|
Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
За жизнь:: - Я смотрел в глаза креветкамЯ смотрел в глаза креветкамАвтор: Йенс Тилва ®
[ принято к публикации 09:14 09-03-2013 | Na | Просмотров: 1837]Чувства все мои страдали, В этом мире очень редко Предаёмся мы печали. Вот лежат они на блюде Так беспомощны и милы. Отобрали злые люди И отливы и приливы. Отняли их мир подводный, Разлучили семьи, гады. Столь беспечно и свободно Вроде так и было надо. Отобрали шум прибоя, К коему привыкли уши И заходятся от воя Их креветчатые души. И моя, хоть человечья, Вторит им самозабвенно, Нешто должен я увечья Наносить им непременно? Да ни в жизни, будь я проклят... Только вдруг мне показалось Что они в глаза мне смотрят Вызывающе так малость. Взял одну, придвинул к носу, (По глазам читать – потребность) Ясно всё и нет вопросов – В них – открытая враждебность. Я второй диагноз ставлю: Нагловатость и упрямство. (Они думали – попали В руки к вегетарианцу). В третьем взгляде я читаю Откровенную издёвку, А четвертую швыряю Что есть силы об духовку. Ну дела, я как обычно В этом мире разуверен. Всё в нем подло и двулично, Всяк нечист и лицемерен. Даже в море нет покоя, Всё там каверзно и лживо… Со спокойною душою Достаю бутылку пива. Теги:  1 
Комментарии
#0 12:41 09-03-2013Илья ХУ4
хорошее стихотворение Главное - про пиво. улыбнуло очень правильно и метко , автор вычислил креветку , "пучеглазых стерв к ответу !" лозунг реввоенсовета .... хорошо море воды да и короткосложка требует музыки, звука гладкого её в последнее время только у Ачагова и есть Хорошо. Только мне креветок все же жаль немного. Всем пасиб! Я отошел от великих событий Ровно на двадцать минут, до обеда. Уже потрудился, чтоб тело насытить, Поставил на место тупого соседа. И мирно качаюсь я на табуретке, Пора призадуматься мне о великом: Я сам себе сделал надежную клетку, Пытаясь лечиться от нервного тика. Не делал ни зла никому, и не блага, Я лучше чем вы, я почти уже вымер. Случается, правда, со щек стирать влагу Чтоб два моих глаза остались пустыми. Мне правила ваши добили все почки, Не стану я частью проклятой вселенной, Поставил на ней я бы жирную точку, И создал я новую этой взамен бы. Но я не обижен, я в точности знаю: Мы в целом всегда неделимы, едины, Огромная, верная бешенству стая – Мы любим друг друга, мы все – господины. И я вместе с вами своею рукою Казню обвиненных, пишу все законы; Я сам создал мир из царей и изгоев, Мне все его страсти близки и знакомы. Ну вот и опять я в тупик попадаю… Об этом я снова подумаю позже. Быстрей надо жрать, а то суп остывает, Так вкусно, и даже мурашки по коже. птичку жалко.. понравилось Репринцевой: Мы обожаем жрать, и знать не хочем, О том, что (ладно, ладно, «не хотим») Съедаемое ЖИЛО, между прочим, Плясало, пело, ведало интим… А мы цинично, подло и по-жлобски, Всё жрём и жрём (по-книжному – «едим»), Потребностям идя на встречу плотским, Тех, кто плясал, и ведали интим. И я не исключение, признаюсь, Пускай спесив, угрюм и нелюдим, А каждый день уничтожаю (каюсь), Все тех, кто пел, и обожал интим. Но шепчет голос внутренний: -Спокойно, Ты, Йенс, такой на свете не один, Чей диетолог бросился с балкона… Полина, борщ? Бефстроганов? Интим? ну а чо, интересно! Тем досадней всяческие ляпы типа отнялИ - и не надо говорить, что это типа юмор такой Забавный) Еше свежачок
Я сегодня впервые задумался о суициде…
и перекрестился: Изыди! Но ветка-то надломилась… от снега. Жизнь - милость? Да, так иногда кажется поначалу, но потом сменяется печалью, как ангелы без трусов - черти, она - кокаиновый глюк смерти....
Мягко падал прошлогодний снег, Плавно тая на закрытых веках. И лежал в сугробе человек, И струился пар от человека. Хохотали, прыгнувшие вслед В снежный стог из пьяной русской бани Две солистки и кордебалет (Человек был молодой, но ранний)....
Каждое утро рассвет одинаков -
В небе заря занимается ярко, Зёрнами вспухших невиданных злаков В нём облачка, и огромная арка Радуги, если дождишко пролился, Птицы сквозь арку проходят, как гости, Ласточки, гуси, везущие Нильса, Плавно скользят на горящем норд-осте.... Мысля себя, как живой пустоты структуру,
простой морфологией — формой, чей ясен лик, доцент философии Иммануил Верхотуров мрачно взбирается на наивысший пик. Там озирается он, не идет за ним ли, чтоб озарить бытие, кавалькада дней (ты приглядись, как торжественно трутся нимбы, искры огня высекая, о сути нерв)....
Тамара родилась в Сибири,
В ничем не славном городке. Когда ей минуло четыре, Отец ушел. И, тут, в пике Сорвались жизни двух девчонок (Тамара – старшая сестра). Их мать – сама ещё ребенок, Вставала с раннего утра, И уходила на работу, Где гнула спину за гроши, Пока не встретила кого-то, С кем загуляла от души.... |
