Мёртвые не лгут.часть пятая

Автор: goos Я не заметил, как мы вырвались из города, я вообще ничего не замечал и смутно понимал, где нахожусь. Перед глазами всё ещё стояла негритянка с гнилыми бельмами, в ушах звучал голос Луиса. Запах трав, тёрпкий и липкий, преследовал меня. И во рту привкус химии, проглоченной всухую, не запивая. Я сожрал пригоршню пилюль, но стало только хуже. Пот тёк ниагарским водопадом, и желудок корчился в спазмах.
Мэг поняла, что ничего не сможет добиться от меня и молчала, слушая тошнотворное кантри.
— Остановись, — сказал я.
— Что?
— Остановись, говорю.
Машина съехала на обочину. Я только сейчас заметил, что мы ехали по лесной дороге. Чёрные силуэты деревьев по обе стороны дороги тянули к нам когтистые лапы. Луна бледным размытым пятном пыталась пробиться сквозь тучи. Осенний ветер швырял опадающие листья, и они кружились в свете фар, как стая летучих мышей.
Мы сидели и пялились в окно.
— Мик. Мик!
Я растеряно посмотрел на Мэг. Я что-то хотел. Что-то важное! Зачем я попросил остановить машину?
— Микки, что случилось?
— Ничего. Я просто хотел…
— Мик, что с тобой? Может, пора рассказать? Ты пугаешь меня.
— Нечего рассказывать.
Что я мог её поведать? Что обосрался от вида негритоски, пусть не красивой, но не настолько же. Что покойник шептал мне на ухо всякую херню. Что я отдал им ключи. Если она узнает про ключи, то просто вырвет мне глаза. И поедет обратно, чтобы разобраться с ведьмой. И заставит меня идти с ней. Но я не пойду. Ни за что на свете. Такого страха я не испытывал никогда. Ещё раз, и сердце не выдержит и лопнет от передозы адреналина. Или мозг сломается раз и навсегда.
— Мне нужно уколоться, — вспомнил я.
— Только не сейчас.
— Нет, именно сейчас. Или я не доеду.
— Чёртов наркоман!
— Это три минуты. Если ты мне поможешь.
— И не подумаю.
— Тогда пять.
Ночью при ветре и свете фар дрожащими руками приготовить раствор. Да раз плюнуть. Походная складывающаяся ложка с закопчённым дном всегда при мне. Зажигалка и немного воды.
Ширнулся я на заднем сидении, с первого раза попав в вену.
Спустя несколько минут я наслаждался поездкой. Мэг была милой девчонкой, лес – волшебным и безопасным, потеря миллиона совершенно не огорчала, а всё, что произошло за последние дни, казалось весёлым приключением. Нет лучшего решения проблем, чем героин. Затем накатила усталость, я провалился в феерическую дрёму.

Нет ничего хуже, когда ломают кайф.
Я очнулся от удара в челюсть. Меня отбросило, и я ударился головой о какую-то железку. Затем кто-то схватил меня за ногу и потащил из машины. Ничего не понимая, я схватился за водительское сидение, но это не помогло и меня выволокли наружу. В живот врезался ботинок, потом ещё раз, и ещё. От боли я скрутился калачиком и получил ещё удар по рукам. Меня стошнило.
- Вот, урод, он весь заблевался, — раздался голос сверху. – Вставай, мудило.
Я даже после полученных ударов никак не мог прийти в себя. Где я, когда я, зачем я, кто меня бьёт и чей это голос.
- Поднимайся, — повторил голос.
Я попытался встать на колени. Живот горел огнём, не давая разогнуться. Вокруг была темнота, не считая какого-то света сбоку. Фары, понял я. Ночь. Лес. Я ехал с Мэгги в машине. Память возвращалась. Пара остроносых туфлей перед глазами.
- Да ты ему, наверное, всю требуху отбил, — сказал второй голос. – Пусть лежит.
