. А дальше сосиски устремляются на выход – и…
-В город! Душат весь город!
-О, нет. Только тех, кто виноват.
-В чём?
-Во всём. А прыгают в реку и – дальше в море, в Марианскую впадину. И там залегли, и пропала даже весть о них.
-Фу, слава богу...
-Но они не дремлют! Они следят, чтоб было всё правильно.

***
Это будет монолог.

Автобус Киев-Волгоград. Украино-российская граница недалече от города Донецк. 4 часа утра. Автобус стоит 3 часа ровно – никого не выпускают, никто к нам не выходит. Мы стоим – ждём милости. Я лично сплю, чтобы зря не беситься. На эмоциональной подкачке мне снятся особенно экспрессивные сны. А люди сидят, кукуют друг другу в затылок, оглядываются. Украинская таможня спит.
Хрен там! Я-то знаю, я бывал уже на этом пропускном пункте, заходил внутрь. Кое-кто, конечно, спит – это, как ни странно, начальник смены. Остальные сидят по скворечникам – кто просто чай пьёт, уставившись в стену, кто смотрит телевидение. Про рейсовый автобус знают все! Но к нему никто не выходит – ишь чего ещё!

Я часто езжу туда-сюда через литовскую, беларусскую, польскую границу. Граждане советской муштры или те, которые ездят редко, сидят, как карамельные петушки – в попке палочка. Я в поезде обычно даже не просыпаюсь – пограничник обычно нежно подёргивает за одеялко, как добрый нежный кот — будит. Или же немного повышает голос, типа: «Паспортный контроль, просыпайтесь!» Ведь пограничник это высокоразвитая форма жизни – у него есть мимика, сформированный речевой аппарат, голос и лёгкие, а главное – сложный комок нервов в голове. И он вежлив – это уже социальный навык.
Такое ощущение, что украинский пограничник это случайное нагромождение молекул, из которых получился организм. Наверное на Пасху кто-то лепил кулич и решил позабавить ребятишек – слепил дядьку. А почему их так много и они одинаковые – так это просто ксерокс. И этот пограничный организм из полезных приспособлений отрастил себе только конечности и неглаженую форму. Говорит он неохотно, соперника в тебе не видит, вежливость отключил ради энергосбережениия экрана. Вместо мозга – пакетик с жадностью.

Далее была граница со Страной Кустов. Когда въезжаю в родной климат, именно так всё выглядит. Если растёт где-то гряда деревец – это невысокие каркалыжники, лесопосратки. Естественным образом произрастает только смородина, крыжовник и элегантная колючка.

На границе Страны Кустов российские граничники снова отобрали (!!!) у нас паспорта. Так ещё делают в слаборазвитых странах, где спецоборудование, предназначенное для быстрой и современной проверки паспортов разбирают на запчасти. Запчасти используют для починки транзисторных приёмников, устройств дрессировки собак Павлова и делают бусы. Паспорта вернули, но теперь всех вывели на улицу, выстроили в ряд с личными вещами и мы так стояли. Я всё думал – куда? В Аушвиц? Или всё же Биркинау? Шала-ла-лала. Потом красивая хвостатая немецкая собака понюхала мой ноутбук и нет, ничего не нашла. Не нашла ничего ни у кого, слава богу – мы ж не дураки тоже, что мы – от собаки не спрячем колбасу?!
Дальше автобус остановился у заправки, которая предоставляла услуги сортира. Две кабинки на почти 60 пассажиров. Внутри – дыра в бетонной плите, так что можно не опасаться, что под тобой проломятся гнилые доски. Конечно же, дыра заботливо облеплена ссаными бумажками и человеческим навозом. Женщины и ещё нерожавшие девочки, и мужчины заходили в этот туалет и выходили с мужественными лицами. Хоть бы посовестились в сортире-то гадить! Я ушёл в родное поле, полил жухлые травы.

Дальше началась местность где много азербайджанских придорожных кафе, был вкусный харчо, сносный борщ и пирожки с тестом. Я читал интересную книгу Э.Мулдашева и думал, что тибетцы вот тоже деградировали, но людей любят гораздо больше.

***
-У меня всего два желания, о Добрый Волшебник!
-Исполню одно.
-Чтобы был мир во всём мире, и чтобы волосы на писе не росли.
-Мммм…. Я тебя понял. Волос не будет.
-О! Ну, хоть так.

