«Летчик Ли Си Цин»: к вопросу о малоизвестных операциях советской армии.

Автор: Geralt Теперь уже ни для кого не секрет, что в годы Холодной войны советские военнослужащие, сохраняя строжайшую конспирацию, участвовали в так называемых локальных военных конфликтах в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Во времена Союза эта информация была засекреченной, факты присутствия советских военных в «горячих точках» отрицались. Как правило, официально советские граждане находились в странах-участницах боевых действий в качестве военных советников, которые осуществляли действия по обучению местных вооруженных сил, но напрямую в операциях не участвовали. Тем не менее, как известно, шила в мешке не утаишь. Сквозь «железный занавес» периодические просачивались отрывочные сведения, которые, подобно игре «глухой телефон», моментально обрастали домыслами, полумифическими подробностями и в конечном итоге выливались в бесконечные истории о том, как «наш спецназ дал прикурить янки в Африке». Эти истории имели с правдой уже мало общего, по размаху сюжетов могли поспорить с лучшими образчиками приключенческого жанра, и, «по секрету» передаваемые из уст в уста, оседали в бесконечном фонде советского «дворового» фольклора. Многие знают и ставшую культовой песню группы ЧиЖ и Ко «Фантом», посвященную советскому летчику-истребителю «Ли Си Цину», воюющему инкогнито на стороне вьетнамских ВВС, и сбившему американского пилота. По одной из версий, текст этой песни сочинили и привезли с собой из Вьетнама наши военные летчики. Правда это или вымысел – установить сложно. Но не бывает дыма без огня. Если подобное творчество возникало пусть даже и в Союзе, то на это должны были быть определенные предпосылки. Тема наших военных за рубежом широко представлена в советских «дворовых» песнях и стихах, что уже само по себе является определенной тенденцией, возникшей явно не на пустом месте. Впрочем, советский фольклор — не тема данной статьи, поэтому чрезмерно углубляться в эту тему мы не будем.
Страны, против которых, де факто, воевали советские военные специалисты, напрямую заявляли об их присутствии в зоне боевых действий. Но чаще всего эти заявления оставались без внимания мировой общественности. Во первых, далеко не всегда удавалось найти прямые доказательства непосредственного участия советских военнослужащих в конфликте. Во вторых, подобная практика не была редкостью и для противников Советского Союза в Холодной войне, в частности для США, поэтому подобные факты воспринимались как данность. К тому же, в случае провала своих резидентов, противоборствующие страны всячески отрицали их участие в боевых действиях, а, нередко, и нахождение на территории воюющего государства вообще. Например, известен факт, когда советский прапорщик попал в плен к войскам ЮАР во время войны в Анголе. Его вывезли на территорию Республики, около двух лет держали в тюрьме для военнопленных в Кейптауне, периодически допрашивали, применяя при этом физические меры воздействия. Тем не менее, в глобальном масштабе развития событий, подобные «проколы» зачастую не несли серьезных дипломатических проблем для государств.
Справедливости ради стоит отметить, что сама грань, отделяющая легитимное присутствие в качестве советников от нелегитимного прямого участия в конфликте, была зачастую очень призрачна. Ведь профессиональные инструкторы оказывали на ход войны зачастую куда большее влияние, чем обычные солдаты, хоть и имеющие советскую военную выучку. В частности, во время эфиопо-сомалийской войны за контроль над провинцией Огаден, развязанной сомалийским президентом Сиадом Барре во второй половине 70-х годов XX века, именно благодаря советским инструкторам, эфиопской армии удалось остановить мощное наступление сомалийцев, и, в конечном итоге, разбить и выдворить их обратно на территорию Сомали. Буквально за считанные месяцы советские офицеры смогли превратить плохо организованные эфиопские войска в боеспособную армию, качественно вооружить, наладить взаимодействие родов войск. Фактически, вооруженные силы Эфиопии были созданы с нуля стараниями советских специалистов и с опорой на экономическую помощь СССР. Этого вполне хватило, чтобы похоронить мечту Сиада Барре о «Великой Сомали», и включить Эфиопию в «сферу интересов» Страны советов. Открытое военное вмешательство, если и происходило, то было, чаще всего, мерой вынужденной. Например, в Корее в 50-е годы, и позже во Вьетнаме, советские военные летчики покидали учебные классы и лично садились за штурвал не ради бравады, а потому что противник имел подавляющее превосходство в воздухе. «Туземные» же летчики были неопытными, и выпускать в воздух их одних, при жесточайшей нехватке летной техники и запчастей к ней, зачастую значило лишь терять понапрасну людей и самолеты. Нередко война, в буквальном смысле, «докатывалась» до советских инструкторов сама, вынуждая их брать в руки оружие, чтобы элементарно защитить себя. В частности, подобные случаи не были редкостью в Анголе, в 70-80-е годы XX века. Как вспоминали непосредственные участники событий, во время наступлений юаровские войска, превосходящие по качеству вооружения и выучке ангольцев, которых поддерживал Советский союз, иногда буквально «прорезали» ангольскую оборону, рискуя прорвать фронт, и тогда за оружие приходилось браться всем, в том числе тыловикам и военным инструкторам. Просто для того, чтобы выжить и не дать противнику полностью разгромить армию.