У меня получилось. Я стоял на коленях, упёршись лбом в землю.
- Мик! Ты же Мик? Мы тебя уже обыскались.
Чья-то рука схватила мои волосы и потянула, закидывая голову назад.
Я промолчал, только сплюнул остатки рвоты и закашлялся.
- Мик, где наши деньги?
Меня пнули в бок и я снова упал. Но теперь я мог видеть тех, кто со мной говорил. Двое незнакомых парней и третий – Назарио Ганчи. Этого парня я знал. Мы росли в одном квартале. Мы с итальяшками особо не конфликтовали, но и не дружили. Они всегда держались сами по себе. Он никогда не был на первом плане в их компании, как говорят, в пятом ряду восьмой слева. Но потом как-то попал в бригаду Ковалли. Приоделся, купил себе крутую тачку. Перевёз семью в лучший район.
- Это он, — сказал Назарио. – Точно он. Я его знаю. Микки, как дела, старик?
- Хреново.
- Да уж. Давай, попробуй встать. Не лежи на холодной земле.
- Что вам нужно?
- Микки, ещё один тупой вопрос, и я отрежу тебе ухо. Ты же прекрасно знаешь, что нам нужны деньги.
Я снова попытался подняться. Боль была уже не такая острая, я мог хотя бы нормально набрать воздуха в лёгкие.
- Давай, давай, вставай.
Они терпеливо ждали, когда я встану на ноги. Я прислонился к машине, чтобы снова не упасть.
Мы п прежнему находились в лесу. Только небо было немного светлее, должно быть начинало светать. «Бьюик» стоял на обочине, его фары освещали задницу чёрного «Ренж Ровера». Я осмотрелся в поиске Мэг, но нигде её не увидел. Парни Ковалли с довольными ухмылками рассматривали меня. Ну, что ж, наверное, они сделали свою работу. Один в нетерпении потирал ладонью кулак. Есть такие парни: если бы ему дали волю, он бы просто забил меня до смерти, забыв о том, что у меня нужно ещё и что-то узнать. К чёрту какой-то миллион, если можно так весело развлечься.
- Итак, Мик, вернёмся к деньгам. Только не нужно врать. Мы всё равно узнаем правду, но для этого тебе придётся пройти через ад. Лучше скажи сразу, и умрёшь быстро и безболезненно.
- Назарио, у меня нет денег. Вот, то, что в карманах.
- Хорошо. Нам спешить некуда. Я тебе всё расскажу, а ты потом отдашь бабло. Ты грохнул того парня в «Караване». Он не наш человек, но он заключил какую-то сделку с мистером Ковалли и привёз деньги ему. Потом перестрелял полэтажа, ну это твои личные радости, тут у нас претензий нет. На камерах ты выносишь из отеля две сумки. Портье сказал, что посадил тебя в такси. Так? И куда ты поехал? Правильно, на вокзал. Нам сказал таксист. Но ты никуда не уехал с вокзала. Значит, что? Деньги в камерах хранения, так? Или у тебя был сообщник и ты отдал деньги ему. Но, Микки, эту версию мы отбросим. Ты бы хрен доверил эти деньги даже собственной матери. Значит…
- Они в камере хранения, — сказал я. – На вокзале.
- Вот, молодец, почти не соврал. Генри, прочисти ему мозги.
Тот придурак, что чесал кулак, подошёл и мощным хуком сбил меня с ног. Я снова оказался на земле. В голове защебетали ангелы, в глазах всё расплывалось, а левая скула разрывалась от боли. Наверное, он растрощил мне кости.
- Вставай, Микки.
Мне помогли встать и снова прислонили к машине.
