Фейерверк

Автор: Маечгин Гегель не понимал по какому поводу пускают салют. Он стоял вместе с кричащей толпой и глазел на взрывающееся вечернее небо.

- Фейерверк! Фейерверк! – кричал Гегель, но никто из окружающих не обращал на него внимания и даже не слышал. Люди стояли возле гостиницы Marriot в вечерних платьях и костюмах, достаточно пьяные, веселые и свободные для событий и надрывно кричали, кто как мог. Некоторые причем и не понимали повода для крика, так как были не в состоянии поднять даже голову.

- Фейерверк! Фейерверк-к! – продолжал кричать Гегель – Фейер-ВЕРК! ФЕЙ-ЕР-ВЕРК!!! Фейерверк! Фейерверк!

В небе разлетались яркие огни салюта, освещая лица наблюдавших, которых Гегель успел рассмотреть достаточно близко.

Он развернулся и пошел домой по вечерней летней улице. Гегель снимал двушку как раз неподалеку от гостиницы, и дорога домой заняла у него всего несколько минут. Но за это время он успел воспроизвести еще раз всю гамму полученных от салюта впечатлений. Он пришел домой радостным и одушевленным.

- Фейерверк! Фейерверк-к! – говорил Гегель, входя в квартиру. Закрыв за собой дверь, он увидел мужскую голубую мастерку Adidas Original с капюшоном, висящую на крючке, а на полу стояли большие черные кроссовки DC Shoes с яркими желтыми шнурками. Из дальней комнаты доносился звонкий смех Наташки – соседки Гегеля, с которой он снимал квартиру уже второй месяц.

Наташка – выпускница Бауманки, работала офис-менеджером в некой научной компании и, наконец, сбежавшая из родительской квартиры ее подружки, чья мама по ее словам пичкала всех одним холодцом с горчицей. Теперь она перебралась в свой собственный, пусть и съемный, уголок самостоятельности в двадцати минутах от метро.

В последнее время Наташка стала часто приводить домой Артурчика – молодого парня, спортивного телосложения. Поначалу она спрашивала Гегеля придет ли он домой вечером. Затем она спрашивала не будет ли он против, если она приведет друга. Потом она уже просто писала ему смс: «Мы с Артурчиком сейчас придем». Но в последнее время Артурчик стал появляться в квартире спонтанно и, как июньский слепой дождь — без предупреждений и всякого рода церемоний.

Гегель разулся и сразу зашел в ванную. Крышка унитаза была поднята, а на белой эмали вокруг ободка виднелись свежие желтые капли. Несколько капель Гегель заметил и на полу, на его любимом «икеевском» бежевом коврике для ванной из за 299 рублей. Гегель потянул рулон туалетной бумаги и оторвал сантиметров пятьдесят. Свернул в клочок, аккуратно и тщательно обтер края унитаза от капель. Бросил бумагу в унитаз, закрыл крышку и сдернул. Помыв руки, он вышел из ванной и прошел на кухню. Наташка продолжала громко верещать и смеяться. Между ее криками прослушивался низкий и тянущийся голос удава из советского мультфильма:

- А в попугаях-то я гораздо длиннее!

Это был Артурчик, который непонятно чем или каким местом так ее веселил. На кухне на черном офисном стуле на колесиках, который Гегель купил специально, чтобы можно было, не вставая доезжать до раковины и мусорного ведра, лежали спортивные штаны. А на столе в крошках стояли две тарелки с остатками жареных яиц и две чайные кружки, с недопитым остывшим чаем. Чайные пакетики также лежали на столе и медленно украшали расползающимися коричневыми пятнами белую клетчатую скатерть.

- Ааай! Ну это вообще! – радостно визжала из комнаты Наташка.

Гегель убрал со стола кружки и подошел к холодильнику. Он достал коробку куриных яиц, которую купил на днях, молочный хлеб, который любил зажаривать и заливать омлетом, и коробку жирного молока. Открыв коробку, Гегель обнаружил там всего одно яйцо.

- Фейерверк-к! – пробормотал Гегель и разбил яйцо в стакан, залил большим количеством молока и стал размешивать вилкой. Параллельно он достал из раковины грязную сковороду и поставил ее на плиту. Налил в нее масло и кинул хлеб. Тот стал немедленно скворчать.

Из коридора послышался скрип двери, и на кухню забежала красная и вспотевшая Наташка, одетая в черную мужскую футболку-поло на два размера больше, босиком и в синих шортиках.

- Привет – быстро вякнула Наташка, вытащила изо рта жвачку, кинула ее в мусорное ведро под раковиной и сразу же убежала в комнату, громко хлопнув дверью. Жвачка лежала на полу, рядом с ведром и Гегель несколько секунд смотрел на ее бледно-розовый цвет.

- Фейерверк!