Что же двигало советским руководством, когда оно посылало военнослужащих воевать и, нередко, погибать за чужие земли? Дело в том, что после Второй мировой войны в мире сложилась биполярная система. Миру капиталистическому, представленному, в первую очередь США и странами Западной Европы, противостоял мир коммунистический, включавший в себя СССР, страны Варшавского договора и Китай. В то же время, наращивая военные мускулы для, казалось бы, неизбежного конфликта, призванного расставить все точки над I, и окончательно склонить мир к признанию главенства одной из двух главных политических формаций, Вашингтон и Москва постепенно стали приходить к выводу, что очередная глобальная война, тем более с применением ядерного оружия, уничтожит весь мир. Победителей просто не окажется. Поэтому, страны-соперницы отказались от перспективы открытой войны, перейдя к войне «холодной». Основной ареной же для их противостояния стали так называемые «третьи страны», не входящие не в один из блоков. Шла борьба за увеличение влияния и военного присутствия в регионах мира. Колоссы ограничивались ресурсной и кадровой поддержкой противоборствующих сил в этих регионах. Победа ставленника означала вовлечение страны в орбиту интересов сверхдержавы, что в свою очередь сулило доступ к новым рынкам сбыта, природным ресурсам, возможностям для возведения новых военных баз.
Как только одна из сторон проявляла активность в каком то из мировых регионов, вторая незамедлительно устремлялась туда же, надеясь если не опрокинуть соперника, то хотя бы установить равновесие. Для того, чтобы максимально увеличить шансы на гегемонию в регионе, США и СССР оказывали своим ставленникам всяческую поддержку, поставляя технику, оружие, отправляя в помощь местным армиям своих военных инструкторов, что резко повышало военный потенциал этих стран. Борьба Москвы и Вашингтона уподобилась вселенской партии в «монополию», где СССР и США были игроками, а игровым столом им служил весь мир. Игроки передвигали фишки на глобальной карте, закрепляя за собой новые и новые позиции, а на полях сражений лилась реальная кровь реальных людей. Некоторые из которых были нашими соотечественниками.
Сейчас статус этих людей в обществе достаточно спорный. Их открыто признали, разрешили носить награды, в том числе – иностранные, полученные от благодарных союзников. Ветераны локальных конфликтов создают различные ассоциации и комитеты, через которые могли бы поддерживать связь между собой и оказывать друг другу посильную помощь. В то же время, они до сих пор полностью не приравнены в правах к ветеранам других, «официальных» войн, которые вела Страна советов, а, позднее, и Россия. В неразберихе и переделах власти 90-х, новым руководителям страны было просто не до этого. Эта, маленькая в сравнении с другими, категория ветеранов просто выпала из поля зрения власть имущих. Не до них властям и сейчас. Возможно, дело в том, что войны, в которых они принимали участие, не были патриотическими в полном смысле этого слова. Но не ветераны виноваты в этом. Хороший солдат всегда выполняет приказ, даже если этот приказ велит ему отправляться за тридевять земель от дома – проливать кровь за чужую землю, чужую родину.


*Текст ранее размещался на странице автора в социальных сетях, так что не исключена возможность копирования.