- Мик, я ещё не закончил. Не нужно меня перебивать. А тем более врать. Мик, а зачем ты поехал в аэропорт? Посмотреть, как взлетают самолёты? Копы узнали твою рожу. А один всё рассказывал в новостях, что чуть не арестовал тебя. И тебя вспомнил ещё один таксист, помогший поднести сумки. А вот домой припёрся с пустыми руками. Зачем-то убил детектива. Мик, ты что, не знаешь, что нельзя убивать копов? Даже мы их не убиваем. Каждый зарабатывает, как может. Они же борются с преступностью только потому, что им за это платят зарплату. Это их работа. А ты сразу ножом в шею. Хотя, знаешь, эту свинью нужно было сбить машиной, когда мама ещё носила его в животе. А потом ты пропал. Дилер сказал, что накупил наркоты, в лавке тебя тоже вспомнили. И всё. Но мы не тупые свиньи из убойного отдела, которые только и делают, что заливаются кофе в кабинетах. Твоя подруга взяла машину на прокат. Как-то быстро она свалила из своей халупы. И это нас насторожило. А в каждой прокатной машине есть маячки. Ты наверняка знаешь об этом. И вот мы здесь. Теперь тебе не придётся нам врать. Просто отдай ключи. Это всё, что нам нужно. Возможно, мы даже не убьём тебя. Прострелим колени и всё. Может, кто-то пожалеет тебя и довезёт до ближайшей больницы.
Назарио достал сигарету и закурил.
— Где Мэг? – спросил я.
— С ней всё в порядке.
— Вы её убили?
— Какая уже разница?
— Просто скажи. Тебе трудно?
— Она в багажнике. Зачем тебе эта девка? Ты совсем не о том думаешь.
— Да. Наверное. Если она жива, отпустите её. Пожалуйста. На мне и так куча трупов.
— Это точно. Ты разошёлся не на шутку. Ну, хорошо, мы отпустим её. Паоло, достань девку.
Мэг выглядела не очень хорошо. Вся левая сторона лица была покрыта сплошной гематомой. Глаз заплыл, кровь из разбитой губы залила подбородок. Но она крепко стояла на ногах, и правый глаз горел ненавистью. Пока они избивали её, я лежал в отрубе на заднем сидении. И ничего не слышал. У меня была пушка. А я просто спал.
Паоло держал её за волосы. Второй рукой достал пистолет и приставил к её виску.
Я услышал щелчок.
— Вот, Мик, я её сейчас отпущу, — Паоло улыбнулся, показав ровные белые зубы.
— Убери ствол, — рявкнул Назарио, — пока не будет денег, никого не убиваем. Итак, Мик, мне уже надоело. Где ключи? Где деньги?
— Я всё скажу. Только ты не поверишь. Послушай, у меня нет ключей. И денег нет. Я всё просрал.
— Как это?
— Можете забить меня до смерти, но это ничего не изменит. Я отдал ключи.
— Кому?
— Одной негритоске с Пятнадцатой улицы. Я убил её сына. Это всё, что я могу сказать. Рассказывать подробности нет смысла. Вы всё равно не поверите. Единственный выход – поехать к ней. Если я соврал – поступайте как знаете. Больше мне сказать нечего.
— Ах, ты, сука! – вдруг заорала Мэг. – Как это отдал ключи? Зачем? Долбанный торчок!
Она дёрнулась в мою сторону, но Паоло держал её крепко.
— Прости. Я не знал, как тебе сказать.
— Да отпусти ты меня! – крикнула она на мафиози, и тот разжал кулак.
Мэгги вырвалась, бросилась ко мне, я увернулся от её кулаков и ударил в живот. Она задохнулась от боли, упала на землю и зарыдала.
— Так, хватит этих семейных сцен. Грузите этих в машины, и поехали за ключами. Микки, если ты соврал, я перекручу тебя на мясорубке. Как зовут эту негритянку?
— Я не знаю.
— Ты хочешь сказать, что отдал ключи какой-то чёрной бабе, даже имя которой не знаешь?
— Именно так, Назарио.
— Слава Иисусу, что я не принимаю наркотики.