Поужинав, Гегель вытер крошки со стола и убрал всю посуду. Затем он достал винный бокал и прошел в свою комнату. Он закрыл дверь и подошел к стене, за которой снова раздавались безудержные и звонкие возгласы Наташки. Гегель приложил к стене ухо, и голоса за стенкой стали слышны отчетливее, но смысл слов было не разобрать. Гегель сел на кровать и стал вспоминать сегодняшний фейерверк.

Фейерверк и вправду был достойным. Мощные залпы праздничных ракет и миллион цветов сыпались на Гегеля с неба. Трещали яркие разрывы, и писк, взлетающих торпед, оглушал всех вокруг.

- Олеся, Дима! Все для вас, ебать мой лысый хуй! – орал мужик в толпе. А неподалеку стояла невеста в красном свадебном платье с отчетливыми пятнами пота, под которым на корточках сидел жених в закатанных до колен брюках и, втихаря, блевал на землю, значительно попадая на свою белую рубашку.

- Горько бляяя! – закричал кто-то из толпы и все захлопали в ладоши. Жених с трудом поднялся. С его подбородка капала густая каша свадебного ужина. К молодым подбежал взъерошенный фотограф и стал командовать, как лучше встать на фоне салюта. Фотограф присел на корточки и жестом велел молодоженам целоваться. Невеста немедленно же впилась своими красными размазанными губами в рот молодого человека, который даже не успел вытереться. Вокруг все завизжали. Фотограф, быстро меняя позы, стал щелкать их со всевозможных ракурсов. Они целовались секунд десять, а затем девушка стала облизывать лицо парня.

Она слизывала еще не переваренные остатки пищи, сопли из носа и пьяный пот своего мужа, изможденного свадебным весельем. В общем, надежно присосалась.

Гегель отвел от них взгляд и снова посмотрел на бесконечно захватывающие взрывы в небе.

- Фейер! Фейер-верк-к!

Когда Гегель открыл глаза, за стеной уже было тише, и лишь редкие глухие удары по стенке говорили, что в той комнате еще кто-то есть. Гегель взял винный бокал и подошел к стене. Приложив его каемкой к ободранным обоям, он прислонился ухом к донышку.

Сквозь винный бокал доносились легкие стоны Наташки и ленивое кряхтение Артурчика. Гегель стоял неподвижно и внимательно слушал, изредка хлюпая носом.

Вскоре стоны Наташки прекратились, и она громко рассмеялась. Гегель вздрогнул и чуть не уронил бокал. Они снова начали болтать:

- Подожди, подожди, мне надо подвинуться – говорила Наташка
- А если так, а так… Утю-тю! – перебивал ее Артурчик, и в комнате снова раздался звонкий смех.

Громкий звонок в дверь отвлек Гегеля, и он вышел открыть. На пороге стоял молодой парень в красной кепке и футболке с надписью «Pizzianto». Он держал две больших коробки с пиццей:

- «Пепперони» и «Невская» вам? – спросил парень в кепке
- Фейерверк-к – пробормотал Гегель
- Это нам! – громко отозвалась подбежавшая сзади Наташка – Давайте!

Гегель, отошел в сторону и смотрел, как она забирала пиццу и отдавала деньги.

- Закроешь? – сказала Наташка, убегая в комнату с коробками пиццы.

Гегель послушно закрыл входную дверь и посмотрел в глазок на уходящего курьера, который при выходе из парадной что-то наклеил на стену.
Вернувшись в комнату, Гегель открыл шкаф, в котором висели его рубашки разных цветов с закатанными рукавами. Он отодвинул одежду и достал большой коричневый пакет «IKEA», из которого достал большую красно-черную коробку ромбовидной формы с надписью «Русская тройка».

Потом он достал вторую коробку такого же размера, но белого цвета и прямоугольной формы, на которой розовым курсивом было написано:
«Вместе навсегда»

Гегель взял ромбовидную коробку и стал ее рассматривать. Сбоку на ней был выделен текст:

«… в действительности отображает русский характер. Насыщенный, добротный и богатый на эффекты. Словно тройка гнедых стремительно мчится в небесные дали, где рассыпается множеством звезд...»

Гегель положил ромбовидную коробку и взял прямоугольную, на которой также было видно описание:

«Яркие и разноцветные звезды с разрывными зарядами обретут форму двух любящих сердец, которые так давно мечтали о близости и теперь овладеют друг другом на ваших изумленных глазах мощнейшими взрывами из пятидесяти залпов огненных язычков и закончив свое небесное соитие разрывной эксплозией из третьего калибра, олицетворяющей вечную преданность любимых…»

Гегель отложил коробки, убрал пакет в шкаф и снова взял бокал. Но только он приложился к стене, как соседняя дверь открылась со скрипом и молодые, смеясь, вышли на кухню. Раздался звук льющейся из крана воды.