***
Я привёз в Таиланд Кучера, друга Серёгу. В тот же вечер грянул ливень, который продолжался 15 часов и сильно нашалил. В частности, на следующий день телевизор рассказал, что с паттайской крокодильей фермы сбежало количество крокодилов. Мол, берегите ноги и купите фумигатор.
-Я не понимаю, если у них тут ферма, и крокодилы чисто на мясо и на кожу – почему не вывели каких-нибудь безопасных крокодилов? Беззубых. Или хотя бы добрых!
-Да сразу вывели бы нужной формы! Как чемодан. Квадратный крокодил – опа!
-Чтобы его выпотрошил, молнию вшил и в магазин.
-Нет, сразу – молнию расстегнул, выпотрошил и…
-А можно вообще умно делать – вот растут крокодилята – маленькие это кошельки. Чуть подрос – это барсетка уже. Побольше – сумки, саквояжи, чемоданы по нарастающей.
-А самые старые крокодилы – это автомобильные чехлы. Для понтовых чуваков.

Между прочим, у нас в кондоминиуме возле офиса живут замечательные собачки. Имена их таковы: Пиппo, Шайзик (за то, что постоянно копается в дерьме и имеет лишаи), шикарный мопс Антон Сергеич и белый пудель по одноимённой кличке Пудл. Они дружные, порой даже слишком. Поэтому Пудл был вскоре переименован в Гей-пудла – за то, что под покровом ночи трахнул Антона Сергеича. Мы пили ром и наблюдали, как Антон Сергеевич жался изнутри к стеклянной двери офиса, но был заперт, а Пудл наседал на него и так, и сяк. Мы ничем не могли помочь. Не зря пуделей называют самыми умными собаками – вся интеллигентность Антона Сергеича ничего не могла поделать с интеллектом Гей-пудла, применённого для утоления его противоестественной собачьей похоти. Утром пудель бегал довольный, энергичный, а Антон Сергеич смотрел куда-то в сторону. Пиппо и Шайзик крупные шелудивые собаки, которых в дом никто не пускал. Они ничего не знали про унижение местной интеллигенции. Ну, а мы разумно предпочли сберечь тайну Антона Сергеича.

-О, смотри, какие сиськи! – это про тёлочку в тайском журнале типа нашей «Лизы».
-Мда, чересчур.
-А вот написано. Известная бангкокская модель Рая Супажитрайя прочитала, что в старину славянские женщины для увеличения грудных желёз использовали капусту. После этого она попросила тайских хирургов тоже зашить себе два кочана. Вот что из этого вышло.
-Чё, правда? Да ладно, чувак, ты же по-тайски не читаешь!
-Вот-вот! Мы ж не знаем, может, там про неё написано, что она плохая, а мы радуемся, сиськи хвалим.
-Типа, а чего, её наказать надо? А ну, зови Пудла!

***
Очередная тайская история. Знакомая девушка, живущая с тайцем, хотела переселяться в дешёвое, но более приличное жильё. Три раза обещала и, наконец, приехала внести залог.
-Ну, иди комнату смотри, — говорю я ей. Молчит, взгляд тупит. – Чего такое?!
-Да я не буду переезжать. Я со своим тайцем имела острый разговор.
-И что он имеет против?
-Сказал, что у нас, русских, грань между друзьями и любовниками очень слабая.
-Эх… фигасе! – я даже не нашёлся, чего ответить. – Так он же с тобой переедет – разве нет?!
-Ну… всё равно. Он не хотел и слышать.
Аааа… ссыт. Я всё понял. Таец не уверен ни в Насте, ни, что самое забавное, в себе. Нет, главное – чья бы корова мычала! Типа, тайцы такие целомудренные – просто Будду из дома выноси. История неважнецкая, но имела продолжение.

-Прикиньте, Настька хотела снимать тут хату – а ей таец её запретил.
-Джеффри?
-Ну!
-А почему?
-Я вообще выпал в осадок! Говорит – вы русские, между друзьями и любовниками различий не делаете.
-Гм. Здoрово.
-Ну, правильно – мы такие. Мы это дело любим – дружишь-дружишь, а потом каа-ак писю засунешь! Глаза-то на лоб и вылезли! Но потом приятно и хочется дружить ещё крепче.
-И главное, чтоб народу было побольше – этого хочется.
-Да! Мы же коммунисты, коммунары, мы кучу-малу любим.
-Это старинная традиция, которой мы противостоять не в силах – это уже как инстинкт…
-Один день в месяц.
-Когда идёт дождь…
-Чтобы никто не слышал…
-Мы берём зонты, раздеваемся, надеваем резиновые сапоги и целлофановые плащи на голое тело и спешим друг к другу – сношаться.
-Нет, мы собираемся где-нибудь на старых овощных базах или заброшенных стройках и голые ебёмся в грязи!
-А вокруг поют цыгане и медведи протяжно ревут и водят вприсядку хоровод.
-Да! Точно. Более того – мы, славяне, занимаемся сексом только один день в месяц – и у нас без цыган и медведей даже не встаёт.
-Нужно издавать брошюру на тайском «Эти загадочные славяне».
-Пойду писать.
И я пошёл. И вот пишу.

КОНЧИК