Наташка поставила чайник на плиту и повела Артурчика в ванную комнату. Послышался щелчок шпингалета. Гегель вышел из своей комнаты и прошел на кухню. Он выключил еще не вскипевший чайник и взял зажигалку, лежавшую рядом с газовой плитой. Затем он взял из комнаты ромбовидную и прямоугольную коробку и положил их рядом с дверью в ванную комнату, из которой снова доносились, приглушенные звуком воды, смешки. Гегель открыл комод в коридоре и достал молоток на деревянной ручке и с заостренным вниз наконечником. Подойдя к ванной комнате, Гегель открыл коробки. Снял защитную фольгу и достал фитили. Затем он размахнулся и сильными частыми ударами начал долбить дверь ванной комнаты.

За дверью сразу же выключили воду и Наташка крикнула:

- Ты чего обалдел что ли, придурок?!
- Слышь, бля, ты че делаешь, я те щас этим молотком рыло сломаю! – попытался грозно отозваться Артурчик, но его голос все равно напоминал Гегелю лишь того доброго удава, у которого «есть мысль, и он ее думает».

Гегель продолбил дверь насквозь и шпингалет отвалился. Он бросил молоток в сторону, схватил коробку «Русская тройка» и поджег торчащий фитиль. Затем резко распахнул дверь. Наташка и Артурчик голые стояли в ванной и пялились на Гегеля.

- Фейерверк-к! Фейр! – сказал Гегель, кинул коробку на пол ванной комнаты и быстро закрыл дверь.

Раздался звонкий писк Наташки, а Артурчик выпрыгнул из ванны и стал долбиться в дверь, но Гегель изо всех сил, упершись ногами в стену узкого коридора, держал ее.

- Открой, сука! Бля, быстрей открой! – раздался крик Артурчика, чей голос уже не напоминал удава, а был похож скорее на голос Дональда Дака, которого режут во дворе дома накануне семейного праздника. Вдруг Артурчик перестал угрожать и завопил совершенно истерично:

- Ааааа-ааай!

Мощный звук первого залпа сразу же заглушил его вопль. За дверью стали раздаваться взрывы, тресканья и бой стекла. Изредка доносились Наташкины вопли и кряхтения Артурчика.

Гегель в это время взял свободной рукой вторую коробку «Вместе навсегда» и также поджег фитиль. Через несколько секунд взрывы прекратились.
Он на мгновенье открыл дверь, за которой в дыму увидел сипящую и обгоревшую Наташку в ванне и бросил белую коробку прямо ей в руки. Гегель быстро закрыл дверь и уперся ногами в стену. Раздались мощные залпы, визг, треск и грохот стен. Дверь, казалось, уже соскакивала с петель, и Гегель еле-еле ее удерживал. Из пробитого молотком отверстия стал вылезать черный дым и языки пламени, которые слегка обжигали лицо Гегеля.

Через минуту залпы прекратились и за дверью раздавались только редкие щелчки неразорвавшихся снарядов. Гегель открыл дверь и закрыл рукой лицо.

Едкий дым вывалился в квартиру и полностью заполонил ее. Он зашел в ванную, нащупал кран и включил воду. Гегель затушил еще горящие в коробках снаряды и бросил их в коридор. На полу ванной лежало тело Артурчика, покрытое пузырящимися волдырями и разрывными ранами. Лицо его полностью сгорело, так что разобрать его выражение Гегель никак не мог. От тела Наташки и вовсе было оторвано множество запекшихся кусочков разного размера, и несколько его частей были разбросаны повсюду, но то, что еще можно было назвать Наташкой — ее, так сказать, основная часть, находилась в ванной, также абсолютно обгоревшая.

Гегель полил водой на дымящуюся и облысевшую голову Наташки. Затем он сунул руку в унитаз, где в кровавой воде с ошметками плавали чьи-то зубы. Гегель достал зубы и попытался вернуть их Наташке. Зубы почему-то упорно не желали возвращаться на свое место, и Гегель смыл их. Затем он взял обгоревший ершик, которым стал чистить унитаз. После этого он открыл окно на кухне и в комнате.

Густой дым стал постепенно выходить из квартиры. Гегель вышел на лестничную площадку и подошел к приклеенной на стене листовке, он содрал ее и достал свой мобильник. На экране виднелась уже прочитанная смс-ка:

«20:34, Наташка флэтмэйт:
Гегель, подскажи номер какой-нибудь пиццерии, плиз»

Гегель стал набирать номер пиццерии с листовки. Вернувшись в квартиру, ему, почему-то, вспомнились слова матери о том, что в жены ее сыну подошла бы только деревенская девушка с длинными русыми косами. Гегель еще что-то пробормотал и продолжил уборку в ванной комнате.